поездки и передал ему пачку документов. Время приближалось к двенадцати, офицеры стали заходить в один из сараев. Туда же направился и я.
Зайдя вместе с НШ в сарай, мы на какое-то время почти ослепли. После темноты ночного леса, свет электрических лампочек, освещавших сарай, был нестерпимо ярким. Немного привыкнув к свету, я увидел большой, «П»-образный стол, за короткой перекладиной которого были приготовлены два стула для меня и майора Едрихина. Стол был собран из створок ворот от сараев, закрепленных на деревянных козлах. Теперь становилось понятным, почему вход в сараи был завешен брезентовыми тентами со 131-х ЗИЛов. На столе уже была разложена карта изнанкой вверх, а вдоль него стояли скамейки из досок. Зкмлянной пол был тщательно выметен. В углу, на небольшой стопке снарядных ящиков стояла рация и три полевых телефона. Возле них, на низеньком чурбачке, сидел радист в наушниках. В небольшое окошко, тоже завешенное куском брезента, наружу уходили провода линий связи и электрический кабель освещения.
Начальник штаба оглядел присутствующих, и негромко доложил:
— Отсутствует двое офицеров…
— Еще у них есть полторы минуты…
Только я это сказал, как они не спеша вошли в сарай и уселись на лавочку, рядом с одним из командиров батарей, который выразительно посмотрел на часы. Сказать он ничего не успел, так как поднявшийся начальник штаба, скомандовал:
— Товарищи офицеры!
Все поднялись, а НШ, повернувшись ко мне доложил:
— Товарищ подполковник! Офицеры и прапорщики дивизиона и других подразделений собраны для проведения совещания. Отсутствующих нет. Начальник штаба дивизиона, майор Едрихин.
— Вольно! Садитесь товарищи. Начнем совещание.
— Товарищи, как вы уже сами поняли, двое суток назад с нами произошло невероятное, но ничем не объяснимое событие. Как вы уже все знаете мы оказались в 1941 году, попав как раз к началу войны. Это целиком и полностью подтверждает окружающая нас обстановка и многочисленные факты, которые мы оспорить не можем. Большенство из вас успели непосредственно принять участие в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Я думаю, что сейчас в принципе, сами мы провалились во времени, или нас кто-то сюда послал, особой роли не играет. Сможем мы вернуться назад или нет, нам это не известно. Может быть технология перемещения еще не до конца отработана. И как часто бывает в жизни, произошел небольшой сбой, и мы вывалились не совсем там, где надо, по времени и месту. Поэтому наше совещание будет проходить не совсем обычно.
Прочистив горло, я продолжил дальше:
— В старые времена, наши предки, ходившие на парусных кораблях, в случае возникновения крайне сложных ситуаций обсуждали положение таким образом, как я сейчас предлааю вам. Суть его заключается в том, что первыми свои варианты решения возникших проблем, высказывают офицеры, самые младшие по званию, что бы мнение старших офицеров не довлело над ними. Но как я считаю есть одно отличие. На корабле, все находятся на ограниченном пространстве, и поэтому хорошо знают суть проблемы. Многие же наши прапорщики и младшие офицеры выполняли свои задачи в отрыве от основных наших сил, и поэиому не имеют полной информации. Поэтому сейчас, начальник штаба дивизиона доведет до вас общую обстановку в районе действия наших подразделений, которые в силу неизвестных нам обстоятельств оказались тут.
Поднявшись со своего места, Едрихин начал доклад.
— В общем, не вдаваясь в подробности, вырисовывается следующая картина: Владимир-Волынский укрепрайон и части 87-й стрелковой дивизии, при нашей посильной помощи здорово потрепали наступающие на них немецкую 44-ю пехотную и 14-ю танковую дивизии вермахта. И сейчас продолжают успешно сковывать их продвижение к Луцку, ведя бои с немцами в условиях отрыва от основных сил РККА. Удачная и своевременно проведенная операция по переброске третьей дивизии 27-го корпуса позволила создать непрерывную линию обороны и предотвратить удар частей 229-й пехотной и 13-й танковой дивизии противника, которые выдвиались немецким командыванием в направлении на Луцк. Все это позволило нашим войскам закрепиться на занятых рубежах, и удерживать оборону на них по настоящий момент. Хуже обстоят дела южнее. 168-я и 75-я дивизии немцев взяли в полуокружение части нашей 124-й стрелковой дивизии. Найдя слабое место в нашей обороне, немцы ввели в прорыв на ее правом фланге 111-ю пехотную и 11-ю танковую дивизию и пытаются развивать наступление в общем направлении на Дубно. В настоящий момент противник уже на подступах к Горохову и дальше он планирует продвигаться к Берестечко и Щуравицам, так как именно туда ведет дорога с твердым покртием, необходимая им для быстрого продвижения и снабжения. Считаю, что к вечеру завтрашнего дня, вполне вероятен выход немцев в район Дубно, что создаст серьезную угрозу удара в южный фланг нашей группировки и возможного последующего окружения наших войск в районе Луцка. Общая ситуация могла быть намного хуже, если бы нам не удалось наладить связь и взаимодействие с командыванием 27-го стрелкового корпуса и 14-й смешанной авиадивизии. Тесное взаимодействие летчиков, нашей батареи «Шилок» и еще одного подразделения позволило не дать люфтваффе захватить господство в воздухе. Тем не менее, наши подразделения и в том числе дивизион оказались в сложном положении, но мы считаем, что нашей основной задачей является передача командованию Красной Армии вооружения, техники дивизиона и остальных подразделений, при полном исключении возможности попадания их в руки немцев.
Глотнув из фляи воды, мой НШ продолжил:
— В настоящий момент, с учетом обнаруженных боеприпасов и топлива, мы имеем по три БК на орудие и по две заправки на единицу техники для самоходок. С танковым взводом ситуация хуже по боеприпасам к «тридцатьчетверкам», с топливом как и в дивизионе. Весь личный состав наших подразделений перевооружен стрелковым оружием этого времени, боеприпасов к которому пока в достатке. Хорошей новостью стало обнаружение на складе тяжелого стрелкового вооружения, патронов к ПТР, калибром 14,5 мм, которые подходят к нашим КПВТ, жаль только, что этих патронов не так много. Но… в качестве запасного варианта происходит накопление 20-мм автоматических трофейных пушек и боеприпасов к ним. Они легко устанавливаются на лафеты вместо КПВТ… Благодаря самоотверженному труду нашей медслужбы, потерь личного состава в дивизионе и остальнх подразделений пока нет, хотя имеются пятеро легко раненых и один тяжелый. Кроме того, из отходящих групп сформирован сводный батальон, в количестве восемьсот десять человек, командовать которым назначен капитан Короткевич, которого по понятным причинам сюда не пригласили, с батареей семидесятишестимиллиметровых пушек, командовать которым назначен местный командир. К сожалению, не удалось найти полноценную замену боеприпасов к «Шилкам», поэтому зенитные установки будут вести огонь в крайнем случае и в экономичном режиме, короткими очередями. Хотя зенитчики обещают отреулировать свою автоматику на местный вид боеприпаса.
Слушая Едрихина, я подумал, что как ни жаль, но найденные склады придется скорее всего бросить, а я ведь даже не знаю толком, что там еще находится! Только пару складов я осмотрел и то очень бегло. Поэтому, когда НШ закончил доклад и спросил, есть ли вопросы, то сразу поднял руку один из офицеров и спросил:
— А можно узнать подробнее, что находится на других складах, ведь кроме патронов к КПВТ, там наверняка есть масса интересных и полезных вещей?
— Кроме обнаруженного вами склада, найдены еще три. Вещевой, ГСМ и тяжелого стрелкового вооружения, который, как я понял, вас больше всего и интересует.
Порывшись в своих бумагах, Едрихин достал листок, и стал зачитывать:
— Имеется тридцать крупнокалиберных пулеметов ДШК на универсальных станках Колесникова, сорок пять станковых пулеметов ДС-39 и пятьдесят пулеметов «Максим». Боеприпасы, калибра 12,7 мм, около ста тысяч патронов и калибра 7,62, почти полмиллиона патронов. Есть тридцать однозарядных противотанковых ружей, типа ПТРД, калибра 14,5 мм, и шесть тысяч патронов к ним. Кроме того, имеются шестьдесят штук 50-мм минометов и такое же количество 82-мм минометов. Мин, по три тысячи, каждого калибра. Вот такое богатство. Еще вопросы есть?
У меня, да видно и у других офицеров и прапорщиков, вопросов больше не было.
— Раз вопросов больше нет, начнем обсуждение ситуации и послушаем, что нам скажет прапорщик Валентир. Приготовится… — тут Едрихин склонился над списком личного состава, и назвал фамилию одного из наших фельдшеров, тоже прапорщика.
Поднявшийся со своего места, Валентир смущенно откашлялся, собираясь с мыслями. Коренастый, широкий в плечах, с простым
