А дальше прошел несколько необычный процесс телепортации. Тот, которым я не люблю пользоваться — уничтожение объекта с сохранением его информструктуры, перенос этой информструктуры в новое место, обратная накачка ее энергией и материализация. Что удивительно у Кораблева почти не было потерь в энергии. Небольшой толчок — трата собственной энергии (довольно малого количества) для преобразования что в одну сторону, что в другую стороны. Для материализации инфоэнергия из объекта там она уходила в инфосеть, затем шли изменения кое-каких параметров информобъекта, отвечающих за его положение в пространстве и происходила обратная накачка инфоэнергией. Все!
Я попытался по-быстрому повторить то, что сделал Кораблев и застопорился на этапе астрального поиска. С ментальным-то образом легко получилось, тем более можно было просто скопировать образ, созданный академиков, а вот дальше не шло дело. Впрочем, я не расстраивался, лишь попросил Кораблева:
— Можете еще раз такое сотворить? Только, если это возможно, не торопясь. Хочу прочувствовать весь процесс.
— Любезность за любезность, — кивнул академик, — вы мне расскажете, что вы увидели с вашей точки зрения и поведаете о магии, в которой вы, как я посмотрю, хорошо разбираетесь.
— Я сделаю даже больше — вы не пожалеете, — улыбнулся я. Академик мне очень понравился. Я уже успел прошвырнуться и в астрале, в интернете и снять с него информацию — по всему выходило, что вреда не будет. Все его разработки шли только на пользу и вроде бы не использовались во вред человечеству.
Удивительно, но в современном обществе старались работать именно на будущее и на человека как основополагающую единицу человечества. Честно говоря, если бы не война, вряд ли бы люди смогли даже попытаться построить такое общество. А тут как-то вот так фантастически получилось, что бОльшая часть погибшего населения относилась именно к тем, кто в первую очередь заботится о себе. Война шиворот-навыворот. Обычно в войнах погибают лучшие. Нет, и тут они погибали, только ведь тут не было фронта как такового, било по всем, не разбираясь, кто хороший, а кто плохой. Но людской баланс сместился. В России это привело к тому, что стали строить вот такое общество, раньше бы его назвали утопическим, а тут оно вполне себе живет и развивается. Предполагаю, что без искинов, на которые взвалили максимум рутинных операций, и которые не позволяли махинировать, добиться таких результатов не удалось бы. Чего стоят, язык не поворачивается это так назвать — судебные разбирательства, где в качестве судьи стоит искин. Да, случаи выше среднего уровня сложности контролируют и люди-эксперты, но бОльшая часть непоняток разбираются искинами. Логично. Есть простые правила, которые надо просто выполнять и все. По сути, искины тут играют роль справедливых богов в каком-нибудь средневековом магическом обществе, которые выносят максимально независимые решения.
В остальном мире такого почему-то не наблюдалось. Там развитие шло более знакомо, в русле корпоративного управление обществом. То ли «плохих» там больше осталось, то ли менталитет не позволил выбрать другой путь развития. Не знаю. Надо будет еще посмотреть, как там людям живется. Интересно же! Менять я ничего, конечно, не собираюсь. Не вижу в этом смысла. Впрочем, как дела идут в России, мне нравится. И не дать разрушиться вот этому фантастически утопичному миру, который мне по душе и в котором живут мои родственники, я совсем не против.
Кораблев
Академик, почти не задумываясь создал еще одну розу. Эта немного отличалась от предыдущей, но была такой же свежей и одуряюще пахнущей. Ник задумался о своем, а Кораблев взял в руку нечто вроде бутылки растительного происхождения, немного похожей на флягу из высушенной тыквы, но искусно обработанной. Красивые выпукло-объемные растительные орнаменты притягивали взгляд и не отпускали. В бутылке находился очень странный, но вкусный сок неизвестного фрукта. Слегка кислый, с оттенком медовой сладости и еле заметным запахом луговых растений. Академик отпил и стал катать жидкость во рту, чувствуя, как оживают и раскрываются вкусовые рецепторы, посылая в мозг сигналы легкой эйфории. Божественно!
Настроиться на нужный лад оказалось легко. Вот только материализация точно такого же сосуда потребовала на порядок больше энергии, как психической, так и жизненной, чем при создании розы. Вероятно сейчас произошла реальная материализация, а не перенос объекта на расстояние. Собственно в этом и была проблема. Очень трудно было создать что-то новое по причине того, что оно еще не было создано и не существует в материальной проекции. Но так же сложно было создать что-то по образцу — зачастую происходила не материализация, а перенос объекта. Расстояние для информационного поля планеты, или записей в Хрониках Акаши, не имело никакого значения.
То, что сейчас произошла именно материализация, а не перенос бутылки, скажем из одной руки в другую — заслуга того, что он держал в руке объект. Только где-то в половине таких случаев получается сдублировать объект. Как осознанно выбрать перенос или материализацию — до сих пор не смог понять ни сам Кораблев, ни его лучшие ученики, хотя теорий было множество. Ведь если логически рассуждать, проще именно создать объект, так как отсутствует процесс его разрушения, на что должна тратиться дополнительная энергия. Или же создание по записи структуры в информационном поле, но нет. По другой теории разрушение не происходит, как не используется и запись в Хрониках, а срабатывает нечто вроде прокола в пространстве, в которой объект и «проваливается». Проблема остается, однако, ведь для прокола пространства тоже надо потратить энергию, и не факт, что ее тратится меньше, чем при разрушении объекта.
С другой стороны, можно изменить состав объекта, материал, и это может быть выполнено довольно просто. Вот как он сделал, вернее поменял материал жирафа, вылепленного Ником из камня. Но это немного другая область Одаренности, там действуют немного другие правила.
Кораблев попробовал напиток из только что созданной бутылки (теперь он в принципе сможет в любой момент ее создать… ну или притянуть откуда-то, как получится) — вкус был точно такой же, как и в первой. Ожидаемо.
Академик заметил внимательный взгляд Ника и привычно толкнул от себя вопросительный мысленный посыл. Ник изогнул бровь и чему-то хмыкнул.
Будто прочитав мысли академика, он спросил:
— А почему в одном случае вы перемещаете объект, а в другом дублируете?
Откинувшись на спинку необычного кресла и закинув ногу на ногу, Кораблев спокойно и обстоятельно стал рассказывать основы работы Одаренных по материализации объектов.
— Значит… Хроники Акаши… — медленно протянул Ник, выслушав краткую лекцию. — Ну да, ну да… А давайте-ка, профессор, проведем эксперимент, — вдруг оживился Ник. — Говорите, в информационном поле есть все, что когда-то было сделано человечеством… И не только им?
Кораблев кивнул, заинтересовавшись словами Ника:
— Есть предположение, что на самом деле миров множество и Земля является точкой схождения множества таких миров. А соответственно, в Хрониках есть информация не только нашего мира, но и этих параллельных.
— Ну, ваша теория миров как-то не согласуется с тем, что известно мне. Впрочем, никто не говорил, что вариант с параллельными мирами только один. Вполне возможно, что верны сразу несколько теорий. Но бог с этим, давайте проведем эксперимент.
— Какой?
— Вы не пробовали создать, или вытянуть из информационного поля нечто такое, что гарантированно отсутствует на Земле, а следовательно с высокой долей вероятности может относиться к другим реальностям? — Ник с интересом посмотрел на академика. Кораблев же задумчиво почесал подбородок.
— Думается мне, мы просто не сможем гарантировать, что то, что мы нашли — не из нашего мира. Но вопрос, конечно, интересный. Почему-то никто не задавался им ранее… По крайней мере мне о таком не известно.
