на ногу под ритм барабанов. Похожим образом поступали и множество майнаво — только некоторые, особенно прыткие, призраками летали среди танцоров. А вот Женщина-Ночь со своей огромной собакой оставалась неподвижной. Она внимательно наблюдала за Морагу, а пес, когда бы Томас ни посмотрел на него и его жутковатую хозяйку, неизменно обращал на парня свои темные глаза, прямо-таки впиваясь взглядом. От этого становилось здорово не по себе и сразу хотелось отвернуться, что Томас и проделывал. Казалось, исполинскому зверю кое-что известно, но парню совершенно не хотелось знать, что именно. Может, это имело отношение к его личной истории, может, являлось обещанием чего-то в грядущем. Но Томас ни секунды не сомневался в том, что тайное знание пса способно перевернуть всю его жизнь вверх тормашками.
Однако даже Женщина-Ночь и ее спутник не могли заставить Томаса покинуть церемонию. Желание принять участие в действе, посетившее парня еще на стоянке Центра, по-прежнему оставалось неодолимым, что даже наводило на мысль о чарах, наведенных с помощью подсунутого ему в карман амулета. Самым разумным было бы проверить возникшее предположение, но тут Морагу и Тетки, образовав круг и развернувшись лицами наружу, начали призывать благословение четырех сторон света. Тетки подняли курительные палочки, чтобы едкий дым восходил к утреннему солнцу, а шаман достал щепоть табака из сумки с талисманами и развеял его в воздухе.
Парень перевел взгляд на помост, на котором лежал Дерек. Нехитрая платформа, сооруженная из высохших ребер карнегии, связанных между собой кожаными шнурками, возвышалась над землей метра на полтора. Голову и тело толсторога разместили так, будто их никогда и не разделяли. Правда, отбитый у Сэмми трофей хранился в холодильнике охотничьего домика, а вот туловище пролежало на солнцепеке целый день, и потому теперь мерзкий сладковатый запах витал над участниками церемонии — его не могли перебить даже курительные палочки теток.
На других помостах, которых в Каньоне Предков было великое множество, виднелись только сверкающие белизной кости почивших членов племени. Падальщики работали быстро. Стервятники, вороны и священные вороны Желтого каньона.
Томаса не особенно прельщала идея стать в конце жизненного путешествия пищей для любителей мертвечины, но и вариант погребения в земле, кое практиковали католики племени, положительных эмоций не вызывал. Пожалуй, ему больше всего приходились по душе похороны викингов, на которых останки обращаются в пепел да дым.
Когда просьбы о благословении грядущего пути Дерека отзвучали, барабаны разом смолкли и каньон огласили прощальные крики. В этот миг в ослепительных лучах восходящего солнца Томасу привиделся смутный образ воина, замершего над телом толсторога. Затем призрак исчез, голоса умолкли, и метавшееся между стен каньона эхо постепенно затихло. Словно оседлав его, рассеялись и духи. Последней, окинув внимательным взглядом склоны — не иначе, как в поисках Стива, — пропала Калико.
Томас отошел в сторонку, чтобы не мешать покидающим каньон людям. Объяснить, почему он остается, парень вряд ли бы сумел. Проковылявшая мимо Тетушка подмигнула ему. Мать в компании Теток вид имела серьезный, но все равно улыбнулась ему. Затем показались сестры, державшие за руки маленького Уильяма; Ная осталась с малышом, а Сантана обняла Томаса.
— Ойла, старший брат, — проговорила она. — Здорово, что ты пришел.
Томасу припомнился их разговор по дороге от трейлера Стива, когда они обсуждали планы покинуть резервацию. А сейчас Сантану и ту девушку в кабине пикапа словно разделял миллион километров.
— Скоро вернусь домой и повезу вас в город, — пообещал он.
— Мы приготовим тебе завтрак, — отозвалась Ная.
Уильям высвободил ручку и стукнулся с Томасом кулаками, а затем все трое ушли. За ними появился Рувим, покидавший каньон одним из последних.
— Так как, идешь на потогон этой ночью? — осведомился он.
Томас кивнул.
— Можете мне кое-что сказать?
— Валяй!
— Вы знаете, как распознать чары?
Босс удивленно вскинул брови.
— Думаешь, кто-то наложил на тебя заклятье?
— Даже не знаю, что и думать. Денек, конечно, выдался тот еще, но мне как-то сильно не по себе.
— Честно говоря, в таких вещах я не особо разбираюсь. Спроси у Морагу или у своей матери.
— А если это кто-то из них и устроил?
«Или это сам Рувим?» — Томас вгляделся в лицо босса — нет, вроде ничего не скрывает.
— Они здесь точно ни при чем, Томас, поверь мне.
— Ну я на них и не грешу… Вот только эта тяга… откуда бы она ни взялась… Я превратился в завзятого традиционалиста!
— И тебе это не нравится, — удрученно отозвался Рувим.
— Это слишком странно.
— Ясно, — кивнул босс. — Одежду проверял? Тебе могли подсунуть какой-нибудь амулетик.
— Мне это в голову приходило. Но зачем?..
Еще не окончив фразу, Томас принялся обшаривать карманы и — вот оно, черное перышко. Время словно замерло.
Парень уставился на мирно беседующих Морагу и Женщину-Ночь — ее пес дремал подле ног хозяйки, раскинувшись на красноватой почве, — и понял, что действительно встречал ее раньше. Что ему не примерещилось. Да, выглядела она сейчас иначе, но Томас готов был поспорить на что угодно, что именно ей, загадочной посетительнице на новеньком кадиллаке, он продал баночку кока-колы.
— В чем дело? — всполошился Рувим.
Не сводя глаз с Женщины-Ночи, Томас раскрыл перед боссом ладонь с перышком.
— Она заезжала в лавку нынче утром купила банку колы и спросила, как добраться до казино.
— Женщина-Ночь? Ты уверен?
Парень кивнул.
— Она выглядела иначе — моложе — и приехала на здоровенном черном кадиллаке. Собаки я не видел. Но ведь между нами был прилавок, как же она ухитрилась подсунуть мне это в карман?
Он нервно сжал перышко в кулаке.
— Говорят, она здесь с самого начала мира, — нахмурившись, проговорил Рувим. — Столько лет проживешь, наверняка научишься делать то, что другим не под силу.
Томас слушал его вполуха. Вдруг он двинулся к шаману и женщине, однако босс схватил его за руку и оттащил назад.
— Даже не думай, — процедил он.
— Я должен выяснить, она ли подсунула перо. Чего она хочет?
— Да пожалуйста, только не в таком взвинченном состоянии. Здесь надо действовать похитрее.
— И как бы вы поступили на моем месте?
Рувим пожал плечами.
— Выслушал бы ее. И поменьше говорил бы. Постарался бы не выглядеть так, словно напрашиваюсь на драку.
Разумные советы, ничего не скажешь. Томас сделал глубокий вдох. Расслабил кулак, не выпуская, однако, пера.
— Ладно. Я так и сделаю.
Рувим одобрительно стиснул ему плечо.
— Вот и молодец.
— Но от этого я избавлюсь, — заявил парень и поднял перо.
Но босс остановил Томаса, прежде чем тот успел выкинуть вещицу.
— Погоди. Если эта штука заряжена магической силой, не стоит бросать ее там, где бывают посторонние.
— Верно, — согласился Томас. Он протянул перо Рувиму,
