слегка прикрикивая, спросил — Почему она не просыпается? С кем он говорил, я так и не поняла, так как голос мне казался незнакомым. — Она скоро должна очнуться. Я не понимаю, в чем дело. Физически её тело в порядке. «Да что происходит?» — думала я, а сама не могла и пошевельнуться. Всё же кое-как открыла глаза, свет казался таким ярким, и я поморщилась от неприятных ощущений. Силы появились по волшебству, и вот я уже попыталась встать, хоть это и получилось, мягко говоря, не очень. — Лена! — подбежал ко мне Марс. — Ты как? — Голова кружится слегка, — ответила я, одной рукой схватившись за его плечо, а второй рукой закрывая ладонью глаза, усевшись на кушетку. — Ещё бы! Два дня спать, — ответил он с ноткой насмешки. — Чего? — дернулась я, шокированная его словами. Как я могла так долго спать? Да и где я вообще? Ничего не понимаю… Неужели смерть Умбры мне приснилась? — Умбра? — с надеждой взглянула я на Марса. — Расслабься, — улыбнулся он. — Ты его прикончила. Хоть это было и опасно, кстати, — тут же изменив выражение лица, угрожающе помахал мне указательным пальцем. — Ура! — воскликнула я, кинувшись Марсу на шею. — Наконец-то мы это сделали! Он тут же подхватил меня своими крепкими руками за талию и покружил, радуясь со мной. Остановившись, он поставил меня на пол, и я, оглядев комнату, поняла, что нахожусь в лазарете. Лазарет находился в нашем третьем корпусе, предназначен был, естественно, только для стражей. Учащиеся из первого и второго корпуса и не представляли, что тут находится. Хотя однажды я спросила Женю, почему никто из корпусов до сих пор не знает, что у нас тут происходит. На что он мне ответил довольно странно. «Они не лезут к нам, мы не лезем к ним. И, пожалуйста, не спрашивай больше о них. Я не имею права говорить об этом». Тогда об этом разговоре я благополучно забыла, и мы не возвращались к таким темам. Итак, лазарет находился в соседней комнате от порталов, чтобы быстро лечить раненых стражей, не таская их по этажам нашего запутанного универа. Представлял он собой длинную комнату, по обеим сторонам — ряды с кушетками и тряпичными перегородками. Вверху, на одной из стен, было прозрачное стекло, за которым находилась комната наблюдения, как в операционной. Оглядевшись, только сейчас заметила, что мы не одни. Лазарет был заполнен ранеными стражами, а за стеклом стоял директор, как всегда, рядом с ним была Мерина. Она помахала мне рукой, и я сделала то же в ответ, смущённо смотря на директора. Но он был в хорошем настроении и широко улыбался, о чем-то говоря с ней. Ребята начали меня хвалить — Леона, молодец! — Так его! — Слава Леоне! — выкрикивали они, смущая меня. Я действительно не считала себя героем, мне просто повезло. — Ребята! — улыбаясь, крикнула я. — Мы все молодцы! Мы все это сделали! — Да! — кто-то крикнул в ответ и захлопал. Все подхватили его и тоже аплодировали. Даже директор не сдержался. У меня было прекрасное настроение. Победа и поддержка товарищей так окрыляли. Кстати. Окрыляли… — Где Юджин? — уставилась я на Марса. — Юджин остался там, — спокойно ответил он. — Что? Как? — недоумевала я. — Только не говори, что с ним что-то случилось! — начала я паниковать, забыв про веселье, уже взмахнув рукой для открытия портала. — Успокойся! — выставил он руки перед собой. — Нет! — открыв портал, пулей залетела в него. Ноги ступили на тёмную землю, я в панике смотрела по сторонам, ища своего талисмана. — Юджин! — крикнула я. — Лена, успокойся! — схватил меня сзади Марс, прошедши в портал следом за мной. — Где он? — повернулась я к нему и замерла, — Марс, я слышу его мысли. — Ох… — вздохнул он. — Пойдём, торопыга. Схватив меня за руку, он повёл в сторону, за холм, и я вздохнула от облегчения. Юджин, мои родители, Крис и Карл стояли перед толпой воинов, которые сражались за Умбру. Я вопросительно посмотрела на Марса, ожидая объяснений: что вообще тут творится? Не успел он ответить, как радостный Юджин уже летел ко мне. — Леона! Живая. Как ты? — прыгал он вокруг меня. — Мой талисман, друг мой, — ухватилась я за него, крепко прижав к себе. Следом подошли мои родители. — Дочка, как ты? — обнимали они меня по очереди, причём раза по два. — Да всё в порядке, — успокаивала я их. — Царапины. — Мы места себе не находили эти дни, — проронила слезу мама. — Всё хорошо! — выделяя каждое слово, сказала я. Заглянув за их спину, встретилась взглядом с Карлом, который, кажется, был очень рад моему появлению. Подойдя к нему, заметила на нем ссадины и небольшие раны, как у Марса. Мне стало жаль их. Вспомнился тот роковой бой, они вдвоём еле справлялись с Умброй. От следующего воспоминания выступили слезы на глазах. Это последнее, что я помню. Глаза умирающего врага. В них читались злость, досада и бессилие. — Хэй, — обнял меня Карл. — Всё хорошо. Ты справилась. — Это не только моя заслуга, — успокоив бурю эмоций, ответила я. — Хватит вам, — буркнул Марс, отворачиваясь, будто не желая, видеть как меня обнимает другой мужчина. — Да ладно тебе, — хлопнул ему по плечу Карл. — Мы же можем подружиться, — захохотал он. — В бою мы отлично справлялись вдвоём. — Если ты перестанешь лапать мою женщину… — задумался Марс. — Хотя нет. И тогда не сможем, — засмеялся он, вгоняя меня в краску. — Твоя женщина? — удивились все. Я ткнула Марса локтем, чтобы он замолчал. — Это шутка, — неловко засмеялась я. Удивительно, но Марс и слова не возразил мне. Хорошо, родители сразу ушли к другой толпе людей и не слышали этого. Решив быстро поменять тему для разговора, обратилась к Крису — Не расскажешь, что тут делают твои бывшие друзья? — спросила, указывая на воинов Умбры. — Леона, не будь к ним строга. Они были под влиянием, как и я когда-то. После смерти Умбры они пришли в себя. У каждого из них есть семьи. Нужно помочь им встретиться снова. Я всё ещё неодобрительно смотрела на них, ожидая подвоха. — Ты ведь поверила мне, поверь и им! — просил меня Карл. Ведь на самом деле я Карлу изначально доверилась. Даже когда он был под небольшим, но всё же влиянием. Их тоже кто-то любит и ждёт. Тогда, конечно, я смягчилась. — Проблема в том, что многие из них пока не помнят прошлой жизни. Нужно время, — наконец заговорил Крис. — Значит, нужно сюда приглашать всех, кто кого-то когда-то потерял. Они-то точно своих узнают, — предложила я. — Отличная идея, как мы сами до этого не додумались? — Но где камни? —
