говорила, будто ей нужен был совершенно другой человек.
– Это я испортила демонице ее план. – Выдала довольная Агата.
Глава 18
Утром я проснулся в препоганейшем настроении. Просто в крайней степени его отвратительности. Во-первых, тупо не выспался. Что вообще неудивительно. Все эти ночные беседы, даже во сне, даже не по-настоящему, мало способствуют бодрому состоянию. Физически я чувствовал себя настолько разбитым, будто на мне пахали всю ночь. Причем, реально. Прицепили плуг, или что там раньше было, и я его по всей империи тягал.
Во-вторых… "Во-вторых" было гораздо хуже, чем "во-первых". Агата рассказала мне все. По крайней мере все, что хотела. Или могла. Впрочем, не сомневаюсь, могла она гораздо больше. Но я пришел к выводу, что оболочка маленькой девочки – нехилое такое надувательство. Нет, она во многом несомненно вела себя, как ребенок. Это факт. Однако внутри там давно уже сидит нечто гораздо более старое. Древнее даже.
Оно и понятно. Если учесть, что Агата пережила. Но лично мне от этого не легче. Наоборот, весьма хреновое предчувствие имеется. Девчонка моей персоне вроде благоволит. Но задницей чую, у нее есть свои интересы. Главное, чтоб эти интересы хоть немного совпадали с моими. А то вообще тогда труба.
С момента гибели Агаты прошло не так уж много лет. Около двадцати. Кстати, это был весомый повод задуматься о возрасте Ольденбургской. Фрейлина выглядела ровно в два раза моложе того, сколько ей на самом деле. Если учитывать тот факт, что к Агате ее приставили в начале карьеры, по рассказам самой же графини. Но уж точно Катрин в то время никак не могла быть ребёнком. Это странно, в охрану маленькой девочке ставить еще одну маленькую девочку. Даже с металлическими шипами в костяшках пальцев. Поэтому, уверен, как минимум, фрейлине должно было быть ближе к восемнадцати. Хотя бы так.
Впрочем, чему я удивляюсь. Тут через одного – ложь, трындеж и провокация. Да и не важно это, на самом деле. Гораздо интереснее другое.
Патриархи. А вернее, кто именно надоумил их замутить столь хреновый план. Травить царскую дочь в угоду своих интересов. Кто вообще поддержал желание рогатых придурков скинуть власть Люцифера и вернуть второй персонаж, добрый. Не то, чтоб я против. Очень даже "за". Не знаю, конечно, чем обернётся такой камбэк. По идее, Рогатые тоже должны измениться. Стать людьми, что ли. Понятия не имею, как это скажется на Княжиче Морозове, то есть на мне. Потому что, не надо забывать, где-то в хоромах Седого, стоит настоящий наследник, но в теле местного дурачка. Но если в общем, то лучше уж пусть, как положено. С одной стороны – добро. С другой – зло. В любом случае, мне надо знать, кто стоит у истоков этой всей схемы. Кто ее придумал. И что за оружие имеется у Отца, который толкает Патриархов на бунт. По аналогии, конечно, проситься определенная кандидатура. Но когда я озвучил свои мысли по поводу подпольной войны добра против зла, Агата громко рассмеялась.
– Перестань, Егор. Ты мыслишь, как человек. Создателя нет. Он ушёл. Он проиграл и ушёл. Все. Партизанить в лесах – это специфика нашего народа. Но никак не того, о ком ты сейчас сказал. Отец не может быть здесь без веры. Вера нужна. Ее нет. Так что, уверяю тебя, кто бы не называл себя "Отцом", это не он.
Я, конечно, девчонку спросил раз двадцать. Не знает ли она тогда, кто может быть этим таинственным злодеем, который борется с Люцифером и вроде как не совсем злодей. Но она хитренько улыбнулась, а потом ответила, мол, очень скоро все станет ясно. Сюрприз будет. Типа того. Естественно, я популярно объяснил Агате, где конкретно хотелось бы вертеть такие сюрпризы, а точнее, на чем. Но она ни в какую не признавалась. Ее вселили события, которые вот-вот должны были произойти. В этом девчонка вела себя как ребенок.
И еще. Особенность. Та самая, из-за которой именно на Агату пал выбор Патриархов. Особенность на самом деле имелась. Однако, даже эту информацию я получил так, что ни черта в итоге не понял.
В общем…когда пришли демоны, все стало очень нерадужно. Я вот совсем не понимаю в этом вопросе Люцифера. Уж он то своих подопечных знает хорошо. Неужели не понимал, что именно начнется, когда вся эта братия окажется среди людей.
Основной проблемой оказались Низшие демоны. Ну, как проблемой…они тупо жрали все, что попадалось на их пути. И в первую очередь, это были люди. Агата начала описывать первые годы воцарения Ада в подробностях, но я убедительно просил избавить меня от этих историй. Немного подташнивало. Я, конечно, не барышня кисейная, однако, сразу в голове всплывала картина, увиденная мной в борделе.
Высшие демоны, Герцоги и вся приближенная к ним кодла, наоборот, не питались человечиной. Они, типа, гурманы. Им нравится вкус и запах человеческих грехов, страстей. Они выпивали душу. Казалось бы, да и хрен с ним. Все равно вокруг – чистый Ад. В прямом смысле. Чего держатся за эфимерное понятие, которое по сути утратило свою ценность. Но на самом деле, это – гораздо страшнее. Агата данное утверждение повторила несколько раз. И я ей поверил. В конце концов, девчонка больше разбирается в теме.
Думаю, в первые годы правления Люцифера, люди оказались на грани гибели. Как вид. Даже при их скорости размножения. Кстати, про размножение уточнила тоже Агата. Совершенно спокойно уточнила. Будто речь идет о…не знаю. О кроликах.
Девчонка настолько изменилась после своей смерти и долгих лет существования в новом статусе, что подобные вещи ей теперь кажутся вполне нормальными. Пока мы беседовали, отвечаю, много раз хотелось встать, тряхнуть ее за шиворот и поставить в угол. Но потом она смотрела своими чёрными глазами, в которых клубилась тьма, и я понимал, если кто кого в угол и поставит, то уж точно не я ее.
В общем, Люцифер посмотрел на все, творившееся вокруг и понял, что-то пошло не так. Ну, и откровенно говоря, ему не нужна была мертвая земля. Не для того он ее завоевывал. Поэтому Владыка подумал, и решил призвать своих подчинённых к порядку. В итоге, мир обрёл вид фермы. Огромной, такой коровьей фермы, в строгих границах которой люди ели, пили, ходили на работу и ежедневную дойку, имея взамен защиту Люцифера. То есть, свою армию он забрал, да. Все демоны вернулись туда, где им и место. Но!
То, что
