Не замерзла? — спросил меня Максим, когда мы уже возвращались назад.
— Нет. — Ответила я. — Мне очень даже тепло. Спасибо вам за такую прогулку, я уже даже не помню, когда вот так беззаботно гуляла. — Честно призналась я. — Здесь так красиво.
— Ты не видела этот лес летом, тоже такая красота. — Ответил Приозерский. — Мы с Артёмом всегда тут гуляем, когда я вырываюсь с работы. Вот увидишь, какая тут красота, тебе обязательно понравится.
— Максим, — решила я поговорить с ним на чистоту, — зачем всё это? Вы же прекрасно понимаете, что я не буду здесь летом, что я… — но он не дал мне договорить, приложив указательный палец к моим губам.
— Влада, — дрожащим голосом начал он, что было на него совсем не похоже, — я тебе сейчас кое-что скажу, только ты меня, пожалуйста, не перебивай, ладно, потому что я и сам собьюсь. — Он виновато улыбнулся.
Глава 40
Влада
Было видно, что Приозерский очень нервничает, это читалось в его движения, взгляде, голосе. По нему было понятно, что сказать он хотел, что-то важное для него, но, по-видимому, боялся, как на это отреагирую я. Надо же, Приозерский, глава крупной строительной фирмы, весь такой грозный и важный и вдруг боится. Да уж, видимо мне ещё узнавать, и узнавать его.
— Влада, — наконец начал он, собравшись с духом, — милая моя Влада, — вот так ничего себе заявочки. — Я понимаю, что в своё время я причинил тебе немало страданий и сильно обидел тебя. — Начал виниться он передо мной.
А оказывается, Максим Леонидович не совсем безнадёжен. Он может признавать свои ошибки, а это уже о многом говорит.
— Но одно я теперь знаю точно, — Приозерский ненадолго замолчал, — я знаю, что наша встреча была не случайной. Мы должны были с тобой встретиться, потому что ты моя судьба.
Вот ничего себе, я аж дара речи лишилась! И как это он интересно это понял? Так и хочется его об этом спросить, но он просил не перебивать его, и я послушно выполняю его просьбу.
— Влада, — он берёт меня за руки, — я люблю тебя!
— Что?! — но тут уж у меня никак не получается смолчать.
— Я понимаю, что ты удивлена, — констатирует он, — но это правда, я полюбил тебя, и хочу, нет, не так, — снова замолкает, а затем, немного подождав, лезет одной рукой в карман куртки и достаёт оттуда маленькую бархатную коробочку.
От одного предположения о том, что в ней может быть, меня бросает в дрожь. Если это то, о чём я думаю, я даже не знаю, как мне реагировать на это. Так, Влада, спокойно, будем решать проблемы по мере их поступления.
— Мы с Артёмкой хотим, чтобы ты стала моей женой и его мамой. — Наконец выдаёт он, а затем, воспользовавшись моим замешательством, снимает с моей руки варежку и надевает на палец дорогое колечко.
— Максим, я… — хочу было возразить я, но он снова не даёт мне этого сделать.
— Не говори сейчас ничего, просто подумай. — Он целует мою руку, а затем снова облачает её в тёплую варежку.
А затем обнимает меня со спины, положив руки на мой живот. И наш малыш, едва папа касается живота, начинает усиленно пинаться.
— Что это? — несмотря на плотную одежду, Приозерский почувствовал шевеление своего чада.
— А это наш малыш с папой здоровается. — Отвечаю я.
После чего Максим припадает ко мне на одно колено и, положив руку на живот говорит:
— Привет, малыш, — на что мой пузожитель снова интенсивно толкается, словно отвечает ему, — я твой папа, и я тебя уже очень сильно люблю. Надеюсь, ты и мама простите меня за то, что я когда-то обидев вас.
После этих слов Приозерского, я уже не могу сдержать слёз. Увидев это, Максим встаёт с колена и, вытерев мои слёзы, просто меня обнимает. В ответ я обнимаю его и крепко прижимаюсь к его сильной груди, наслаждаясь его защитой и теплом рук.
* * *
Максим
Едва я понял, что для меня значит Влада, как тут же начал действовать. Я решил пригласить её прогуляться со мной и Артёмом по зимнему лесу и там, признаться ей в своих чувствах и сделать ей предложение. Я прекрасно понимаю, что она может мне ответить отказом, и даже где-то был готов к этому. Но даже если это будет и так, я всё равно не оставлю попытку её завоевать.
Потому что эта девушка стоит того, чтобы за неё бороться. Он добрая, чистая, настоящая. А ещё она очень любит моего сына, а он любит её. У Влады большое доброе сердце, в котором, я надеюсь, когда-нибудь найдётся место и для меня.
Я очень волновался перед этим разговором, и боялся отказа, хотя и повторю, был к нему готов.
Но когда Влада хотела, было возразить, я почувствовал, что боюсь того, что она мне откажет.
— Ничего не говори, просто подумай. — Прошу её я, а затем надеваю на руку с кольцом варежку, чтобы укрыть её от холода.
И Кирсанова выполняет мою просьбу, оставив попытки что-то сказать. Тогда я подхожу к ней сзади и обнимаю, положив руки на уже хорошо округлившийся живот. Влада не сопротивляется, напротив, кладёт свои руки поверх моих. И именно в этот момент я чувствую шевеление, то самое заветное шевеление моего малыша.
— Что это? — не до конца верю я в происходящее.
— А это наш малыш с папой здоровается. — Отвечает Влада, а у самой в глазах блестят слёзы.
Я тут же припадаю на одно колено и, приблизившись к животику Влады, говорю:
— Привет, малыш, — на что мой сыночек или дочка начинает усиленно толкаться, — я твой папа, и я тебя уже очень сильно люблю. Надеюсь, ты и мама простите меня за то, что я когда-то обидев вас.
Поднимаю глаза на Кирсанову и вижу, как по её щекам текут слёзы, ничего не говоря обнимаю её и крепко прижимаю к себе. А она, впервые сама обнимает меня и прижимается ко мне. И именно в этот момент я понимаю, что уже никогда не отпущу от себя своего ёжика.
— Папа, Влада! — кричит
