Если верить легенде, один храбрый наг заглотнул руку короля вместе с его мечом, после чего тот вторым клинком перерезал врагу горло, отрезав вместе с тем и свою руку.
Пихён представил себе эту сцену и издал странный вздох. Кейгон тем временем продолжил свой рассказ:
– После этого король уже не мог использовать два меча одновременно. Он не мог выбрать один, ведь в них обоих заключалась вся его жизнь. Для настоящего лекона это было поистине тяжёлым испытанием. Эти мечи – настоящая реликвия. И не только потому, что доподлинно подтверждают существование королевства во главе с леконом. В них содержится куда больше – душа великого воина, которая, возможно, жива и по сей день. Вместо бесчисленных красавиц он выбрал свои мечи, которые стали его верными спутниками в течение всей жизни.
Тинахан взглянул на своё копье и кивнул:
– Так вот почему…
– Да, король взял мечи и снова отправился в Последнюю кузницу. Тинахан, ты же наверняка знаешь, что в Последней кузнице оружие изготавливают только один раз. Второго раза не дано. Но тогда король пришёл не с просьбой сделать ему новое оружие. Он захотел объединить свои мечи. И кузнец согласился выполнить его желание. Так появился новый совершенный меч с двумя клинками и одной рукоятью. Теперь его можно было использовать одной рукой и носить в одних ножнах. Переполненный счастьем, король решил дать объединённому мечу новое имя – Воля. Именно его вы сейчас можете видеть перед собой. Гордость короля, – немного помолчав, добавил он.
Не зря говорят, что трое могут заговорить токкэби до смерти. Целиком захваченный этой историей, Пихён судорожно сглотнул и нетерпеливо произнёс:
– Так что случилось с этим королём?
– Он скончался от старости. Все думали, что, когда король умрёт, его королевство распадётся на мелкие государства, но этого не случилось. На престол взошёл его подданный, который был человеком. Удивительно, но королевство просуществовало ещё довольно долго после смерти лекона. Пока в конце концов не пало под натиском бесчисленных нападений нагов. Теперь в гуще леса трудно найти хоть какие-то следы той эпохи. Всё, что осталось, – это лишь песни, посвящённые королю-герою, и этот меч.
– Король-герой?! Этот лекон и был королём-героем? Так, значит, это его меч? – Пихён несказанно удивился, услышав знакомое имя.
– Верно.
– Выходит, этому мечу по меньшей мере полторы тысячи лет? Как он мог сохраниться в таком идеальном состоянии? – подоспела новая партия вопросов. Кейгон не стал отвечать.
– Оружие, выкованное в Последней кузнице, при хорошем обращении может прослужить очень долгое время, поэтому считается, что одного оружия достаточно, чтобы пользоваться им всю оставшуюся жизнь, – указав на своё копьё, объяснил Тинахан.
Пихён кивнул, а затем напряжённо вгляделся в лицо посмотрел на лицо человека, сидящего рядом с ним. Охотник сидел, прислонившись к дереву, и тонкий луч солнечного света падал на его подбородок и грудь. Он старательно делал вид, будто был занят рассматриванием испачканных влажной глиной ног, но Пихён догадался, что на самом деле он был чем-то сильно расстроен или обеспокоен. Пихён не мог ничего с собой поделать и, поддавшись странному чувству, всё же задал вопрос:
– Кто вы такой?
Кейгон поднял голову. Теперь это был прежний, чуть грубоватый и утомлённый жизнью человек, с которым Пихёну не так давно посчастливилось познакомиться.
– Я Кейгон Дракха.
Пихён подумал, что ему явно что-то не договаривали. И эта мысль подтвердилась на рассвете следующего дня, когда они с Тинаханом, наконец, собственными глазами увидели нагов.
* * *
На Храм Хаинса медленно опускалась ночь.
Монах Чутхаги уже с трудом разбирал буквы и, недовольно вздохнув, встал за свечой. Он зажал фитиль между большим и указательным пальцем и быстро потёр его. Вскоре тот загорелся. Когда в комнате стало достаточно светло, он снова посмотрел на свиток, лежавший на столе.
При написании древних бамбуковых свитков использовались специальные магические техники, благодаря которым информация, содержавшаяся в них, вне зависимости от времени сохранялась в своём первозданном виде. Сами эти техники были давно утрачены, поэтому для монахов бамбуковые свитки считались особенно ценными. Они кропотливо переписывали их, боясь, что однажды рукописи могут быть утеряны. Однако содержимое того свитка, который сейчас так внимательно изучал Верховный монах, было настолько секретным, что никому бы и в голову не пришло сделать его копию. Онс с особой осторожностью разворачивал рукопись на столе, как вдруг за дверью раздался тихий голос:
– Ваше Превосходительство. Это я, Оренол.
– Входи.
Раздвижная дверь скользнула в сторону, и в комнату тихо зашёл Оренол, в нерешительности замерев на пороге. Несмотря на то что за два года службы в храме он уже сумел проявить себя в качестве одарённого молодого монаха, рядом со столь уважаемым человеком он по старой памяти вёл себя так, словно всё ещё был послушником. Верховный монах улыбнулся, но затем тут же переменился в лице, когда заметил, что Оренол держал в руках небольшой кувшин. Молодой монах поставил его на пол и опустился на колени.
– Змеи уже готовы.
– Придержи их.
Верховный монах осторожно свернул бамбуковый свиток и убрал его со стола. Как только он закончил, Оренол аккуратно открыл крышку кувшина и перевернул его.
На пол вывалилсячёрный блестящий клубок ядовитых змей, извивавшихся и кусавших друг друга. Как и сказал Оренол, змеи были готовы и лишь ждали приказа. Когда они повернулись, чтобы ползти в сторону людей, Верховый монах поспешно проговорил:
– Покажите мне.
Змеи мягко поползли по полу, издавая тихий шелест. Постепенно из их тел начал формироваться узор. Он всё продолжал переплетаться, местами прерываясь, а иногда и вовсе исчезая, но для того, кто умел читать мёртвый язык змей, всё было ясно.
– Их послушник мёртв! – с ужасом воскликнул Оренол.
– Следи за змеями, – коротко ответил Верховный монах.
Передав послание, змеи начали постепенно успокаиваться. Оренол тотчас наклонил горлышко кувшина, и те стали медленно заползать внутрь. Как только все оказались внутри, молодой человек закрыл крышку и снова посмотрел на Верховного монаха. Чутхаги в замешательстве молча смотрел в пол:
– Я думал, что был готов к любому развитию событий… Но наг, сбежавший с Церемонии Извлечения?! Это просто немыслимо!
– Вы не думаете, что всё это может быть неправдой? Вся эта история со страхом перед ритуалом.
– Эту информацию нам передал хранитель Сэрим, поэтому тут не может быть никаких сомнений. Кроме того, всё это настолько абсурдно звучит, что даже кажется правдоподобным.
– В таком случае что мне делать? Ждать ещё один год?
Монах Чутхаги нахмурился и взял в руки чётки. На одной из бусинок была искусно вырезана молитва Богу, которого нигде нет,
