Брижит в экранизации пьесы Ноэля Кауэрда «Частная жизнь», и убедила Луи Маля стать режиссером картины. Как только тот ответил согласием, Гуз-Реналь отправилась в Нью-Йорк, к представителю МГМ Джо Фогэлу. Дело в том, что МГМ принадлежали права на экранизацию, и Фогэл пришел в восторг от идеи снять Бардо в фильме по пьесе Кауэрда. Однако по какой-то причине — Гуз-Реналь так этого и не выяснила — МГМ не могла или же не желала передать ей права, и Фогэлу оставалось только выразить свое сочувствие.
Вернувшись к себе в Париж, Гуз-Реналь решила, что все равно может воспользоваться названием — по-французски «Vie Privèe» — и заявила Малю, что они с ним сделают картину о частной жизни кинозвезды.
Учитывая то, что им обоим было известно о Брижит, не приходится сомневаться, чья частная жизнь положена в основу фильма.
Когда Гуз-Реналь впервые заикнулась Брижит об этой своей новой идее, та ответила улыбкой. Однако по мере развития событий Брижит прониклась к проекту глубоким отвращением.
«Ей не хотелось браться за эту картину, — вспоминает Гуз-Реналь. — Но я знала ее как свои пять пальцев, и поэтому мне удалось уговорить ее, например, я пообещала ей, что сниму для нас двоих дом на берегу Женевского озера. Я привезла туда свою экономку Габи, которая нравилась Брижит, теперь было кому для нас готовить. Больше там никого не было. Я весь день проводила вместе с Брижит на съемочной площадке, а вечера мы коротали вдвоем дома. Мы допоздна сидели в постели, хихикали, рассказывали анекдоты. Мы вели себя как две школьницы-подружки. Она была просто чудо».
Увы, идиллии вскоре настал конец.
Начать с того, что Маль влюбился в Брижит, и та простая, радостная атмосфера, которую Гуз-Реналь надеялась создать вокруг нее, начала быстро портиться. В который раз жизнь Брижит осложнилась до крайности.
Опять-таки, толпы не давали ей прохода. Зеваки околачивались возле съемочных павильонов, следовали за ней по пятам по магазинам, отказывая ей в каком-либо праве на частную жизнь.
Однажды, толкая и напирая со всех сторон, ее окружила толпа человек в пятьсот. Брижит почувствовала, что задыхается — ей неожиданно стало не хватать воздуха — и потеряла сознание. Нескольким полицейским стоило немалых усилий пробиться сквозь толпу, отогнать столпившийся народ, чтобы Брижит стало легче дышать, и лишь затем они смогли привести ее в чувство и отвезти в безопасное место. А однажды вечером какая-то незнакомая женщина подошла и плюнула ей в лицо.
В придачу ко всем этим неприятностям, к тому времени, как они приехали в Сполетто, Брижит возненавидела своего партнера по фильму, Марчелло Мастроянни, он же не выносил ее.
«Вышел настоящий цирк, — вспоминает Гуз-Реналь. — Когда Марчелло только появился на съемочной площадке, можно было подумать, что он вообще никто, так себе, человек с улицы. Поклонники, репортеры и папарацци заполнили собой все вокруг, однако все их внимание было сосредоточено на Брижит. И так продолжалось — все двадцать четыре часа в сутки, — пока не закончились съемки. Но на Марчелло никто не обращал ни малейшего внимания, словно его там и не существовало. Нельзя сказать, чтобы он слишком расстроился по этому поводу или, допустим, дал выход оскорбленным чувствам, но все-таки это его раздражало. В конце концов он ведь тоже был звездой. К несчастью для него, одним только своим присутствием и ничем больше Брижит невольно низвела его статус до второстепенного. Это больно задевает людей с чувством собственного «я», а кинозвезды, как известно, и являются людьми такого рода».
Помимо всего прочего, жизнь Брижит отравляли и другие вещи — например, сценарии.
«Это было слишком близко мне самой, — призналась она друзьям по окончании съемок. — И поэтому я чувствовала себя довольно скованно. И в то же время в картине прекрасно показано, в какой ад превратилась тогда моя жизнь». Маль всего лишь переписал реальные случаи, имевшие место в ее жизни. Для Брижит же это означало, что, играя, она как бы заново переживала старые кошмары. Например, в одном из эпизодов ее героиня, Джилл, в пять или шесть утра возвращается домой после бессонной ночи. Она подходит к лифту, чтобы подняться на свой этаж, а вслед за ней в кабину лифта входит уборщица. Лифт едет вверх, и мы слышим, как уборщица поносит Джилл.
То была режиссерская версия одного реального случая. Как-то раз, навещая в больнице приятельницу, Брижит застряла в лифте вместе с одной медсестрой, у которой в руках был поднос с обедом. Совершенно неожиданно, будто ее укусила какая-то муха, эта медсестра схватила с подноса вилку и несколько раз ударила ею Брижит. Медсестра истошно вопила, что, мол, пока ее сын сражался в Северной Африке, Брижит отсиживалась дома и зарабатывала миллионы, демонстрируя миру свои прелести. Разумеется, Бардо была напугана до полусмерти. После этого случая у нее до сих пор на руках остались отметины.
«Многие сочли все в этом фильме преувеличением, — рассказывает Маль. — Людям казалось, будто мы высосали эту историю из пальца. Зрители отказывались верить, что все это действительно имело место. Однако большая часть того, что они видели на экране, отнюдь не выдумка. Многое было взято прямо из жизни Брижит. Это то, что случалось с нею все время».
В своей статье в лондонской газете «Ивнинг стандард» Александр Уолкер, не понаслышке знавший о жизни кинозвезд, замечал: «Цель картины — показать, что значит быть звездой, и ответ здесь один — это сущий ад».
Однако, пожалуй, это лучшее, что вообще можно сказать об этой ленте.
Маль впервые работал с Брижит и поэтому к своему удивлению обнаружил, что она ленива. «Она не любила выкладываться. Она терпеть не могла репетиции. А все дело в том, что она ненавидит актерский труд. Правда ей не откажешь в таланте. Она была поразительно фотогенична и великолепно смотрелась. И если какие-то сцены не удались, то лишь потому, что Брижит и Мастроянни, бывшие по фильму любовниками, за пределами съемочной площадки не желали даже разговаривать друг с другом».
Когда наконец его прижали к стенке, Мастроянни признался: «Существует две Брижит. Секс-символ, якобы известный всему миру, этакая тигрица, каждый день пожирающая на завтрак мужчин. А еще есть Брижит — обыкновенная девчонка. Вся беда в том, что Бардо сама порой не видит разницы между этими двумя образами».
Прав он или не прав, но Мастроянни во всем винил Вадима. «Он создал ее, он поставил себе целью материализовать недосягаемую для всех мужчин мечту. К несчастью для Брижит, это ему почти что удалось. И теперь она не сможет быть нормальным
