— Завтра утром собери вещи, Лиза, — сгребая меня в охапку, хрипло шепчет мне на ухо Воровский. — У меня дела в компании, а потом я заеду за тобой.
— Миша, я не хочу уезжать… мне нравится здесь… — пытаюсь брыкаться я.
— Лиза, рассматривай это, как приказ…
Глаза обжигают слезы.
— В личной жизни не может быть приказов.
— В нормальной жизни, наверное, не может. Но твоя ситуация с бывшим мужем и сестрой не дает нам возможности жить нормально.
— Я не хочу переезжать к тебе. Мне хорошо, когда мы просто встречаемся. Переезд – слишком серьезно. Даже на время.
— Чего тебе не хватает? — он отстраняется. Его задевает мой отказ, я чувствую. — Романтики? Так я куплю завтра цветы. Достанем свечи и устроим ужин на двоих.
Усмехается и тянется за одеждой.
— Видишь? — одергивая платье, морщусь я. — У тебя даже мысль о том, чтобы подарить мне цветы, вызывает усмешку.
— Это не усмешка. Это обида. Неужели не понимаешь? Я не каждой женщине предлагаю переехать.
Я молчу. Напряжение повисает в воздухе, не давая нормально дышать.
Как объяснить, что мне дороже всего свобода? Что его приказы неуместны и вызывают только одно – стойкое желание остаться здесь?
Он обижен, это чувствуется по внезапной холодности.
— В общем, подумай до завтра. Я повторять предложение не буду. Если передумаешь, позвони мне.
Подходит ко мне, едва ощутимо прикасается к моим губам и идет к выходу. Я слышу, как он обувается, как надевает пальто, но не спешу бежать следом. Сижу на диване, нервно разглаживая свое смятое платье. Он не говорит мне «до свидания». Просто громко хлопает дверью, давая понять – разговор окончен.
Губы дрожат. Я готова сорваться на всхлипы. Трясущимися руками убираю недопитый чай на поднос. Сбрасываю чашки в мойку и закрываюсь в ванной комнате. Слезы катятся ручьем. Зачем он все портит? Я не хочу под его постоянный контроль. Для меня нет ничего важнее моей свободы от мужчин. Неужели нельзя просто встречаться? Заниматься любовью, ходить на свидания и оставаться самими собой?
Он не знает, как мне страшно. Дико страшно снова оказаться в серьезных отношениях с мужчиной, который собирается контролировать мою жизнь.
Глава 45. Воровский
Бессонница. Она прокрадывалась в спальню, не давая покоя. За окном занимался едва заметный серый рассвет, а Воровский так и не смог уснуть. Понимая, что бесполезно валяться в постели и таращиться в потолок, он надел халат и отправился в рабочий кабинет.
Загрузил ноутбук и проверил почту. Пришел отчет от Марка. Личное дело Олега Данилевского. Ухмыльнувшись, Воровский открыл документ.
— И что у нас тут? — впился глазами в текст он.
Олег Данилевский. Бизнесмен с безупречной репутацией. Занимается продажей компьютерной техники, имеет свою сеть магазинов. Очень галантный кавалер, подчеркнуто уважителен ко всем сотрудницам в своей компании. Никогда не изменял жене. Развелся по согласию обеих сторон. Тщательно скрывает любую информацию о своем прошлом.
— А что же в этом прошлом, Марк? — задумчиво потер подбородок Воровский.
«В общем, мне удалось кое-что обнаружить. У Данилевского нет никаких родственников. Он отказник. Воспитывался в детском доме. В возрасте десяти лет был усыновлен странной семейной парой, увлекающейся экстрасенсорикой и биоэнергетикой. Пара погибла при загадочных обстоятельствах на одном из семинаров в предгорьях Кавказа. Муж и жена были убиты в своей палатке ночью. Мальчику тогда исполнилось двенадцать. После смерти обоих приемных родителей его отправили обратно в детский дом. Кстати, убийца так и не был найден. В общем, наш клиент очень стыдится своего прошлого. Старается, чтобы информация о том, что он воспитывался в детдоме, нигде не проскользнула. Но вот что еще интересно. По исполнению восемнадцати лет Данилевский отправился в армию. По распределению попал в отряд специального назначения «Крокус», был отличным снайпером. Серьезно увлекается стрельбой на профессиональном уровне до сих пор. У него есть собственное отлично оборудованное стрельбище в двадцати минутах езды от города».
«Как интересно», — призадумался Воровский. Он сам увлекался стрельбой, и не было ничего увлекательнее, чем выбить все возможные мишени.
«То, что его приемные родители погибли, а убийца так и не был найден, может стать отличным козырем. Как знать, может, он сам приложил к этому руку?»
Воровский снова подумал о Лизе. Его очень обидел ее отказ. Он же от всего сердца предложил ей переехать. К чему цепляться за собственное упрямство, когда обстоятельства так накалились? Романтику ей, видите ли, подавай.
Он не станет ей звонить. Пусть побудет наедине со своими мыслями. Может, через пару дней пожалеет о том, что отказала ему.
Отказ ставшей такой важной женщины приводил его в ярость и захлестывал горьким отчаянием. Почему? Чем ей не нравится идея быть с ним рядом?
Звонок в дверь заставил Воровского удивленно вскинуть бровь. Кого принесло в начале восьмого?
На пороге стоял один из его заместителей, Сергей.
— Беда, Михаил Викторович.
— Что за беда?
— Откройте интернет. Французский рынок обвалился. Мы терпим убытки каждую минуту. Как будто это чья-то четко спланированная атака.
Они поднялись в его кабинет. С ужасом наблюдали за обвалами рынка на огромном экране. Каждую минуту потери «Финансиста» становились все ощутимее.
— Если так пойдет дальше, к вечеру мы окажемся банкротами, — Воровский бросился переодеваться, чтобы отправиться в офис.
Сергей звонил ведущим сотрудникам. Орал в трубку прекратить торги, пока не поздно. Но паника мало помогала остановить накатившую волну.
После обеда в кабинете генерального директора «Финансиста» повисла напряженная тишина. Там остались трое – Сергей и еще два ведущих сотрудника. Трейдеры наблюдали продолжение обвала французского рынка и беспомощно разводили руками. Воровскому казалось, он поседел. За один день его компания, делавшая ставки на французский рынок последние полгода, превратилась в банкрота. Потери были так стремительны и высоки, что спасти тонущий корабль под названием «Финансист» было уже невозможно.
Он распечатал бутылку дорогого виски. Обвел угасшим взглядом преданных трейдеров.
— Что ж, господа. Предлагаю всем выпить.
Зазвенели стаканы. Пили молча, не в силах поверить в происходящее.
Внезапно дверь кабинета распахнулась, и на пороге без предупреждения Анны появился Азуле в сопровождении личного секретаря и охраны.
— Миша! Какая встреча! Что случилось? — сверкая маленькими глазками, расплылся в торжествующей улыбке француз. — Отмечаешь свой провал? Как же так?
— Ты… — беспомощно выдохнул Воровский и ослабил галстук.
