— Понятно. Спасибо. Да, пожалуй, я поем в своей комнате.
Елена сдержанно кивает:
— Хорошо. Вы можете возвращаться, я принесу ужин в вашу спальню.
— Благодарю вас.
Вернувшись в комнату, еще с порога слышу, что где-то на кровати пиликает мой телефон, торопливо разыскиваю его, и обнаруживаю входящий видеозвонок в скайп от неизвестного абонента. Озадаченно провожу пальцем по экрану, и совершенно неожиданно для меня на нем появляется лицо Жанны. Изящное, высокомерное, обрамленное идеально уложенными волосами — такое же, как и всегда.
— Ого, какие люди! — удивлённо вскидываю я брови. — Ты где пропадала все это время?
— Ты одна? — настороженно интересуется она, игнорируя мой вопрос и опуская приветствие.
— Да…
— Точно?
— Конечно, точно, — отвечаю с легким раздражением. — Что-то случилось?
— Наш разговор никто не должен слышать, — снисходительно поясняет она. — Лучше всего уйди куда-нибудь в ванную, закройся и включи воду. Я подожду.
— Хорошо, сейчас.
Послушно ухожу в ванную комнату, пытаясь максимально плотно прикрыть дверь, но из-за выбитого замка это плохо получается. Включаю душ, и сажусь с телефоном прямо на коврик возле душевой кабины.
— Все, можешь говорить. Нас никто не услышит.
— Хорошо, — сосредоточенно вздыхает Жанна. — Алена, у меня мало времени, поэтому сразу перейду к делу. Я в курсе всей твоей ситуации с Баженовым. Роман Евгеньевич попросил меня связаться с тобой.
— Жанна… — осуждающе качаю я головой. — Я блин так переживала за тебя! Почему ты не выходила на связь? Могла бы хоть написать, что все в порядке…
— Сейчас некогда объяснять, Ален, — торопливо отвечает она. — Роман Евгеньевич в опасности. Я знаю, что вчера ты нашла папку с документами в кабинете Баженова. Ты должна срочно привезти эту папку мне. Очень срочно. Это вопрос жизни и смерти, Алена.
— Подожди… — настороженно перебиваю ее. — Тебе что, Захаров сказал про папку?
— Да, он. Слушай. Сейчас ты быстро одеваешься, берешь документы и выходишь на улицу. Как выйдешь за ворота, повернешь налево и пойдешь вдоль обочины. По дороге тебя подберет машина…
— Жанна, я ничего никуда не повезу, — грубо прерываю я её.
Пару секунд она хмурится, напряжённо молчит, а потом строго спрашивает:
— Почему?
— Я больше не собираюсь в этом участвовать. Не знаю, какое отношение имеешь к этому делу ты, но мой тебе совет — лучше тоже не лезь.
— Ты не понимаешь, Алена! — взволнованно восклицает она. — Если этого не сделать, его убьют!
— Кого убьют?
— Романа Евгеньевича, конечно!
— Кто убьёт?
— Баженов, Алена! Баженов! Знаешь, где он сейчас? Прямо в его доме! И знаешь, что он сейчас с ним делает? Ломает ему пальцы! Это то, что я сама видела, своими глазами! Но потом его амбалы меня вышвырнули, и что сейчас там происходит, даже страшно представить! Он убьет его, Алена! Точно его убьёт! У нас мало времени…
— Нет у меня никаких документов! — нервно рявкаю я, в очередной раз перебив её. — А даже если бы и были, ничего бы я тебе не повезла! Мне все равно, даже если он сдохнет! Он заслужил это, понятно? Все, прощай.
— Погоди, не отключайся, — торопливо произносит она, а потом устало прикрывает глаза, и тяжело вздыхает. — Вот же сучка…
Когда её глаза открываются снова, они становятся совершенно другими. В них больше нет ни испуга, ни намека на волнение или тревогу. Они полны презрения и льда. Я не сразу понимаю природу таких изменений, а когда начинаю осознавать, изнутри поднимается бешенство.
— Что ты сказала? — вкрадчиво интересуюсь, сузив глаза.
— Что слышала, — грубо отвечает она. — Я сказала, что ты сучка. Точнее сука. Тупая и бесполезная.
Мои глаза сами собой начинают лезть из орбит. Это уже слишком, даже для нее.
— А ты не охренела, Жан? — громко спрашиваю, как раз таки охреневая в этот момент сама.
— Лучше заткнись. И слушай, — снова грубит она. Белая стена позади неё начинает дрожать, а после и вовсе сменяется на темную кирпичную кладку — кажется, она куда-то идет. И судя по тому, что изображение на экране сильно тускнеет, после того как раздается лязг хлопнувшей двери, это место с довольно скудным освещением. — Если ты, тварь, переметнулась и решила, что Баженов тебя защитит, то ты полная дура. Смотри-ка сюда.
Лицо Жанны исчезает с экрана, камера перемещается вдоль темной кирпичной стены, и я вижу… девочку. Она сидит на полу, руки связаны веревкой, во рту кляп, но даже не смотря на все это, я безошибочно узнаю ее в первую же секунду, и сердце в тот же момент перестает биться. Это Мелания. Дочка Баженова. Ее огромные перепуганные глаза, устремленные в этот момент в камеру, навсегда отпечатываются в моей памяти.
— Знаешь, кто это? — приторно произносит тварь, которую я так преступно недооценивала. — Это любимая и единственная доченька нашего дорогого Баженова, познакомься! Она очаровашка, не правда ли? — мерзко усмехается эта тварь и проводит по её щеке наманикюренным глянцевым ногтем ярко-красного цвета, отчего Мила тут же испуганно зажмуривается. Камера снова перемещается, и на экране появляется лицо Жанны, которое теперь мне кажется до жути безобразным. И как я умудрялась раньше считать его красивым? — О, я вижу по глазам, знакомство тебя впечатлило, — противно ухмыляется она. — Значит так. У тебя два часа, чтобы привезти мне документы. После я начну отрезать девчонке пальцы. Один за другим. Один за другим. И когда пальцы закончатся, в ход пойдут конечности. Ну и в конце концов, конечно же, голова.
— Я не понимаю, почему ты звонишь мне, — холодно произношу, изо всех сил стараясь не выдавать своего волнения за девочку. — Почему не позвонишь Баженову? Он сделает все, что ты хочешь, чтобы спасти свою дочь.
— Зачем мне Баженов, когда есть ты? — ухмыляется эта сука. — Я ведь знаю, что документы у тебя.
— Да нет их у меня…
— Не ври мне! — злобно рявкает она, но уже в следующую секунду её губы с безупречно подобранным тоном помады расползаются по лицу в противной улыбке. — Как думаешь, что сделает с тобой Баженов, когда утром обнаружит расчлененное тело любимой доченьки у себя под дверью? — зловеще сверкает глазами эта тварь. — Ведь это ты во всем виновата, сучка. Если не притащилась бы ты тогда к Ромочке с этим своим «хочу отомстить Баженову, помогите мне, пожалуйста», ничего бы этого не было. Поверь, я уж постараюсь донести этот факт безутешному отцу, если ты меня не послушаешь.
— Послушай… Ты не по адресу, правда. Элементарно, как я выйду из дома? Тут полно охраны… — предпринимаю очередную слабую попытку заставить её передумать, но, кажется, эта тварь слишком хорошо осведомлена положением вещей.
