не останавливайся.
Каштановые волосы.
Голубые глаза.
Маленький дерзкий носик с россыпью веснушек.
Я чертовски люблю ее веснушки, все до единой.
— О, черт возьми, Джорджия.
Да, Джорджия… трахни меня.
ДЖОРДЖИЯ
— О, черт, Джорджия.
Мои глаза распахиваются при звуке моего имени — я не сплю, но придремала, так что сначала думаю, что мне это почудилось.
Наклоняю голову, напряженно прислушиваясь, стараясь услышать это снова.
Ни шепота.
Не приглушенных звуков.
В доме тихо.
Конечно, мне это не приснилось; я точно бодрствую.
Не так ли?
Может быть, я схожу с ума? Даже я могу признать, что была не в себе с тех пор, как перевелась сюда, и этот новый дом, в котором я живу. Может, здесь водятся привидения? Это объяснило бы шумы.
Голоса.
— О, Джорджи, блядь… о, блядь…
Подождите. Я определенно слышала свое имя. Но с чего бы призраку бормотать мое имя? Я живу здесь всего несколько дней — едва ли этого времени хватит, чтобы я кому-то понравилась, да?
Я посмеиваюсь над абсурдностью своих мыслей, отбрасывая их в сторону.
— Да, Джорджи, черт возьми.
Я сажусь в постели, звуки доносятся из соседней спальни через стену.
Что означает…
Означает…
Эшли стонет мое имя?
Не может этого быть. Нет никакого долбанного способа.
Нет.
Невозможно.
Я сижу словно парализованная, молчаливая — не шевеля ни единым мускулом, настолько ошеломленная этой мыслью, что задерживаю дыхание, едва дыша.
С чего бы ему произносить мое имя? Какая возможная причина?
Он в беде?
Что, если…
Что, если что-то не так?
Я откидываю одеяло и выскальзываю из кровати, крадусь на цыпочках по ковру, как кошка, как будто он мог меня услышать, подкрадываюсь к двери и съеживаюсь, когда поворачиваю дверную ручку.
Дверь скрипит.
Тсс, тише!
«Спокойно, Джорджия! Тихо».
Медленно высовываю голову и обнаруживаю, что его дверь закрыта.
Наклоняю голову и слушаю еще раз.
Вот оно снова.
Мое имя.
Мне не почудилось это. Что, черт возьми, происходит в его комнате!? Стоны не могут быть нормальными, не так ли? Ему снится долбанный кошмар? Мы только час назад легли спать после просмотра фильма!
Звучит так, будто в его спальне снимают порно, и нет никаких сомнений, что парень дрочит, судя по звукам, которые он издает, визуализируя…
Я ахаю.
О, мой Бог.
О, нет.
О, нет, нет, нет, нет.
Этого не может быть.
Сердце бешено колотится, возвращаюсь в свою комнату, закрываю дверь так тихо, как только могу, учитывая, насколько я шокирована, бросаюсь обратно на кровать и ложусь на спину.
Моя кожа горит от звуков, которые я теперь могу слышать лишь смутно.
Ох, Эшли, Эшли, Эшли — стены тоньше, чем ты думаешь.
«И ты ему нравишься больше, чем думала».
Я зарываюсь головой в подушку, истерически хихикая.
Но.
ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЭТО ЗНАЧИТ?
16
Джорджия
Следующие несколько дней я вообще почти не вижу своего соседа по дому; можно было бы подумать, что он привиделся мне, если не считать того факта, что мы живем под одной крышей и спим через коридор друг от друга.
Должно быть, Эшли избегает меня.
Неудивительно, учитывая, что той ночью он дрочил и выкрикивал мое имя.
Я сижу на траве и смотрю, как Вероника прыгает в высоту в конце поля стадиона. До сих пор она каждый раз с легкостью преодолевала перекладину, что является впечатляющим достижением, учитывая, что она не такая высокая и не такая быстрая.
Если бы Ронни не относилась ко мне плохо, я бы восхищалась ею больше. И хотела бы быть ее другом. К сожалению, ее отношение отвратительно, и, если бы она не была моим товарищем по команде, я бы сейчас здесь не сидела, хлопая в ладоши и приветствуя ее победу.
Она приземляется на мат, на спину, с трудом перепрыгнув, чтобы не сбить штангу со стойки. Думаю, что следующая попытка может стать для нее последней, а она — последняя в списке, а это значит, что я смогу уйти и отправиться домой.
Хотя…
Кажется, у Эшли сегодня игра. Я помню, что видела это в его календаре, который он держит на холодильнике, его расписание, нацарапанное черным маркером на доске неаккуратными буквами и цифрами, которые я едва могу разобрать.
Если я правильно помню, то игра будет дома.
Возможно, команда по регби нуждается в болельщиках так же, как и мы, для мотивации.
Я была права.
С Ронни покончено.
Она не смогла перебраться через планку, не сбив ее.
К счастью для нашей команды и благодаря системе начисления очков для соревнований по легкой атлетике, Ронни набрала достаточно очков, чтобы вывести нашу команду на первое место и, вероятно, сделать нас победителями этой встречи.
Что ставит нас в тройку лучших во всем нашем дивизионе.
Я отталкиваюсь от земли, стряхивая траву со своей задницы и задней части ног, направляясь к нашим тренерам, которые собираются возле скамейки с водой и нашими вещами. Обычно они подводят итоги дня, делая нам замечания, а иногда и критикуя, пока мы стоим без дела, и говорят нам, во сколько быть на собрании нашей команды на следующее утро.
Рано.
Я ненавижу просыпаться на рассвете, чтобы сидеть на совещании, когда едва проснулась, и почти не запоминаю информацию, но выбора нет.
Тренировки перед занятиями, а иногда и в середине дня, чтобы оставаться в форме — необходимость, чтобы соревноваться на этом уровне.
Я не утруждаю себя походом в полевой домик, чтобы принять душ и переодеться, направляясь в раздевалку. У меня в шкафчике есть запасной комплект одежды, так что мне не придется надевать спортивную форму на игру Эшли.
Вот куда я направляюсь, и хочу убедиться, что у меня есть время добраться туда до того, как все закончится.
Я хочу посмотреть, как он играет.
Парень игнорировал меня в течение нескольких дней, и я скучаю по нему. Странным, непостижимым образом я скучаю по нему.
В доме было слишком тихо.
Он не может избегать меня вечно.
Если устроить ему засаду — это то, что я должна сделать, то так тому и быть.
Погуглив в телефоне расписание регби, я иду к окраине кампуса, следуя по тротуару к парку, где я видела, как играют спортивные лиги; там есть большая площадка, и я понимаю, что нахожусь в нужном месте через несколько минут, когда прохожу через ряд жилых домов, и появляется поле.
Полное грязных гигантов.
Хрюкающие, кричащие, грязные гиганты, швыряющие продолговатый
