Они с Шанардом действовали слаженно, почти не спорили, обсуждая дела на корабле, и меня это начинало тревожить. Показное дружелюбие было опасно для них, а настоящее — для меня.
Чтобы приносить хоть какую-то пользу, я стала помогать Джосвасу на кухне. Возвращаясь к себе под покровом ночи, я всегда проходила по трюму, где в гамаках спали моряки. На мое счастье, я отделывалась шутками. После схватки с гигантским осьминогом у пиратов еще не восстановились силы, да и желания быть пойманным и казненным, видимо, не возникало.
Очередной раз протискиваясь в узком проходе, я столкнулась с Басом. Во мне всколыхнулось воспоминание его нападения, и я инстинктивно вынула из сапога кортик, подаренный Шанардом.
— Не приближайся! — прошипела я, угрожающе выставляя оружие перед собой и вглядываясь в мерцающие линзы очков.
— Аврора, я лишь хотел извиниться. — Он в мировом жесте поднял ладони.
— Не нужны мне твои извинения. Просто не подходи ко мне.
— Аврора…
— Какого хрена, Бас?! — за моей спиной раздался голос Кайда. Я попятилась, пока лопатками не уперлась в его крепкую грудь. — Я же сказал тебе, не вонять рядом с Авророй.
Тот опустил руки, вздохнул и мотнул головой.
— Я был неправ. Хотел попросить прощения.
— Вали отсюда, — рявкнул Кайд, и Бас, послушно развернувшись, двинулся к ступеням наверх.
Мне было неловко под любопытными взорами проснувшихся моряков. Они ждали драки, крови, гнева капитана. И конечно, остались малость разочарованными.
— Что ты тут делаешь? — Кайд обнял меня за плечи и повернул к себе.
Глядя на него снизу вверх, я тихо ответила:
— Возвращалась из кухни.
— Горе ты мое, — засмеялся он. — Идем, провожу тебя.
Он взял меня за свободную руку, и его тепло окутало меня невидимым покрывалом защищенности. Мне захотелось задержаться рядом с ним, поговорить, полюбоваться его улыбкой.
— Кайд, — растерянно пискнула я, — мы можем поговорить?
— Сейчас? — удивился он, уже сделав шаг к выходу.
— Шанард все равно уже спит. — Я пожала плечами. — Но если ты устал или…
— Нет, — шире улыбнулся он. — Выйдем на палубу?
— Там наверняка бродит Ксандр, — буркнула я.
— Ладно. Тогда ко мне. — Заметив, как широко я распахнула глаза, он опять засмеялся: — Тут недалеко. Вон за теми бочками.
Я покивала и прошла за Кайдом.
Он обустроил для себя угол в трюме, оградив его высокими бочками, за которыми было тихо и вполне себе уютно. На полу у стены лежал матрас с подушкой и одеялом. У самих бочек — небольшой стол и низкий табурет. На гвоздях, вбитых в стену, висели рубашки и брюки, под ними стояла запасная пара сапог.
— Располагайся. — Кайд указал мне на табурет, а сам сел на матрас и положил локти на выставленные в разные стороны колени. — Считай, это моя каюта.
— Ты как волк-одиночка, — произнесла я, усаживаясь и разглядывая старые карты на столе.
— Обстоятельства сложились так, что каюта, где я жил раньше, больше мне не принадлежит, — ответил он со сквозившим в голосе сожалением. В его изумрудных глазах заклубилась тоска.
— Прости.
— Ты здесь не при чем. Так о чем ты хотела поговорить?
Я сама не знала ответа на этот вопрос. В голове было много мыслей, которыми я хотела бы поделиться с Кайдом, но я не знала, с чего начать.
— Что ты собираешься делать со своей долей? — спросила я первое, что слетело с языка.
— Наверное, куплю корабль.
— Соберешь свою пиратскую команду?
— На корабле можно не только грабить, — улыбнулся он белозубой улыбкой.
— Не представляю тебя в рыболовстве, — вздохнула я, кладя кортик на стол.
— Я хочу покинуть Дуахтон, — вдруг признался Кайд. — Я пират до мозга костей, Аврора. Но империи Кенаукута приходит конец.
— А принять помилование от Ваплакса?
— Король милует каждого третьего, а первых двух вешает. Кем из этих троих окажусь я? Я воровал не только табак, сахар и фарфор. Я участвовал в грязных сделках, перепродавал людей. И я сейчас не о рабах. Однажды нам достался такой куш…
— Первые двое гниют на виселице, потому что отказываются склонить голову перед королем.
— И я не склоню, — ответил Кайд. — Верность короне не для меня.
— Тогда куда ты отправишься на своем корабле?
— На Плиес или на Уцабора. Не примут, поплыву дальше. Необитаемых островов много.
— Всю жизнь проведешь один?
— Может, встречу какую-нибудь дикарку, — засмеялся он, отчего мне стало еще сквернее. Я будто лишила его смысла жизни, заняв место Аври.
— Шанард хочет поднять Дуахтон с колен. Он так говорит, — сказала я.
— Это его право. Он сможет возглавить народ и править бухтой.
— То есть ты ему веришь?
— Аврора, в Холмах живут люди, на которых ему не наплевать. Да, я ему верю! А почему ты сомневаешься?
— Не знаю. Если честно, я совсем запуталась. — Я опустила лицо и стала нервно теребить край жакета. — Я изменила ему, — призналась я. — С Ксандром. Дважды.
Кайд усмехнулся, но поймав на себе мой взгляд, посерьезнел.
— Да ладно?!
— Не знаю, зачем я это говорю. — Я встала и помотала головой. — Извини, зря я… В общем, я пойду.
Кайд тоже поднялся и задержал меня, взяв под локоть.
— Аврора, все нормально. Держать что-то гнетущее в себе всегда тяжело. Я же никому не расскажу. Черт, Аврора я желаю тебе только добра. Я вижу, что ты искренне любишь Шанарда. Поэтому я попросил Джо поделиться с тобой его тайнами. Чтобы вы наконец поговорили, обсудили все и пришли к единому решению относительно вашего будущего.
— Искренне люблю Шанарда? — усмехнулась я, посмотрев Кайду в глаза. — Я изменила ему. Это, по-твоему, любовь?
— Любовь — штука непредсказуемая. Мы можем любить того, кто любит нас. Или любить того, кто любит кого-то другого. Или любить сразу нескольких. Ты не прикажешь сердцу, Аврора. Но сердце нуждается в покое.
— А ты сам-то любишь?
Кайд крепче сжал мою руку и, пристально глядя на меня, прошептал:
— Тебя.
Лучше бы он не говорил этого. Я и так запуталась, а тут еще его признание! Избегая его взгляда, я высвободила руку и пискнула:
— Кайд, мне пора.
— Аврора! — Он преградил мне путь, встав между бочками.
— Пожалуйста, — попросила я с мольбой, зная, что могу не устоять. — Кайд, не надо. Это все очень мило, но опасно.
