— Вы, господин Ковалев, бросайте чужие отношения анализировать и к мужикам приглядываться… А любовь она, как известно, зла…
— Вот козлы этим и пользуются, — засмеялся он, — Не обижайтесь только, сам такой!
— Угу, уже и не такое про свою личность слышал, меня сложно удивить. Бегите уже к своей телефонной подруге, а то у Вас глаз дергается…
— Ну и ушастый же Вы, товарищ Страхов! — и парень, достав сигареты, направился к выходу.
Дверь мне открыла сама Аленка.
— Что-то ты поздно сегодня, — удивилась она, — а я тебе уже жду-пожду, заморилась ждать.
— Ален, пришел, как мог, ты не рада мне?
— Ну что ты, конечно рада, да еще и как, — повисла на моей шее, — тем более ты — мой будущий сожитель.
— Какое мерзкое слово, — я поморщился, — не называй меня так!
— А как тебя называть?
— По имени, хочешь по имени отчеству, «любимый» там, «мой господин».
— Ну подожди, это я так смогу тебя называть, когда мы одни. А вот для других ты кто?
— Твой возлюбленный, ну это конечно перебор немного, парень, тоже как-то странно, говори всем, что я — твой новый муж!
— Новый? У меня ж вроде старого не было….
— А слово «муж» тебя не смутило?
— Смутило немного, особенно в контексте, что мы не женаты.
— Я же на испытательном сроке…
— Спасибо, что напомнил. С первым испытанием Вы, Иван Васильевич, справились успешно, и мы приглашаем Вас принять участие во втором — под названием «переезд».
— А сколько всего будет этих испытаний?
— 3-4, примерно!
— Ох, нифига себе, во что я ввязался?!
— Бегите пока не поздно!
— Уже не могу, — обнял ее за плечи, — слишком поздно...
— Так, в коридоре болтать как-то странно, пошли в комнату.
— Родители твои дома, а то подозрительно тихо?
— Пятница. Вечер. Ушли к друзьям, но в любой момент могут вернуться.
Я притянул Алену к себе и поцеловал в губы:
— Это хорошо, — мои губы опустились на ее шею, — что в любой момент… — я уже расстёгивал ее халат.
— Вань, это же не шутка, — задыхалась Алена, — а если нас застанут за интересным занятием?
— Я думаю наша с тобой игра стоит свеч, — уже стягивал сорочку.
— Давай хоть в комнату зайдем, — она попыталась меня остановить.
— Конечно зайдем, любимая, — я поднял ее на десять сантиметров над полом, — освятим твою спаленку своими стонами.
Я внес ее на себе, и мы рухнули на кровать. Больше она сопротивления не оказывала. Ненужные шмотки полетели в сторону, и я уже был сверху, расчерчивая ее податливое тело своими поцелуями. Ключица, грудь, плоский животик — вся она сейчас была целиком в моей власти. Такая нежная, хрупкая и изящная! Моя! От одной мысли уже меня настигал оргазм. Но нет, я не спешил, мне хотелось доставить ей истинное удовольствие. Медленно, смакуя каждое движение, срывая всхлипы и стоны с ее уст. Она была уже готова для меня и я, целуя ее прикрытые глаза, принял приглашение. Все также медленно начал свой путь к ее освобождению. Толчок за толчком, шлепок за шлепком, вздох за вздохом. Когда она начала выгибаться и извиваться в экстазе, я понял, что пора! Жжение в районе поясницы усилилось, и я был готов взорваться в любую секунду. Последний рывок. И…
— Алена!!! — я буквально кричал.
Она же уже затихла подо мной, я чувствовал только ее частое сердцебиение и ее губы на моей ключице.
— В твоей комнате делать это во сто крат интереснее, — я еще раз поцеловал ее личико.
— Если хочешь, будем приходить сюда периодически — для плотских утех, — она хитро улыбнулась.
Но послышался звук открывающейся двери, и мы подорвались с кровати, быстро одеваясь. Вот черт, сорочка осталась в коридоре! Алена наспех застегнула халат и пыталась привести в порядок волосы. Я натягивал трусы и джинсы, искал свои носки.
В дверном проеме появился Михал Дмитрич с моей сорочкой в руках:
— Ну-ну, не ты ли это потерял, — он протянул вещь мне, — сделаем вид, что ничего не было.
— Ничего и не было, — волнуясь, произнесла Алена, — просто у Вани шея разболелась, и он попросил меня ее размассировать.
— И поэтому сорочку снял? — проректор посмотрел с недоверием, — приводите себя в порядок и приходите чай пить, хорошо, что мама зацепилась с соседкой по площадке…
Мы немного выдохнули и на нервах начали смеяться. Ну не дураки! Охота пуще неволи…
Через 5 минут мы сидели рядом на кухне под пристальным взглядом четы Кориных. Очная ставка, так сказать.
— Не передумали жить вместе? — начал Михал Дмитрич.
— Нет, все в силе, завтра вещи забираем, — вступил я.
— Аленушка, ты уверенна? — Антонина Тимофеевна вопросительно посмотрела на дочь.
— Полностью, — Алена кивнула, — я и коробки собрала уже, завтра только мелочевка.
А точно, в ее комнате была уйма коробок, которые я в порыве страсти даже не заметил. Неужели это все ее вещи? Капец!
— Вам не кажется, что вы очень спешите? — теперь госпожа Корина обратилась к нам двоим.
Мы переглянулись, и я ответил за обоих:
— Это взвешенное и зрелое решение, а не импульс, о спешке нет и речи. Мы любим друг друга и жить планируем тоже вместе. И этот план осуществляем.
— Ладно, Бог с вами, живите. Ален, — она обратилась к дочери, — вернуться ты всегда сможешь.
— Я не собираюсь! Если конечно Иван меня не выгонит…
— Да какой смысл мне тебя гнать, если я еле дождался твоего переезда ко мне, — приобнял любимую.
Что-то я совсем осмелел на радостях.
— Только сегодня, Страхов, ночуй дома! — Михал Дмитрич посмотрел строго.
— Все, уже ухожу! — я встал и направился к выходу.
— Я сейчас, — бросила Алена и вышла за мной.
Я прижал ее к себе:
— Нам ночь продержаться, Аленушка, а завтра заживем в свое удовольствие!
27.Алена
Вы когда-нибудь думали, что жизнь делится на ДО и ПОСЛЕ? Понятно, что у каждого по-своему, но все же. Не буду говорить за других, но у меня жизнь изменилась, после того, как я осознала, что люблю своего Ивана. Стало все с ног на голову. Я совершала странные поступки, вовсе для меня нехарактерные, а что говорить про всплеск эмоций — да никогда такого не испытывала.
А сейчас я лежу в своей постели, в которой, кстати, несколько часов назад мы были вместе, и не могу уснуть. И вроде все по плану идет и мне немного страшно. Я ведь так этого хотела и ждала. Почему страшно? А вдруг то, что мы испытываем друг к другу не пройдет испытание совместной жизнью и бытом? Когда отношения, как праздник, и ты не видишь любимого человека в обыденных ситуациях — это одно дело. А вот, если знать все причуды, привычки и видеть человека, как есть, без романтического флера — это, думаю, непросто.
