все равно глубокое декольте, показывающее чистую кожу, за исключением маленькой точки родинки, тоже призванной привлечь внимание, со своей задачей справлялось на ура.
Если волосы на ней — парик, то я точно никогда в жизни не смогу ее узнать, даже если буду очень сильно вглядываться и просить повторять слова спокойным голосом еще несколько раз. И что-то мне подсказывало, что так оно все и есть.
Прозвучал маленький звоночек и в одно мгновение скучающая девушка обратилась в профессионала. Все ее тело будто подпрыгнуло на месте и в мгновение ока на столе появилась небольшая кипа бумаг а она уже мне давала ручку на подпись.
— Заполнить пустые места и подписать все внизу каждой страницы, пожалуйста, спасибо.
Сказала она, будто не сомневаясь в том, что я не буду все это читать. Я с этим был очень сильно несогласен.
— Вот так сразу, даже без прочтения? Насколько я помню, мне обещали что я могу обсуждать пункты и при необходимости менять…
Вздох, который я услышал после этого, был мне знаком. Вздох человека, который очень не хочет работать, а его заставляют. Но эй, я заставлю тебя делать свое дело, для меня это важно!
— Хорошо. Я юрист первого класса Рябена Цветаева вы вольны обсуждать со мной непонятные моменты. Приступайте к изучению.
Для меня уже было очевидно, что девушка думала, что быстро впарит бумаги и будет свободна. Но, к ее сожалению, все оказалось совершенно не так. Черт, да сколько ж тут всего, а это еще что такое и как здесь оказалось? Без помощи Рябены я бы точно не разобрался. К счастью, ее отношение на работе никак не сказывалось.
Документов была тонна, точнее самих их было немного, но бумаги к ним относилось очнеь и очень много еще и по нескольку экземпляров. И листы такие яркие, хорошо сделанные и оформленные множеством гербов, линий, вензелей и прочей шелухи, что даже тревожить это не хотелось.
Итого, у меня три комплекта бумаг. Согласие на удочерение вместе с километром условий. Новая присяга правителю Великой Словии, так как я буду менять род, а вместе с этим изменится и лояльность той или иной силе в королевстве. Так что запрашивают еще раз клятву, что я точно державу не предам.
И символ бессмысленности и беспощадности бюрократии. Разрешение от собственного рода. Насколько я помню, я его глава и единственный представитель. Уж вводить в него Анну я точно не планировал, мало ли чем это может закончиться. Так что сейчас, по сути, я должен разрешать самому себе удочеряться. Это даже в тексте документа выглядит бредово, если подставить нужные слова на места пропусков!
«Я, Мира Опавская, разрешаю члену своего рода, Мире Опавской, быть удочеренной родом Лютоборовичей»
Но, бумаги созданы для точности. Избыточная это даже хорошо, а недостаточная — всегда плохо. По крайней мере, отвязаться от этого документа я никак не смог. Так что начал с него, как с самого вымораживающего своим безумием, и, одновременно с этим, легким, потому что он меня ни к чему не обязывал.
Передал ей бумаги на проверку. Я слышал легкий хмык, когда она их просматривала, могу поклясться чем угодно! Видимо, это через чур даже для нее. Впрочем, она не попросила ничего исправлять, посчитав, что именно так дела и делаются. Кто я такой, чтобы с ней спорить?
Дальше новая клятва. Я такой, насколько я помню, не подписывал, так как был то в подчиненном положении, то в бессознательном, то поступал в эту академию, которая берет это на себя. В общем, по сути, я все это время не был обязан княжне примерно ничем. И осознание этого факта как-то немного прояснило картину того, зачем Альдона ко мне лезла. Я же буквально никак с ней не связан был юридически и мог относиться как угодно.
Впрочем, по этому документу, это и так сохранится. Ведь там уже вписано, кому именно я клянусь. Круглому столу шести дворян. Это уже что-то новенькое. Подозреваю, что на мне будет висеть репутация клятвопретупника. Лучше со знакомой бесящей княжной, чем со старыми дедами, усиленно делающими вид, что они наверху лишь временно.
Впрочем, я начал карнать документ по-своему. Зачеркивал круглый стол и менял на Великую княжну Альдону Блаватскую. В худшем случае просто попорчу бумагу, пусть и хорошую. Старался нигде не упустить ни единой строчки, а учитывая, что у этого четыре экземпляра, задачка была той еще. Но вроде справился.
В этот раз девушка уже не хмыкала. Скорее наоборот, будто была сильно недовольна. Она послала аргу в бумагу, которую держала в руках, после чего вернула ее мне. И все мои каракули были уничтожены.
— Перезаполняй. Бумага не терпит таких исправлений. — Сказала она.
А я же в такой прострации смотрел на то, что сейчас произошло. То есть любой может походя уничтожить все, что я тут старался и карябал? Какой тогда в этом смысл?
— Зачем я вообще это заполняю? Если любой может сделать так же и вписать то, что ему самому надо? Могли бы тогда вообще меня не ждать и сделать все сами.
Настолько меня это возмутило, что я не сдержался и весьма агрессивно высказал все, что об этом думаю, прямо в лицо. Я-то тут нервно поглядываю в сторону прав и обязанностей удочеренной, а мои исправления, оказывается, могут стереть и будут таковы!
— То что вы не обучены заполнению документа с помощью арги это ваши и только ваши проблемы. Если вы считаете моего заказчика нечестным человеком и не доверяете, то почему вообще сюда пришли? Не сотрясайте воздух понапрасну. — Сказала она абсолютно спокойным и ледяным, как горный ручей, голосом.
Да я вообще до этого момента не знал, что такое можно делать! Мне будто глаза раскрыли на жизнь только что. То есть все что я подписывал у Якова легко могло быть изменено пятьсот раз им самим же? Но у меня же был и свой комплект документов…
Но ведь и тут будет, и как потом доказывать при расхождении документов, что у меня правда? Мне кажется, там больше решает кошелек и происхождение, кого послушает суд, если он вообще будет.
Академия с Марией тоже хороши! Ни сном ни духом о таком мне не обмолвились! Наверняка у дворян это считается распространенным навыком, что не требует обучения еще и в школе, так что тут понятно. Но почему Мария, так настроившаяся загнать меня по этикету, обычаям и моде этому не обучила? Просто
