под ногами у двух верзил, но спустя минуту мы все ахнули.
Игрок под номером девять просто бросился на Диму с кулаками, позабыв о матче, мяче и Антоне.
Последний же, воспользовавшись моментом, сам ударил в ворота и… забил!
Последние три минуты второго тайма наши ушли в глухую оборону и просто выстояли. Матч закончился со счетом три-один. Это была победа! Трибуны ревели, фанаты обнимались и кричали, что “Крылья” — лучшие, и только мы молча спустились вниз, чтобы встретить своих мужчин и поехать в больницу к Олегу и Нике.
Пусть город другой, а больницы везде одинаковые. И пахнет в них ужасно! Вокруг все обезличенное, стерильное, бездушное. Бесконечные коридоры. Стены, потолки, двери, халаты — все белое настолько, что аж печет в глазах!
Олега в футбольной форме мы заметили сразу. Он сидел на лавке, обхватив голову руками. Услышав шаги, мужчина обернулся и посмотрел на нас.
— Нику оперируют. Гарантий никто не дает ни для нее, ни для ребенка. Сказали верить в лучшее.
— Значит будем верить!
Голос Сони прозвучал твердо, почти как план. Она села рядом с Олегом и взяла его ладонь в свою. Рядом с ней встал ее муж и положил руку ей на плечо:
— Ника молодая и сильная духом девушка и если твой малой хоть в половину так же упрям, как ты, то он выкарабкается.
Ребята распределились в небольшом тупике коридора. Илья с Женей и Антоном ушли за кофе. Несколько девчонок о чем-то договаривались тихо по телефону, кажется о гостиничных номерах для всех. Стало ясно, что домой сегодня никто не собирается уезжать. Мне же нужно было назад. Завтра эфир с утра. Но как бросить ребят, Нику?
Да, по факту я ничем не помогаю, ничего не решаю, но уехать…
Я вытащила смартфон из сумки и написала Вельской. Рассказала Ксю все, как есть и попросила успокоить Севу и заменить меня завтра на работе.
Не знаю, что подруга сказала режиссеру, что ему пообещала от моего имени. Я была готова даже отснять сюжет, как прыгаю с парашютом или взбираюсь на гору — все, что он прикажет. Только вот Сева дал мне отгул на целую неделю.
Не успела я порадоваться этому событию, как к нам вышла женщина в белом халате с маской на лице:
— Кто папа?
— Я!
Олег подскочил на ноги и застыл напротив врача:
— Поздравляю, девочка два килограмма восемьсот грамм, сорок шесть сантиметров. Легкие открылись, все показания в норме.
Мы все слаженно вздохнули и заулыбались.
— С матерью не все так радужно. Потеряла много крови, сердце останавливалось в процессе операции. Будем наблюдать.
Не успела женщина договорить, как двери открылись и молоденькая медсестра взволнованно прокричала:
— Остановка сердца!
Доктор тут же побежала назад, а мы застыли в ожидании.
Олег сжимал руки в кулаки и не отрывал взгляда от двери.
Когда она наконец-то открылась мы все поняли без слов.
— Мне очень жаль. Мы сделали все возможное. Крепитесь. Вам есть ради кого. Ваша дочь нуждается в отце.
На Олега было больно смотреть, а поверить в то, что ураган под именем Ника навсегда утих, не получалось.
Только не она…
Илья
Я крепко обнимал Киру, пока она плакала у меня на плече. В нашем гостиничном номере царил полумрак. Мы лежали на большой кровати и дотянуться до прикроватного светильного было делом одной секунды, но я не хотел разрывать свои объятия даже на миг.
Девушка ничего не говорила, не спрашивала, просто прижималась так, словно хотела срастись со мной. Я не находил нужных слов, чтобы нарушить тишину. Ну, что тут скажешь? Смерть — беспощадная стерва, она вырывает нужное ей с мясом. С этой дамой не договориться и ничего уже не отмотать назад. Нам остается только помнить и ждать встречи с любимыми за чертой жизни.
— Илья, а что будет с Олегом? С малышкой?
Я погладил Киру по волосам и нежно поцеловал в висок:
— Надеюсь, что все наладится насколько это возможно. У Ники, кажется, есть сестра и мать… Они наверное помогут с малышкой, а Олегу придется принять потерю и жить дальше ради дочери.
— Это все так несправедливо…
Я крепче прижал Киру к себе. Несправедливо, но уже, увы, бесповоротно.
***
Похороны проходили уже в столице. Олег стоял и сжимал в руках две розы с такой силой, что шипы прокололи ему ладонь и кровь испачкала стебли. Правда это стало заметно, только тогда, когда мужчина опустил цветы на крышку гроба. Кто-то из девченок дал ему свой платок, но Олегу было плевать на раны. Он бы выбросил клочок ткани, если бы его предусмотрительно не завязали на ладони.
Смотреть на приятеля было страшно: он весь посерел, взгляд потух, у висках появилась едва заметная седина и это в двадцать семь лет. Казалось, мягкого, всегда открытого парня больше не существует.
Близкие Ники: мать и младшая сестра, молча глотали слезы. Хрупкая девушка крепко придерживала за локоть мать, хотя сама была похожа скорее на привидение.
***
Смерть Ники подкосила всех. Боевой дух ребят упал. Олега на поле заменил Дима и это не добавило уверенности. Между ним и Тохой все еще продолжался конфликт за внимание Тани. Хотя последняя уехала на несколько недель куда-то. Антон пытался выяснить куда, но его сестра держала оборону намертво). Единственное, что удалось узнать — Таня вернется к концу сентября.
Дима больше не провоцировал Тоху, но вчера в раздевалке наш здоровяк случайно заметил, как парень с кем-то переписывается, выхватил телефон и понял, что собеседник Казановы — наша Таня.
Поэтому никто не удивился, что сегодняшний матч мы сыграли ужасно и проиграли всухую. Два-ноль. Не в нашу пользу.
Домой я буквально приполз. Бросил все вещи скопом в коридоре, на ходу разулся и просто упал на диван в прихожей.
Черепаха Сара заинтересованно высунула свою мордочку из пруда и посмотрела в мою сторону.
— Чего тебе, большая черепаха? Может дашь мудрый совет, как вылезти из черной полосы?
Я тяжело вздохнул. Вот до чего докатился, уже разговариваю с домашним питомцем.
— Посветить на нее фонариком? Может тогда она окажется не черной, а просто темной?
Теплые руки Киры легли мне на плечи и стали массировать их.
— Или взять краску и покрасить полосу в нужный тебе цвет? — продолжала подбрасывать варианты девушка, наполняя меня своим теплом и позитивом.
Я буквально чувствовал, как серая туча, висевшая надо мной, исчезает. И погода улучшается, из-за облаков появляется еще теплое осеннее солнышко и начинает согревать меня своими лучиками.
— Ммм…
Напряжение
