— Да я и не собираю…
— Я все сказал! — прервал я ее. Бережно отстранился от нее и стал выбираться из ванны.
— Ну, хорошо! — пожала она плечиком, смотря на меня затуманенным взглядом.
Ее быстрое согласие меня насторожило, но пульсация в области паха мгновенно откинула эти мысли. Мне нужно было как можно скорее покинуть комнату гигиены, чтобы не видеть обнаженного и желанного тела. Наказав кошечке хорошо прогреться в горячей воде, показал ей где висит чистый халат. Пулей вылетел из купальни и поспешил скорее распахнуть окно, чтобы глотнуть свежего воздуха. Стоило только его открыть, как мокрая одежда на теле тут же остудила разгоряченную от желания кожу. Сколько так простоял — не знаю, но опомнился только тогда, когда зубы стали отбивать чечетку. Закрыл окно и скинув с себя мокрые вещи, стал натягивать сухое белье.
Я уже застегивал последние пуговки рубахи, когда в дверях купальни показалась моя девочка. Ее щеки пылали, грудь вздымалась, но в глазах читалась решительность. Глядя на эту картину, меня охватило беспокойство.
— Ты что задумала? — взволнованно поинтересовался я.
— Ничего! — уверенно ответила она. — Совершенно ничего!
Не отрываясь наблюдал, как она грациозно повела плечом и мой халат стал медленно съезжать с ее обнаженного тела. Сантиметр за сантиметром ее тело оголялось, разгоняя кровь по моим венам. В груди разгоралось пламя. Хотел остановить ее, но язык просто не поворачивался сказать ни слова.
Тем временем, Аринель скользнула руками к своим торчащим соскам и слегка сжав их, прикрыла глаза.
— Рина, прекрати! — предостерегающе прохрипел я.
Она меня будто не слушала, лаская пальцами соски-бусинки. Шумно втянул воздух и словно зачарованный сделал шаг в ее сторону. Аринель на этом не остановилась. Она откинулась на стену и чуть раздвинув ноги, стала подбираться одной рукой к сосредоточению своей женственности. Когда ее пальцы задели влажные лепестки и изо рта кошечки вырвался тихий стон, я не смог больше себя сдерживать и направился к ней.
— Ну что ты делаешь? — прошептал тихо, очерчивая языком ее нижнюю губу. — Ты меня с ума сведешь!
Отодвинул ее руку от лепестков и прижал свою, слегка надавливая на них пальцами и задевая клитор. В ответ на мое прикосновение послышался жалобный всхлип. Припал губами к бархатной коже шеи и стал аккуратно ее покусывать, не прекращая натиска на чувственный бугорок.
— М-м-м! Еще! — Рина задвигала бедрами, но я прижал ее сильнее, чтобы не закончилось все слишком быстро.
Кожа горела, сердце стучало в груди так, словно вот-вот выпрыгнет и пустится в галоп. Поднялся к пухлым губам и надавив на клитор чуть сильнее, поймал ртом жаркий стон моей девочки. Целовал ее нежно, бережно, хотя тело просило совершенно другого. Желание было настолько сильным, что когда Рина решила повторить свою попытку и положила руку на член, слегка сжимая головку, я не выдержал. С силой прижал ее к стене и грубо смял губы в жарком поцелуе.
Она будто только этого и ждала. Член подвергся натиску со стороны Аринель. Она беспощадно двигала рукой, доводя до сумасшествия. Почувствовав, что шнуровка штанов скоро не устоит, закинул ее ногу себе на бедро и с силой вжался в нее стояком.
Умом понимал, что остановиться уже не смогу. Феникс внутри метался, желая заполучить свою истинную и я не стал ему этого запрещать. Скользнул двумя пальцами по влажным лепесткам и стал медленно проникать внутрь Аринель. С каждым сантиметром Рина все больше закатывала глаза. Ее горячее дыхание опаляло мою кожу и чтобы хоть как-то отвлечься, чтобы не сорваться и не взять ее прямо здесь, возле этой стены, наклонил голову и втянул сосок в рот. Жадно посасывая бусинку, не спеша растягивая узкие стеночки, чтобы хоть немного уменьшить боль при первом проникновении. Боялся, что она пожалеет. Но отступать назад уже не собирался.
Рина справилась со шнуровкой на брюках и чуть сжав головку члена, стала медленно двигать рукой по плоти. Это было последней каплей. Убрал руку кошечки и закинув вторую ее ногу на себя, уперся членом в изнывающее лоно.
— Люблю тебя! — прошептала она, когда я стоял не двигаясь, так и не решаясь сделать резкий толчок.
— Будет больно, — прошептал я, пытаясь отговорить.
— Ну и пусть, — ответила мне она и сама немного подалась бедрами вперед.
Сильнее сжал пальцы на ее бедрах и не отрывая взгляда, резким толчком ворвался на всю глубину. Боль на лице моей девочки виднелась отчетливо. Я не спешил покидать ее тела, бережно сцеловывая выступившие на глазах слезы.
— Прости меня! — шептал я, начиная медленно в ней двигаться.
— Все хорошо, уже не так больно!
Припал к ее губам и стал размеренно двигать бедрами, рыча на своего феникса, который умолял меня брать ее резко и глубоко. Я сам этого хотел, но не сейчас. Рине было больно и я это чувствовал, так как от каждого моего проникновения, она тихо вздрагивала.
Положил палец на клитор и стал медленно его растирать, замечая, как глаза моей принцессы затягиваются пеленой желания.
— Быстрее! — донеслось тихое до моего слуха.
— Но… — начал я.
— Быстрее! — прервала она меня.
Рывком подался бедрами вперед, вырывая жаркий стон из сладких губ.
— Еще!
Смотрел в лицо своей кошечки и понимал, что боль от первого проникновения отступила и сейчас ее тело наполняется желанием и удовольствием. Отпуская своего феникса на свободу, стал с силой вколачиваться в такое податливое тело. Наши стоны летали под потолком моей комнаты. Когда я уже был на пределе, стеночки влагалища стали сокращаться, плотно сжимая член изнутри. Гортанный рык, резкий толчок и я впился в слегка припухшие от поцелуев губы, извергая семенную жидкость в горячее лоно своей любимой.
Немного отдышавшись, подхватил свою, теперь уже, жену и поцеловав запястье любимой с выступившим витиеватым узором, понес обратно в купальню.
Глава 35
Архор
— Пора вставать, маленькая моя! — чуть слышно прошептал на ушко любимой, которая клубочком свернувшись спала на моей кровати.
После того, как моя кошечка уснула, я так и не смог сомкнуть глаз. В голову лезли дурацкие мысли. Больше всего переживал, как отнесутся к нашей связи родители Аринель. Одно знал точно — последствия будут катастрофическими. Зная Анастасию, она будет в ярости. Волновался не за себя, за Рину. Ведь именно ей придется выслушивать про то, какой я маньяк. Пусть Аринель знает всю правду и даже смогла найти в себе силы, чтобы простить меня, чему я безмерно счастлив, но не хочу начинать нашу семейную жизнь с разборок и скандалов. Тяжело будет найти общий язык с ее родственниками, но я пойду на все, только бы моя принцесса была счастлива. Прекрасно понимал, что для Аринель ее семья значит очень многое, поэтому я дал себе обещание, что приложу все силы, чтобы исчерпать этот конфликт, который длится уже более двадцати лет.
