Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
— Я не боюсь уколов.
— Это не страшно, — сказала она, изо всех сил стараясь его подбодрить.
— Я знаю, потому что я не…
— Это безопасно, ты можешь не бояться уколов.
— Не о страхе речь…
— Я понимаю, шприцы страшные.
— Они не…
— Бояться позволяется.
— Я не боюсь, — сказал он ей немного тверже, чем требовалось, а затем отвернулся, покашливая и потирая шею.
Оливия сжала губы, а затем сказала:
— А вот я когда-то боялась.
Он посмотрел на нее с любопытством, и она продолжила.
— В детстве. Моя… — Ей пришлось кашлянуть. — Маме приходилось крепко держать меня в объятиях всякий раз, когда мне делали укол, чтобы я не вырывалась. И она подкупала меня мороженым, но проблема была в том, что я хотела его немедленно после укола. — Она засмеялась. — Поэтому она покупала мороженое в вафле заранее, и к тому моменту, как я была готова его есть, оно таяло у нее в сумке и превращалось в кашу, и…
Вот блин. Она снова была готова расплакаться. Перед Адамом, опять.
— Кажется, она была прекрасной женщиной.
— Так и есть.
— И для полной ясности, я не боюсь шприцев, — повторил он. На этот раз теплым и добрым тоном. — Они просто кажутся мне… отвратительными.
Оливия шмыгнула носом и посмотрела на него снизу вверх. Искушение обнять его было почти непреодолимым. Но она уже делала это сегодня, так что ограничилась тем, что похлопала его по руке.
— Оу.
Он испепелил ее взглядом.
— Не надо мне «оу».
Это было так трогательно. Он очень трогательный.
— Нет, правда, они отвратительные. Протыкают тебя этой штукой, и ты истекаешь кровью. Ощущение… буэ.
Она выбралась из машины и дождалась, пока выйдет он.
Когда Адам присоединился к ней, она ободряюще улыбнулась.
— Я понимаю.
— Правда? — спросил он недоверчиво.
— Ага. Они ужасные.
Он все еще смотрел с некоторым сомнением.
— Да.
— И страшные. — Оливия подхватила его под локоть и потащила к тенту «Вируселлы». — И все же тебе нужно это преодолеть. Мы идем делать прививку от гриппа.
— Я…
— Это не обсуждается. Я буду держать тебя за руку в процессе.
— Не нужно мне, чтобы ты держала меня за руку. Потому что я не собираюсь этого делать.
Вот только ему придется. Он мог бы упереться обеими ногами, стоять на своем и превратиться в соляной столп, и Оливии не удалось бы его никуда потащить. И все же.
Она позволила своей руке соскользнуть на его запястье и посмотрела на него снизу вверх.
— Еще как собираешься.
— Прошу. — Его взгляд был полон боли. — Не заставляй меня.
Он был ужасно трогательный.
— Это для твоего же блага. И ради блага тех пожилых людей, которые могут подойти к тебе слишком близко. Еще более пожилых, чем ты, вот.
Адам вздохнул, признавая поражение.
— Оливия.
— Ну же. Может, нам повезет, и нас увидит завкафедрой. А после я куплю тебе мороженого в вафле.
— За него придется платить мне? — Теперь в его голосе звучала покорность.
— Скорее всего. На самом деле, нет: наверное, ты все равно не любишь мороженое, потому что ты против всего хорошего в этой жизни. — Она задумчиво покусывала нижнюю губу. — Может быть, в кафе найдется сырая брокколи?
— Я не заслуживаю словесных оскорблений в довесок к прививке от гриппа.
Оливия просияла.
— Ты такой смельчак. Даже несмотря на большую злую иглу, которая только и ждет, чтобы тебя уколоть.
— Очень смешно.
И все же он не сопротивлялся и покорно шел за ней.
Было утро в начале сентября, солнце уже светило слишком ярко и жгло через хлопок рубашки. Листья амбровых деревьев все еще сохраняли глубокий зеленый цвет и, казалось, не собирались жухнуть. В этом году все было по-другому, не так, как в последние несколько лет: лето, полное и зрелое, казалось, не хотело заканчиваться с началом семестра. Видимо, студенты либо дремали на утренних лекциях, либо все еще спали в своих постелях, потому что на этот раз не чувствовалось той напряженной хаотической атмосферы, которая всегда царила в кампусе Стэнфорда. А Оливия… у Оливии была лаборатория на следующий год. Все, ради чего она работала с пятнадцати лет, наконец должно было исполниться.
Жизнь не могла быть лучше.
Она улыбнулась, вдыхая запах цветов и напевая под нос, пока они с Адамом тихо шли бок о бок. Когда они пересекали двор, ее пальцы соскользнули с его запястья и сомкнулись вокруг его ладони.
Глава 10
Гипотеза: если я влюблюсь, все точно плохо кончится.
Нокаутная мышь слишком долго висела на проводе. Это было невозможно, учитывая генетические модификации. Оливия нахмурилась и сжала губы. У мыши не было важной ДНК. Все белки, отвечающие за моторные функции, были стерты. Она никак не могла продержаться так долго. Весь смысл был в том, чтобы выбить эти дурацкие гены…
Экран телефона вспыхнул, и она бросила на него взгляд. Она смогла прочитать имя отправителя, «Адам», но не само сообщение. Была среда, восемь сорок два утра, и это сразу заставило ее забеспокоиться. Вдруг он хотел отменить их фейковое свидание? Может, он решил, что раз уж вчера после «Вируселлы» позволил Оливии купить себе мороженое в вафле (вполне возможно, что она в конце концов съела его сама, но история об этом умалчивает), то им не нужно видеться сегодня. Может, не стоило заставлять его сидеть с ней на скамейке и подсчитывать, какие они уже пробежали марафоны, и, возможно, его взбесило, что она стащила его телефон, установила на него свое любимое приложение для бега, а потом добавила себя в друзья. Казалось, он получал от всего этого удовольствие, но, возможно, это было не так.
Оливия взглянула на свои руки в перчатках, затем — на мышь, которая все еще цеплялась за провод.
— Чувак, кончай так стараться. — Она опустилась на колени, пока ее глаза не оказались на одном уровне с клеткой. Мышка дрыгала своими маленькими ножками, ее хвост мотался туда-сюда. — У тебя не должно получаться. А я должна написать об этом диссертацию. А потом ты получишь кусочек сыра, а я — настоящую работу, где платят деньги, и возможность сказать: «Я не настоящий доктор», когда у кого-нибудь случится приступ рядом со мной в самолете.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
