Произнеся это, девушка осеклась и смутилась, опасливо посмотрев на меня. Понимаю, слишком вольно отозвалась о тётушке самого князя.
Поспешила исправить оплошность:
— Простите, я хотела сказать, что его сиятельство распорядился изменить ваше расписание, добавив обучение с учителями. Леди Зоргана должна будет согласовать его с вами, но сейчас занята. А до этого времени вы можете отдохнуть от её общества и учебы. Новый мольберт вам уже принесли, князь утром приказал, пока вы спали… Учителя прибыли, ждут, пока составят график занятий.
Внешне я невозмутимо кивнула, принимая к сведению, но внутри меня бушевала настоящая буря. Надо же, как комнатная собачка, сиди вот, цирковые трюки разучивай… Мольберт они мне принесли… Учителя вроде как ждут, но без вездесущей Горгоны ко мне не придут. А воздухом подышать слабо выпустить? Ничего-ничего… сама выйду!
Мысль о том, что выход из комнат есть, подняла мне настроение. Даже два выхода, правда, второй только предстоит обследовать.
Пока я размышляла, принесли мой завтрак и я села кушать. Но молчать долго не смогла. Мне вообще-то тоже интересно, что там за оборотни такие.
— Ты их уже видела? — спросила у Таши, которая прислуживала мне то подливая сок, то подавая новое блюдо.
— Гостей? — переспросила она. — Издалека… а вот Мельта и Соля прислуживали им за завтраком. Говорят, они очень красивые…
— Красивые? И совсем не похожи на животных?
— А в людском обличье так и не скажешь, что они оборотни. Разве все высокие, в плечах широкие… Хоть бы одним глазком на них посмотреть поближе… Ой, простите, леди…
— Ничего-ничего. Всем нам присуще любопытство, — произнесла покровительственно.
Сама бы не отказалась на них взглянуть! При мысли, что любовнице князя это как раз доступно, лишь сильнее сжала столовые приборы.
Ладно, у меня есть другие заботы. Важнее!
Я заканчивала завтрак, мысленно составляя план, по которому выпровожу всех слуг из своих комнат и продолжу знакомство с тайнами замка. Идея появилась, когда взгляд упал на мольберт.
А почему бы и не порисовать? Заодно посетовать на то, что слуги мне мешают, стоя над душой и глядя на холст? И вообще, у меня может вдохновение от их надзора пропадает.
К тому же, выставив их, я убью двух зайцев сразу: останусь одна и надолго, потому что слуги явно помчатся глядеть на высоких гостей, издалека там, вблизи или еще откуда, но такой возможностью точно воспользуются. Таша явно к стражнику пойдет, к тому, которого подкармливает. Иными словами, ко мне и не сунутся раньше, чем я сама рамки не обозначу. Скажем так, до вечера…
— Приготовьте мне краски и холсты, — отдала приказ, заметив, что мольберт есть, а вот ни чем рисовать, ни на чем — нет.
— Да, леди. — Отозвалась Таша и поспешила прочь, при этом проконтролировав другими служанками уборку со стола.
Шустрая девочка.
Долго ждать не пришлось, спустя пятнадцать минут я сидела за мольбертом и пыталась придумать, что нарисовать. Ничего в голову не шло. Выходила откровенная мазня. То собаки огромные с мордами мопсов и жалобными взглядами. Навеяло тем, что оборотни вроде пункты договора обговаривать приехали, а с князем сильно не поторгуешься. То самого князя в образе дракона, полыхающего огнём на собак.
Вдохновения и правда не было. Хотелось поскорее избавиться от лишних глаз и ушей и уже попасть в незнакомый туннель. Авантюрное настроение захватило все мое существо.
— Вот ведь, — в сердцах воскликнула я и размазала черной краской большой кусок холста, скрывая под ним Макса. Увидит это художество, начнёт мозг выносить. — Замените!
В следующий раз пятен на холсте было куда больше и все они были хаотичными, без композиции и смысла.
— Замените! — в очередной раз потребовала я. — И отвернитесь! Раздражает наблюдение за каждым моим жестом.
Спустя какое-то время, в течение которого я изображала все муки творчества, «разозлилась» окончательно.
— Вы мне мешаете, — безапелляционно заявила я Таше и еще двум служанкам. — Сконцентрироваться не дает ваше присутствие. Свободны до ужина!
— Леди… Но князь…
— Таша, я отпускаю вас до вечера. Пока я буду рисовать, ваши услуги мне не потребуются. Понадобитесь — позову. Нечего со мной бездельничать. Может, лишние пары рук с гостями не помешают. Придете перед ужином, никуда я из комнаты не денусь. Новости мне расскажете, — с одной стороны — строго, а с другой — как можно убедительнее произнесла я.
— Да, ваша милость. — Низкие поклоны и они наконец ушли.
Я еще посидела за холстом немного. Надо все-таки иметь алиби. Рисовала я. И точка. И вот рисунок. На скорую руку изобразила лебедя с раскрытыми крыльями.
Конечно, вышло не так, чтоб «ах, какая красота», но и плохим рисунок назвать нельзя было. Не хватало красок и завершенности, однако, пусть только посмеют сказать, что я не корпела над холстом.
Переодеваться я не стала. Запачканные краской рукава меня не беспокоили, краска успела высохнуть. Заодно ни у кого точно сомнений не останется в том, чем запертая невеста занимается.
Даже странно, что князь о ходах тайных не подумал, когда меня сюда селил. Или он о них не знал? С трудом в это верится.
Прежде чем вернуться к цветку-механизму и шкафу, я всерьез задумалась над тем, что может стать для меня защитой, мало ли куда ход приведет, вдруг там вообще он не один, а несколько, и только бог знает, что там меня ждет.
Вообще, подошло бы холодное оружие, но даже столовые приборы уже унесли.
Взгляд упал на ножку от стула. Но увы, открутить последнюю не получилось, умели здесь мебель на совесть делать. Затем в поле зрения попал стол, на котором красовался забытый поднос.
Чем не защита для одинокой исследовательницы? Да и для меня уже знакомое средство самозащиты. Можно сказать — родное! Конечно, хорошо бы, чтобы руки были свободными, но… с подносом мне спокойнее будет. И свечу прихватить надо обязательно.
Еще раз оглядев гостиную, я даже немного постояла у дверей, прислушиваясь к тому, что в коридоре творится. Расслышала, что стражники между собой переговариваются, правда, что именно они говорили — не поняла. Слишком тихо звучали их голоса, ну или хорошая изоляция была, что мне, несомненно, на руку.
Прихватив поднос в подмышку, поспешила к заветному цветику и с придыханием нажала. Все случилось, как и ночью: шкаф отъехал, являя взору темноту. Только на этот раз я в нее шагнула. Свеча освещала мой путь. По сравнению с тем ходом, что вел на улицу, этот был намного уже и почему-то холоднее. А может, мне так казалось, ведь было страшно. Я освещала свечой стены, видела паутину и пыль, но вот выхода все ещё не было.
Наконец, спустя минут десять, я вышла в какое-то разветвление. Коридор делился на два хода: налево и направо.
