герцогу о диких нравах, царящих в казарме. Но с самого начала все пошло наперекосяк. Не думаю, что он озаботится судьбой раба, которого самовольно притащила в дом приемная дочь. Этот план не выдерживал никакой критики.
– В ближайшее время твое положение не изменится. – Я бросила высокомерный взгляд на Иклиса. – Но если ты и впрямь станешь блестящим фехтовальщиком, герцог это заметит. Потому ты должен тренироваться несмотря ни на что и оттачивать мастерство. А я буду защищать тебя по мере возможности.
В этот раз я решила не делать громких заявлений, ведь главный обидчик Иклиса, Рейнольд, мне был не по зубам. Я и сама каждый день ходила по тонкому льду, страдая от грубости мерзких братцев.
– Эх, Иклис… – Я горько усмехнулась. – И у тебя, и у меня жизнь не сахар.
По злой иронии все свои надежды я возлагала на несчастного раба. Ведь купить симпатию бедняка куда проще, чем добиться расположения человека, купающегося в роскоши…
– Вот, это тебе! – Измученная невзгодами, я не могла улыбаться так же мило, как главная героиня обычного режима. Я протянула руку и разжала кулак, в котором было украшение.
– Что это?..
– Настоящий меч. Он только с виду игрушечный. Возьми его за рукоять и передай клинку магическую энергию.
Иклис недоуменно хлопал глазами.
– Живее!
Наконец он сделал то, о чем я просила, и вдруг… Шух! Вспыхнул яркий свет, и меч вырос до огромных размеров.
– А-а! – Глаза Иклиса чуть не вылезли из орбит.
Клинок не был украшен ни драгоценными камнями, ни чеканкой, однако разлитое по лезвию свечение впечатляло. А я уж думала, что торговец меня обманул, и была готова требовать десятикратную компенсацию…
Иклис преобразился в одно мгновение! Величественный и прекрасный, он гордо держал в руке сияющий меч. Редкие прохожие бросали на него удивленные взгляды. Теперь нельзя было и помыслить, что этот человек – раб.
– Но зачем?.. – сдавленно проговорил юноша.
– Да, в руках раба из поверженной страны не часто увидишь волшебный меч! – Я не отрывала взгляда от Иклиса. – Но если ты и впрямь готов защищать меня ценой своей жизни, то никакого другого рыцаря мне и не нужно.
Глаза Иклиса расширились еще больше.
– Ну, что скажешь?
Я, разумеется, не планировала давить на юношу и предполагала, подобно Ивонне, произнести трогательную речь о том, что происхождение не главное, однако…
С волками жить – по-волчьи выть.
– У тебя два варианта: принять этот меч или и дальше оставаться рабом. – Я надавила сильнее.
Иклис безмолвно глядел мне в глаза. Что ж, если откажется, подарю этот меч герцогу или Дереку…
Но тут Иклис поднял клинок высоко над головой и с силой воткнул его в дощатый настил.
– Что ты… – опешила я.
Медленно опустившись на одно колено, он бесцеремонно сжал мою руку.
– Госпожа! Как ваш единственный рыцарь, клянусь в вечной верности и повиновении! – Юноша медленно склонил голову, и мягкие губы едва коснулись моей руки.
«Как ваш единственный рыцарь, клянусь в вечном повиновении и любви!» – в обычном режиме игры клятва звучала несколько иначе.
Не слишком ли рано состоялась церемония посвящения? Меня охватило беспокойство. Однако…
«Симпатия 40 %».
Симпатия возросла! Впрочем, причины оставались неизвестны, и это порождало тревогу. Ну подумаешь, другие обстоятельства, всего-то! Утешая себя, я смотрела на пепельную шевелюру Иклиса.
– Только не предай меня! – прошептала я с чувством.
Впервые я была искренна с ним, единственным моим шансом.
– А если предашь…
Единственный мой конец – смерть.
Покупки из оружейного торгового дома доставили на следующий день. Увидев гору ящиков, которая выросла у главного входа, слуги ахнули и разинули рты.
– Госпожа Пенелопа! Что это? – В комнату ворвался дворецкий.
К счастью, я завершила утренний туалет до его появления.
– Как тебе известно, это первый мой выезд за долгое время, – холодно пояснила я, повергнув тем самым Феннела в ступор.
– Но… К чему столько оружия?! Одних только ящиков с деревянными мечами больше шестидесяти!
– Да. Мне казалось, их не хватает. – Я пожала плечами.
Дворецкий посмотрел на меня отеческим взглядом, вздохнул и ответил:
– Госпожа, вы очень великодушны в своей заботе, но должен заметить, что герцог не жалеет на рыцарей средств. И запас деревянных мечей еще не истощился…
Великодушна в своей заботе! Ну и выдумщик!
Я наклонила голову набок, а старик сокрушенно добавил:
– Лучше купили бы что-то для себя – платья или драгоценности…
– Феннел, ты заблуждаешься. – Мое лицо сделалось хмурым. – Я и не думала заботиться о рыцарях!
– Но тогда…
– Это подарок моему телохранителю.
– То есть все, что привезли… – Дворецкий смутился и не верил своим ушам.
– Ты, вероятно, знаешь о вчерашнем инциденте.
Феннел вмиг помрачнел. А ты решил, что я потратила уйму денег на тех, кто меня оскорбляет?!
Я мысленно усмехнулась и подумала, что однажды избавлюсь от этих подонков.
– Иклису, насколько мне известно, не хватало тренировочных деревянных мечей. Или проблема в том, что их негде хранить? – ехидно поинтересовалась я.
– Что вы, госпожа, место найдется! – заверил Феннел.
Разумеется! Кто бы сомневался!
– Теперь я понимаю, как мудро вы поступили, – заключил старик спустя некоторое время и с достоинством кивнул.
Я не без удивления взглянула на дворецкого. Неожиданно! Я-то думала, диспут продолжится. Я много раз требовала, чтобы слуги относились к Пенелопе как к госпоже, и, кажется, мои слова наконец возымели действие.
– Феннел, довольно об этом! Ты и без того слишком занят.
– Тогда…
– Просто присматривай за Иклисом, как и прежде. А в случае недоразумений, подобных вчерашнему, докладывай мне.
– Будет исполнено. Ваши приобретения, госпожа, я сложу в кладовой, чтобы никто, кроме Иклиса, не мог ими воспользоваться.
– Благодарю. – Я мило улыбнулась.
Дворецкий удалился. Впервые за долгое время в герцогском доме воцарилось взаимопонимание, и я воспрянула духом. Вскоре Эмили подала завтрак.
– Госпожа! Неужели все, что привезли утром, достанется вашему телохранителю? – Тараторя без умолку, она сервировала стол.
– Быстро же тут распространяются слухи.
– Ах, как жаль, что меня не было в той лавке!
Обычно горничные аристократок неотступно следовали за своими хозяйками, и между девушками складывались доверительные отношения. Поэтому неудивительно, что Эмили искренне желала сблизиться со мной.
– Возьми. – Я протянула служанке бронзовый амулет, купленный накануне.
– Что это? – Она округлила глаза, не решаясь принять подарок.
– Хватит капризничать! Бери!
– Госпожа… но что это такое?
– Подарок.
– Серьезно?
– Говорят, он защищает от всяких напастей.
Амулет для Эмили стоил недорого, и на него было наложено пространственное заклятие, однако в этом мире подобные вещицы нередко служили презентом.
– У меня много врагов, и теперь, став моей союзницей, ты тоже рискуешь. Пусть он всегда будет при тебе.
Несколько дней назад я сорвала гнев на Эмили и теперь пыталась загладить вину. К тому же некоторое время назад девушка отвергла щедрую награду, шкатулку с драгоценностями, и я решила проверить служанку. Очередной отказ был бы весьма подозрительным!
– Госпожа… – Глаза Эмили наполнились слезами. – За все годы службы в герцогском доме я впервые получаю такой подарок!
– Да?
– До чего же красивый! Я обещаю беречь его.
– Вот и отлично.
– Госпожа! Я буду верной вам, что бы ни случилось! Клянусь!
Теперь скверный случай с иголкой казался мне очень далеким, и вдруг…
Система
Ваши отношения с окружающими улучшились. Репутация: +5. (Общее количество очков: 15.)
Моя репутация вернулась к прежнему значению.
– Спасибо, госпожа! Большое спасибо! – Эмили непрерывно кланялась.
Что ж, хорошо, если тенденция сохранится…
После обеда Феннел вновь заглянул в мою комнату и сообщил, что я должна явиться к герцогу.
Чего же он хочет? Я впала в мучительные раздумья. Поводов и впрямь было предостаточно: ссора с Рейнольдом, скандал на тренировочной площадке, деньги, потраченные на Иклиса.
Неужели братец побежал ябедничать? Или герцог оказался на деле скупым? Впрочем, он сам передал мне чек…
– Госпожа, сегодня ваш отец в добром расположении духа, – неожиданно заметил Феннел, желая, видимо, меня подбодрить.
Тянуть было некуда, и я отправилась к герцогу.
– Отец, вы звали? – осторожно спросила я.
– Да, прошу! – Оторвавшись от своих мыслей, он указал на диван, и я села.
С тех пор как я попала в игру, произошла одна важная перемена: герцог перестал смотреть на Пенелопу сквозь пальцы, благодаря чему отпала необходимость грохаться всякий раз на колени и молить о прощении.
– Хочешь чаю? – Герцог потушил сигару.
– Да, благодарю.
Мужчина позвонил в колокольчик, и вскоре на столе оказались горячий чай и нехитрые сладости.
– Спасибо, можешь идти. – Он выпроводил служанку, и в кабинете воцарилась неловкая тишина.
А ведь я впервые чаевничаю с одним из персонажей!
Увы, к Пенелопе никто не относился как к равной,
