– Что же делать, дорогой коллега, если человеческий мозг так хрупок! Яркий пример тому – эта бедняжка; которая, почти уже выздоровев, вдруг снова перенесла приступ настоящего безумия! О, Господи, и как же меня угораздило заставить ее вспомнить о своей мании… Неужели я так похож на какого-нибудь убийцу?
– Ну что, вам уже лучше, мадам? – спрашивала санитарка Берта у госпожи Ромбер. – Теперь будем умницей?
– Ах, Берта… – вздохнула больная, и в голосе ее прозвучало отчаяние. – Если б вы знали, как я несчастна! Но я очень жалею, что так вас подвела.
– Ну что вы! Господин доктор не придал этому никакого значения!
Мадам Ромбер устало улыбнулась.
– Отнюдь, – проговорила она. – Я уверена, что это не так. Он же психиатр…
– Да нет же! – настаивала санитарка. – Уверяю вас, все уже в порядке. Вам ведь даже уже написали письмо домой. О том, что вы выздоровели.
Больная снова вымученно улыбнулась.
– Скажите мне, милая Берта, – тихо произнесла она, – что вы, собственно, понимаете под этим словом: «выздоровела»? Что вы хотите сказать?
– Ну… – неуверенно ответила санитарка. – Ну я хочу сказать, что вам уже стало значительно лучше… Вы хорошо себя чувствуете…
– Ну что ж, – вздохнула мадам Ромбер, – физически я действительно в порядке. Но речь не об этом. Скажите, что вы вообще думаете о моем безумии?
– Вот, опять! – заворчала санитарка. – Да такая же вы сумасшедшая, как и я.
– Знаю, знаю… Первый признак безумия состоит в том, что больной считает себя нормальным… Но вот скажите – вы уже давно ухаживаете за мной. Слышали вы от меня хоть одно слово невпопад, хоть одну нелогичную фразу, видели хоть один странный поступок?
– Нет. То есть…
– Вы хотите сказать, что иногда я начинала говорить, будто являюсь жертвой чудовищного преследования! Но представьте на минуту, что я говорила правду. Неужели этого вовсе нельзя предположить?
Берта молитвенно сложила руки на груди. На глазах ее выступили слезы.
– Послушайте, мадам! – взмолилась она. – Не терзайте больше свой разум, прошу вас. Ведь господин доктор Бирон уже допускает, что вы совершенно излечились. Неужели вам не хочется вернуться домой, к своей обычной жизни? Неужели вы хотите сидеть здесь до старости?
Несчастная пациентка в отчаянии кусала губы. Наконец она выдавила:
– Ах, Берта, если бы вы только знали…
– Да о чем вы?!
Мадам Ромбер приподнялась в постели. Слезы душили ее, голос прерывался.
– Да о том, – проговорила наконец она, – что если я вернусь домой… Если доктор возвратит меня в мою семью… То не пройдет и двух дней, как меня отправят в какой-нибудь другой сумасшедший дом!
– Боже, что за мысли приходят вам в голову! – всплеснула руками санитарка.
Больная схватила ее за руку:
– Послушайте, Берта! Я здесь вот уж скоро десять месяцев, и за все это время я ни разу не воспротивилась тому, что меня называют сумасшедшей. Напротив, я была так рада, что я в лечебнице. Мне казалось, что хоть тут-то я в безопасности. Теперь и эта надежда рухнула. Меня нашли. Да, мне нужно уезжать. Но только не домой…
– Но куда же?
– Туда, где меня никто не знает!
Женщина огляделась и зашептала:
– Берта! Вы ведь знаете, я богата. А вы хотите выйти замуж. Я слышала, как вы жаловались подруге, что у вас нет приданого. Хотите, я обеспечу вас? Да, если вы потеряете место в этой лечебнице, вам трудно будет найти другое, но игра стоит свеч, поверьте! Если вы мне поможете, вам не нужно станет искать работу. Я хочу только одного – дайте мне возможность сбежать отсюда.
Слова ее можно было принять за бред. Служанка встала, чтобы идти за доктором.
Мадам Ромбер удержала ее чуть ли не силой.
– Да постойте же! Сколько вы хотите? Ну, назовите сумму! Тридцать тысяч? Сорок?
Для бедной санитарки подобные суммы казались фантастическими. Она потрясенно молчала.
– Не верите? – растерянно спросила госпожа Ромбер. – Ну как же вас убедить…
Некоторое время она напряженно думала, потом решительным жестом сняла с пальца золотое кольцо с крупным бриллиантом и протянула его Берте:
– Возьмите это в доказательство моей искренности. Если спросят, скажу, что потеряла. Но обещайте мне одно – вы подготовите мой побег!
Словно во сне санитарка взяла драгоценное кольцо и, пошатываясь, пошла к двери, шепча, как в бреду: «Богатой… Господи, неужели я буду богатой?!»
Глава 16ГРУЗЧИКИ С ЦЕНТРАЛЬНОГО РЫНКА
– Куда направляетесь, дамочка? – весело спросил вагоновожатый маршрута Ла Виллетт – Площадь Звезды, когда вагон, дребезжа, тронулся с места и потащился по улице Ваграм. Санитарка Берта осторожно ответила:
– Мне надо на бульвар Рошешуар.
– Ага, значит, вам выходить на второй остановке…
Проехав триста метров за площадь Анвер, Берта вышла из трамвая. Она плохо знала этот квартал, но сориентироваться смогла быстро. Свернув на улицу Клиньянкур, девушка двинулась по левой стороне, рассматривая вывески. Наконец она остановилась у винной лавки.
Берта приоткрыла входную дверь и увидела в глубине оцинкованную стойку, у которой сидело несколько завсегдатаев. Лица их раскраснелись от вина, они жестикулировали и громко разговаривали.
Девушка в нерешительности потопталась на пороге, потом тихо спросила:
– Извините… Где я могу увидеть господина Жофруа?
Никто и ухом не повел. Обидевшись, Берта повысила голос и повторила:
– Мсье, вы слышите? Мне нужен господин Жофруа по прозвищу Бочка!
Мужчины повернулись к ней:
– Жофруа-Бочка? Он здесь.
Девушка облегченно вздохнула, увидев, как из угла показался внушительных размеров Жофруа, которому не зря дали такое прозвище. Увидев Берту, он подошел к ней, обнял и звучно расцеловал:
– Ну и ну! Сестренка, никак это ты! А я минуту назад о тебе вспоминал!
Он обнял вконец смутившуюся девушку за талию и бесцеремонно увлек ее вглубь лавки, где сидела группа его собутыльников – все сплошь молодые люди с квадратными плечами.
– Эй, ребята! – заорал Жофруа. – Вы только посмотрите, какую красотку я привел! Это Берта, моя сестренка. Наши старики называли ее Бобинетта.
Молодые люди подвинулись, освободив место для вновь прибывшей. Уступив настойчивым просьбам, Берта согласилась выпить бокал белого вина. Жофруа наклонился к ней и тихо спросил:
– Рад тебя видеть, детка. Но ты ведь не просто так разыскала меня в этой дыре, верно?
