Мы заходим в комнату, служащую мне и спальней и гостиной, и чаще всего и кухней, чего уж греха таить. Тут несусветный бардак. Стул с вещами валяется на полу, диван не заправлен и живописно украшен моими лифчиками — спешные пятничные сборы, — возле тумбы, на котором красуется ноут с живописными чайными пятнами на крышке, стоит ряд грязных чашек и тарелок. Блин, я и забыла, какой у меня срач дома. И даже не подумала, что могу вернуться с конференции не одна.
Нервно закусываю щеку изнутри, и кошусь на Руслана, пытаясь прочесть по его лицу, что он обо всем этом думает. Потрясен, однозначно. А кто бы не был на его месте?
— Обычно здесь бывает почище, — смущенно бормочу я. — Хотя, знаешь что? Не бывает. Я дикая хаосница, и если бы здесь было побольше вещей, я была бы уже погребена под ними.
— Да, вещей здесь и впрямь, немного, — тянет Руслан, останавливая свой взгляд на кровати.
— Разочарован? — приваливаюсь к дверному косяку, и перебираю пуговицы на пальто, которое так и не сняла.
— Мне всегда нравилось, что ты настоящая, — тихо произносит Рус.
Мы встречаемся взглядами и я не могу сдержать улыбку.
— Настоящая, в смысле, неряха?
— Настоящая, в смысле, не боишься показать свои не лучшие стороны, — Че подходит ко мне близко-близко и заключает лицо в свои ладони. — Не прячешься за модным фасадом и не носишь социально ожидаемую маску.
— Это ты так завуалированно пытаешься сказать, что я странная? — шепчу я.
— Ага. Странная, — поцелуй в щеку. — Особенная, — в уголок рта. — Настоящая, — в губы.
Касается мягко и нежно, убеждая в своих словах.
— Так что, — говорю, едва мы отстраняемся. — Можно не убираться?
— Ну, нет, — усмехается Че. — Я привык трахаться в стерильной среде.
— То есть ты рассчитываешь…
— Ага. Трахаться, заниматься сексом, любиться… Все вместе и каждое по очереди, — сверкает он своими безупречными тридцатью двумя, сжимая мою талию в руках.
— О'кей, но сначала поедим, ладно?
— Конечно, ужин, вино, кино, все, что ты захочешь, Мышка.
— Я хочу, чтоб ты перестал меня так называть, — твердо говорю я.
— Бесит?
— Ужасно, — закатываю я глаза.
— Считай, что это моя месть, за все, что ты вытворяла на моем рабочем столе, — пальцы Че начинают расстегивать мое пальто.
— Э, это не я вытворяла! — возмущаюсь, но Рус не дает мне разойтись гневной тирадой, собственнически запуская руки под свитер, едва распахивается пальто.
— Ты, ты, коварная Мышка. Сидела вся такая сексуально неприступная, глаза в пол, ни единого громкого звука. А потом так стонала в моих руках… — с моих плеч падает тяжёлое пальто, мягкие губы касаются ушка. — Хвостиком махнула, мое самообладание упало и разбилось.
Издаю слабый писк, когда уха касается влажный язык и начинает выписывать там узоры. Ма-ма. Как это возбуждает. Кладу руки на плечи Руслана и немного отстраняюсь.
— Ты же не занимаешься этим в нестерильной среде, — язвительно напоминаю я.
— В жизни нужно попробовать все!
Его губы сжимают мои своим напором, язык завязывает с моим беззвучный диалог, а руки уже шарят во всех стратегических местах, когда из кармана его брюк раздается громкий рингтон.
Руслан с неудовольствием отрывается от меня, вынимает гаджет и пару секунд смотрит на экран. Не знаю, кто там названивает, потому что считаю нелепым заглядывать в чужой телефон, но лицо Че меняет свое выражение. Да и все тело напрягается, выдавая его нервозность. Он сбрасывает звонок, а затем, долгим нажатием на боковую клавишу, выключает телефон.
— Есть идея. Давай выключим ненавистные телефоны и ещё один вечер проживем Робинзонами на своем собственном необитаемом острове? — он заглядывает мне в глаза, ища поддержки.
— Да, — неуверенно говорю я. — Да, конечно, — прибавляю увереннее. Мне все равно почти никто не звонит.
Выуживаю из кармана пальто телефон и с удивлением понимаю, что он итак выключен. Вообще, если задуматься, я его давно не проверяла, так что… ну, это и к лучшему.
Продлим свой мини-отпуск. Побудем только вдвоем, не рискуя быть прерванными дурацкими сообщениями или неугодными звонками. Насладимся последними часами перед работой, потому что сдается мне, понедельник все изменит.
Глава 33
Утро будит ласковым лучом, скользя по лицу, прогревая кожу, посылая витамин Д прямо в рецепторы. Улыбка растягивает сонное лицо еще до того, как я открываю глаза. Ужасно уютные мужские объятия склоняют проигнорировать будильник и заключить пакт с одеяльно-подушными войсками.
Но дурацкое чувство ответственности буквально орет на меня за то, что филонила все выходные на конференции и подбрасывает каверзные вопросы: а что ты будешь рассказывать на работе? И это с утра пораньше… Глубоко вздыхаю и поднимаюсь с постели под бурчание лохматого Ареса.
— Я в душ, — шепчу ему на ухо.
В тайне надеюсь, что Руслан присоединится, как делал это в гостинице, но, видимо, плен кровати оказался притягательнее. Бодрящий душ ни так уж и бодрит, а свежие полотенца и вовсе не освежают. Закутываюсь в одно из них и выхожу, понимая, что придется сражаться с сонливостью весь день. Руслана в постели нет, а на кухне что-то подозрительно шумит.
Высокий мужчина в одних боксерах занимает почти все пространство маленького помещения. Он скептически смотрит на стол — единственную ровную поверхность на кухне, за исключением плиты — и со вздохом запускает руки в волосы. Я залипаю на его широкую спину, с перекатывающимися мышцами и на задницу, которой позавидует любая девчонка. Черт, мужчина не должен быть настолько красив, это нарушает баланс вселенной!
Он оборачивается и прислоняется своим "крепким орешком" к столу, завидев меня. На его лице — лёгкая полуулыбка. Он слегка потирает лицо ладонью, пытаясь согнать остатки сна, и бурчит:
— А кофе у тебя нет, да?
— Прости… — прислоняюсь к косяку и продолжаю облизывать его взглядом.
— Да ничего, просто… Я не подумал, надо домой заехать перед работой. Переодеться, побриться, — ведет ладонью по щеке, проверяя степень запущенности. — И кофе, мне определенно нужно кофе.
Он отрывается от столешницы и неспешно подходит ко мне, давая шанс еще раз оценить его божественное телосложение. Он целует меня в макушку и шепчет:
— К тому же, наверное, не стоит вот так сразу появляться вместе на работе.
Ах, вот оно что. Значит, вот как это будет: снова прятки по углам и тайные встречи, как будто нам снова семнадцать, и мы не хотим шокировать родителей… Я беззвучно киваю, не в состоянии подобрать слов. Наверное, он прав, не стоит вот так сразу ставить всех в известность, особенно после месяцев нашей взаимной неприязни, да и пока мы до конца не определили статус наших отношений. Но отчего-то в душе, вопреки логике, неприятно саднит.
