Чудо выдрало меня… —
запел тот, что шел первым.
Лица их были закрыты у кого личинами, у кого просто платками.
– Это еще что за блазни[15]? – Улеб, никогда такого здесь не видавший, скорее удивился. – Рядиться-то рано еще.
– Если бы они не были такими нелепыми, я бы даже испугался, – пробормотал Бер.
Улеб шел первым, Бер за ним. Кругом высились сугробы, прорезанные узкой тропкой. Блазням тоже приходилось идти по одному. Но все же они попытались взять противников в кольцо: двое с одной стороны и еще один с другой сошли с тропы и полезли через сугробы, заходя с боков. Двое остались на тропе впереди и шли навстречу.
– Вы ли это, славные витязи! – проблеял ближайший блазень на тропе измененным, тонким голосом.
– Вы кто такие? – окликнул Улеб.
– Мы – лешачихи… ну, знать, дочери старухи из леса.
– Далековато вы от леса забрались. Мать не заругает?
– Не ваша печаль. Возьмете нас в жены? Мы же красоты несказанной, глянешь – ослепнешь.
– Не любим мы таких дев нескромных, что сами навязываются, – ответил Улеб, по росту и голосу узнавший Добровзора. – Поищите себе других женихов.
– А если не хотите, – нарочито низким голосом добавил второй блазень, – мы сами вас возьмем!
Между двумя блазнями и парнями оставалось несколько шагов. Улеб по складу своему был человеком мирным, но с младенчества рос вместе со Святославом и почти всю жизнь считался сыном Мистины. «Если драки не избежать, бей первым» – это правило он уяснил с ранних лет. Видя, что кольцо вокруг них смыкается и их двое против пятерых, Улеб подался навстречу блазням и с размаху угостил первого в челюсть. Тот упал на второго, шедшего вплотную за ним, и оба, не удержавшись на ногах, рухнули в снег. Пока они барахтались в сугробе, Улеб проскочил мимо и во весь дух пустился к бане, что осталась у блазней позади. С прикрытой спиной обороняться легче.
Бер было рванул за ним, но не успел: трое блазней, что заходили с боков, как раз достигли тропы. На Бера прыгнули сзади, обхватили вдвоем, повалили в снег и начали пинать. Однако с ним на тропе мог стоять только один, а двое других вязли в снегу и при каждой попытке нанести удар сами едва не падали.
Улеб тем временем добежал до бани, развернулся и бегло огляделся. Двое противников, извалянных в снегу, уже почти настигали. На глаза ему попалась шайка, забытая у двери в баню. Вырвав ее из снега, Улеб с размаху врезал ею по голове первому из набегавших.
От удара промороженным деревом блазень отлетел назад, но и шайка раскололась. Бросив обломки, Улеб вырвал жердь из сушилки для сетей.
– А ну я вас, того коня в корягу! – заорал он, с жердью наперевес бросаясь вперед. – Невесты, жма! К йотуну свататься идите!
Получивший шайкой по голове так и лежал в снегу. Второй, оставшись вдруг в одиночестве перед противником, вооруженным жердью, закричал и отпрыгнул с его пути. Улеб бросился по тропе на выручку Беру, не задерживаясь возле барахтавшегося в снегу противника.
Видя, что вожака их нигде нет, а на них несется Улеб, крича и размахивая жердью, те трое оставили жертву и бросились бегом по той же тропе, назад к Выбутам. Эти были юными, судя по всему, лет шестнадцати-семнадцати. Улеб, старше них лет на семь, казался им грозным противников даже один против троих.
Но преследовать их Улеб не пожелал, а вместо этого стал поднимать Бера.
– Ты цел?
– Дерутся они не лучше, чем беседу ведут, – с кряхтеньем Бер стал отряхиваться. Его несколько помяли, но он не подавал вида, что огорчен. – Они сами всякий раз падали, пытаясь по мне попасть. Больше в рубахах путались, чем били. Но спасибо тебе за помощь. Ты проявил себя достойным потомком наших великих предков, когда один разогнал пятерых.
– А, чего там! – Улеб махнул рукой. – Мальцы! Едва ли они нам дурного желали. Так, остерегают. А то им из-за девок обидно. Все тебя слушают, разинув рот, а на них и не глянет никто.
Двое оставшихся блазней уже ковыляли через сугробы к крайнему двору, чтобы там выйти на более широкую тропу вдоль тынов.
– Ну да, – кивнул Бер, проводив отступающего неприятеля глазами. – Но пусть утешатся – это ненадолго. Я здесь не на всю зиму. После Карачуна сразу уеду… Правда, лучшую деву в этих краях я надеюсь увезти с собой, но им она все равно бы не досталась.
