Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
Женщина встала, одернула халат и прошлась по кабинету.
– Видите ли, – она остановилась у окна. – Нас не слишком балуют вниманием меценаты. Мы – не обычный детский дом, куда любят наведываться чиновники. Там все понятно: бедные сироты, нуждающиеся в теплом отношении, игрушках, одежде. У нас – все по-другому. Сироты, конечно. Да. Но это – дети-инвалиды, такие дети, которые лишены шансов на выздоровление. Они никому не нужны. Эти дети – растения. Они ничего не понимают, не говорят, не ходят. Они обречены. На них трудно делать себе рекламу…
Дубровская содрогнулась.
– Общество лояльно относится к брошенным здоровым детям. Им привозят игрушки, водят в театр и зоопарк. То в одной, то в другой газете мелькают снимки: депутат в окружении детишек, концерт для смущенных спонсоров. У нас – по-другому. Однажды наведался к нам один чиновник, деньги предлагал, спортивный уголок для детей. А как заглянул в палаты, так сразу и попятился. Не так он все представлял себе, не об этом думал. Здесь даже фотографии делать кощунственно. Так что я предупреждаю сразу…
– Но, мне кажется, я уже вам объяснила. Мне не нужна реклама, – решительно заявила Дубровская.
– Но тогда я не совсем понимаю, что будете иметь от этого вы? – поставила вопрос ребром заведующая. – Боюсь, мы не сможем позволить себе оплачивать труд адвоката, урезая наш более чем скромный бюджет.
– Слава богу, я не стеснена в средствах, чтобы отнимать кусок хлеба у сирот. Речь идет только о благотворительности.
– Конечно, конечно, – пробормотала заведующая и осторожно выглянула в окно.
Там, возле блестящей иномарки, слонялся изнывающий от безделья водитель. Должно быть, зрелище показалось женщине в очках весьма убедительным, поскольку подозрительность на ее лице наконец сменилась доброжелательностью.
– Тогда совсем другое дело. Приятно встретить людей, которых не интересует щелканье фотовспышек. Таким вниманием мы не избалованы. Хотя, конечно, тут не без исключений. В этом году произошел довольно странный случай. Весной на пороге нашей больницы санитарка обнаружила большую плетеную корзину…
Заведующая присела и взглянула на Дубровскую.
– Простите, я не предложила. Может быть, чай или кофе?
Елизавета покосилась на маленькую баночку кофе, сиротливо стоящую среди обычных столовских кружек, и отрицательно покачала головой:
– Спасибо. Что там насчет корзины?
– Ах, да! Так вот корзина с младенцем внутри. Подкидыш, как вы понимаете. Не рядовой случай, можете себе представить. Обычно таких детей мы получаем через родильные дома. Отказалась мамаша от больного малыша, его переводят к нам. А тут – нате! С улицы.
– А малыш-то был болен? – осмелилась спросить Лиза.
Заведующая только махнула рукой:
– Не то слово! Наш контингент. Да и ребенком-то его назвать… Горе горькое. Один глаз посреди лба… впрочем, зачем вам эти подробности. Циклопия, врожденная аномалия, одним словом. Такие детки часто рождаются у алкоголиков и наркоманов.
– Удивительно, что такая мамаша вообще взяла на себя труд принести ребенка в больницу. Значит, какие-то проблески сознания у нее все же были, – заметила Лиза.
– Удивительно другое. Ребеночек был тепло одет и помещен в роскошный конверт для новорожденных. Шапочки, распашонки, пеленки – все из самых дорогих магазинов. А еще там был конверт с тысячей долларов. Вот уж чудо!
– Выходит, ребенок из благополучной семьи?
– Получается, что так! Но и здесь загадка на загадке. Если семья обеспечена материально, то почему мамочка не прошла необходимые исследования? Уровень современной медицины позволяет производить раннюю диагностику врожденных патологий плода. Почему она вовремя не обратилась? Почему рожала дома?
– И что? Ничего не удалось узнать?
– Абсолютно. Концы в воду, как говорят. Но сюрпризы на этом не кончились. Каждый месяц, аккурат в середине, мы получаем круглую сумму от анонимного спонсора.
– Вы как-то связываете эти события?
– Я не думаю, что это совпадение. Денежные поступления начались с момента появления подкидыша в нашей больнице. Они продолжаются и по сей день. Кто этот щедрый меценат?
– Должно быть, кто-то из близких родственников: мать, отец, бабушка с дедушкой. Тот, кто пытается оплатить собственное малодушие денежными пожертвованиями. Одно ясно, этот человек боится огласки, но главный его палач – собственная совесть, – проговорила Дубровская.
Мысли неслись вихрем, подгоняемые воспоминаниями о недавнем прошлом. «Казенный дом, где звучит детский плач». Лицо Эммы отчетливо выступило сквозь пелену курящихся трав.
«Похоже, я нашла то, что искала», – подумала Дубровская и, стряхнув с себя груз воспоминаний, вернулась в реальность.
– А теперь давайте обговорим детали вашего делового предложения, – прозвучал голос заведующей. – Как вы уже поняли, вам не придется заниматься делами об усыновлении. Наши крохи никому не нужны…
Дубровская присела на краешек дивана в кабинете. Должно быть, со стороны она производила странное впечатление. Обхватив руками голову, она покачивалась из стороны в сторону, словно от сильной зубной боли, и что-то бормотала себе под нос:
– Спокойнее, спокойнее. О черт! Похоже, у меня начинается паранойя… Или, может быть, это только рассеянный склероз?
Проявлений этих мудреных болезней Елизавета толком не представляла. Знала только, что они связаны с плохой работой головного мозга. А вот этот самый орган почему-то стал вытворять какие-то странные фокусы…
– Лиза, что с тобой?
В кабинет заглянула свекровь и, увидев бледное, измученное лицо Дубровской, встревожилась не на шутку.
– Я… Все нормально, – пробормотала девушка, но провести Ольгу Сергеевну ей не удалось. Будучи особой подозрительной и чрезвычайно упорной, женщина решила привлечь к решению проблемы сына. Андрей появился на пороге в домашнем халате и с газетой под мышкой.
– Твоя жена больна, – категорично заявила Ольга Сергеевна.
– Что с ней? – вопрос был адресован не самой страдающей супруге, а матери.
– Я думаю, что-то с пищеварением, – важно заключила она. – Бледность кожных покровов свидетельствует о том…
– Мама! – грозно окрикнул сын. – Ты не врач. Так что избавь меня от своих дилетантских рассуждений.
Он присел на диван рядом с Лизой и нежно обнял ее за плечи.
– Ну, и как вам будет угодно! – ощетинилась свекровь. – В этом доме мое мнение, видимо, в расчет не принимается.
Она сделала демонстративную попытку уйти, но, не дождавшись от родного сына раскаяния и сожаления, передумала и осталась.
– Голова не кружится? По утрам не тошнит, ничего такого? – спрашивал тот.
– Нет. Какие странные вопросы, – дернула плечами Лиза.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
