Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Когда мы подъезжали к поместью, расположенному неподалеку от Москвы, то увидели, что народу туда наехало столько, что яблоку некуда было упасть. Весь двор был заставлен каретами да лошадьми, которых конюхи не успевали определять на конюшню. Моя добровольная охрана, отъехав в сторонку, посовещалась и выдвинула ко мне старшего, которым единогласно был выбран подпоручик Михайлов Кузьма Алексеевич.
– Государь Петр Алексеевич, что-то не слишком спокойно нам, как бы чего не случилось, – он говорил, искоса поглядывая на дворец. – И самый большой вопрос – почему нас никто не встречает?
– Сомневаюсь, что здесь может случиться что-то, направленное на причинение мне вреда, – я передернул плечами. – А почему не встречают… Вот на этот вопрос ответить и сложно, и, наверное, не очень.
– Но полноценно, Петр Алексеевич, ты не уверен, что для тебя здесь полностью безопасно? – Михайлов смотрел, сурово сдвинув брови.
– Скажем так, я подозреваю несколько другие планы в моем отношении, и они связаны скорее с потворством моим порокам, коих во мне предостаточно, но не могу полностью исключать все остальное.
– Может быть, вернемся в Москву?
Я почти целую минуту обдумывал это вполне разумное предложение.
– И оставим всех потенциальных заговорщиков вместе продумывать свои коварные планы? Вон, глянь, видишь, это Адель, кобыла Елизаветы, мною подаренная на тезоименитство. Поверь, в Москве никого не осталось, все здесь, собрались на этот праздник жизни, посвященный празднованию моего дня рождения. Просто прочувствуй всю комедию этой ситуации, Кузьма Алексеевич, – я криво усмехнулся. – Ну что же, не будем праздновать труса, нужно поздороваться с гостями. Они же, согласно этикету, жрать не должны, пока меня не дождутся, тем более что я предупредил князя заранее о моем визите.
– Нам, скорее всего, не найдется места во дворце, но не переживай, мы в конюшне разместимся, не впервой. А твои покои по очереди будем стеречь, – Михайлов, нахмурившись еще больше, подошел к своему коню и вскочил в седло. – Трогаем, – он махнул рукой, и наш небольшой отряд тронулся, при этом меня запихали почти в самый центр, чуть впереди кареты, в которой трясся со своим инструментом Бидлоо. Митька сидел рядом с кучером на козлах.
Зачем я сюда приехал? Решил подергать судьбу за косы? Ну, не без этого. Чем ближе приближался январь, тем сильнее мне хотелось сотворить нечто безрассудное, что-нибудь на грани, в русскую рулетку поиграть с кремневым пистолетом, или еще что-то такое же самоубийственное, лишь бы перестали трястись руки и в голове появились хоть какие-то иные мысли, кроме полнейшего фатализма. А еще я хочу переговорить с Екатериной Долгорукой, потому что в моей больной голове в то время, как я собирался сюда, родился безумный, но хоть какой-то план. Нужно только с княжной поговорить, оценить степень ее влюбленности в того секретаря австрийского посольства, которого ей вроде бы в женихи прочили. От того, насколько она в него влюблена, и будут зависеть мои дальнейшие действия.
Ждать, когда подъедет долгожданный государь, гости не стали. Это было настолько ожидаемо, что, пожалуй, даже смешно. Когда я зашел, все уже сидели за столом, ели, пили и громко разговаривали. Но стоило мне появиться в дверях столовой, как все разговоры стихли. Я обвел собравшихся тяжелым взглядом, запоминая каждого, кто сейчас сидел за этим проклятым столом.
Ушаков не так давно в порыве тренировок умудрился перехватить письмо леди Уорд своей подруге, снять с него копию и принести мне почитать. Занятное чтиво, я даже местами посмеялся. В этом письме Джейн очень подробно описывала свою жизнь в дремучей России, ее новых знакомых и… меня. Мадам явно не лишена литературного таланта, поэтому читать ее письмо было увлекательно и интересно. Так вот, я, оказывается, высокий, крепкий юноша с хорошо развитым телом, очень сильный и выносливый. Интересно, когда это она мое тело успела рассмотреть, да еще и выносливость проверить? Или это литературный образ, ну там, для создания интриги, чтобы подруга тоже погадала, откуда Джейн особенности тела и пределы выносливости российского императора знакомы? Но не суть. Далее шло описание моей физиономии. С точки зрения женщин, я – очень красив, но моя кожа весьма загорела, и это вульгарно, хотя и не лишено привлекательности, потому что мои светлые голубые глаза становятся жутко выразительными. Там так и написано – «жутко выразительные». А еще я париков не ношу – это вообще кощунство какое-то: волосы чистые, свои, хорошо расчесаны и ухожены, в общем, истинный кошмар. И все бы ничего, если бы не одно «но». Я – очень красив, но совершенно не мил. Мой взгляд бывает настолько тяжелым, что внушает трепет, и красота меркнет, делая меня властным и даже ничуть не симпатичным. Вот как хочешь, так и представляй императора Петра, неизвестная подруга Джейн Уорд. Одно было подмечено чрезвычайно точно, мой взгляд не каждый был способен выдержать, я это уже несколько раз отмечал. А вот де Лириа, например, написал королю Испании, что, «похоже, у волчонка начали прорезываться клыки, и не всем власть имущим это по душе». Волчонок – это, судя по логике, я. Недурственное развлечение нашел себе Андрей Иванович – диппочту читать, причем незаметно. Каким образом он снова письма запечатывал, лично для меня было загадкой, но ровно до тех пор, пока я не увидел, как этот жук горячим воском оттиск с моей печати снимает, чтобы копию этой самой печати сделать, не иначе.
В столовой в это время наступила такая тишина, что пролетевшая рядом со мной муха слышалась, как вертолет, заходящий по посадку. У кого-то сдали нервы, послышался стук упавшей ложки и звон посуды, надеюсь, тарелка не треснула, иначе как бедолага будет есть на разбитом фарфоре? А вообще, это я удачно зашел. Репнин с Юдиным с самого порога блокировали дворецкого, который не успел доскакать до столовой вперед меня и предупредить гостей и хозяев, что император пожаловал, прячьте жратву с тарелок и делайте постные мины. Так что я свалился жующему бомонду, как снег за шиворот.
Слегка наклонив голову, я продолжал пристально осматривать каждого из сидящих за столом. Эти бараны продолжали сидеть не шевелясь. Я нахмурился. Первой сообразила, что нужно делать, Лизка, как особо важная персона, сидевшая на противоположном конце стола, прямо напротив хозяина этого шабаша. Подскочив так, что опрокинула стул, она присела передо мной в глубоком реверансе и произнесла глубоким голосом с легкой хрипотцой, от которого, должно быть, не у одного мужика… хм… душа зашевелилась.
– Государь мой, Петр Алексеевич.
– Встань, Лиза, ну что же ты вскочила, негоже женщине из-за стола выпрыгивать перед мужчиной, – сделав несколько шагов в ее сторону, я поднял тетку, приобняв за плечи. Все-таки Елизавета весьма соблазнительна. А еще она знает это и умеет пользоваться. Если выживу, обязательно ее замуж выдам. Подхватив стул, я поставил его на место и помог ей сесть. Лишь затем обернулся к покрасневшему непонятно от чего, от злости или смущения, Долгорукому. – Алексей Григорьевич, неужто не получал ты мое письмо, в коем я обещался приехать, навестить тебя?
– Я думал, что ты, государь Петр Алексеевич, как обычно, много пообещаешь, но обещания так и не сдержишь, – Долгорукий подскочил и принялся освобождать свое место за столом.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
