— Очень хорошо, — сказала Натали, раскладывая на подносе ножи, ложки и вилки. — Ты знаешь, что Лука сделал мне предложение?
— Нет, — ответила я. — Я этого не знала. — Я нервно сглотнула. Сообщение Натали застало меня врасплох. — Поздравляю.
— Спасибо.
— Вы уже назначили дату свадьбы?
Натали разгладила юбку.
— Мы поженимся на Рождество, — сказала она. — Так будет лучше для бизнеса. Кроме того, к тому времени на холмах наверняка уже выпадет снег, и получатся очень красивые фотографии.
— Конечно, — согласно кивнула я. — Вы все правильно решили.
Натали смотрела на меня без тени улыбки. Как всегда, ее костюм был безупречно чистым и отутюженным, но все равно имел такой вид, будто его купили на дешевой распродаже. Короткая стрижка абсолютно ей не шла, делая и без того массивную нижнюю челюсть еще тяжелее. Ровная юбка едва прикрывала колени и словно отграничивала ее некрасивые ноги, обтянутые плотными колготками желто-коричневого цвета. Каблуков Натали не носила.
Я одернула юбку, пытаясь прикрыть дыру на моих черных чулках. Лифчика на мне не было, и я знала, что сквозь тонкую темно-зеленую футболку с черным портретом Блонди[7]просматривались мои соски. Стоя рядом с затянутой в строгий костюм Натали, я чувствовала себя голой. Я села у окна, за один из маленьких столиков на двоих и скрестила ноги. Подперев подбородок рукой, я смотрела на дверь и ждала, когда вернется Лука.
Ждать пришлось недолго. Через пару минут Лука вернулся вместе с Маурицио. С довольной улыбкой Чеширского кота Натали исчезла в служебных помещениях ресторана. Она прекрасно знала, что сейчас произойдет, потому что они с Анжелой предвидели мое появление в «Маринелле» и должным образом к нему подготовились.
— Оливия, carina, ты прекрасна, как всегда, — Маурицио положил руки мне на плечи, наклонился и поцеловал в обе щеки. От него пахло вином и чесноком. — Но, к сожалению, у меня для тебя плохие новости, — продолжал он, прижимая руки к груди. — Нам не нужны помощники. У нас слишком много взрослых сыновей, которых нужно обеспечить работой.
— Папа, — перебил его Лука. — Ты же постоянно жалуешься, что по выходным у нас не хватает сотрудников…
Маурицио поднял руку, делая ему знак замолчать.
— Твоя мать уже решила эту проблему.
Лука открыл рот, собираясь что-то возразить, но я уже вставала из-за стола.
— Спасибо, что поговорил со мной, Маурицио. Полагаю, не имеет смысла подходить попозже, в разгар сезона?
Маурицио лишь беспомощно развел руками.
Я видела, что Лука потрясен. Он никак не мог поверить в то, что происходит.
— Но папа, Лив одна из нас. Ты не можешь с ней так поступить!
— Все в порядке, Лука, — успокоила я его. — Не беспокойся обо мне. Я все понимаю.
Моей гордости был нанесен очередной сокрушительный удар. Я вышла из «Маринеллы», думая о том, что никогда больше туда не вернусь. Я шла вдоль берега, прислушиваясь к крикам чаек, и мне казалось, что они оплакивают мою разбитую жизнь. Волны сочувственно лизали мои ноги. Я ощущала себя самым несчастным человеком на земле. И в этот момент меня догнал Лука.
Глава 35
Широкая низкая кровать была застлана светло-зеленым хлопчатобумажным покрывалом, и в комнате приятно пахло освежителем воздуха. Здесь не было ни телевизора, ни чайника, но хозяин гостиницы принес нам поднос с чаем и печеньем. Мы сидели по разные стороны кровати и пили чай, как два абсолютно чужих человека, которые оказались вместе по непонятной прихоти судьбы.
Прилетев в Шеннон, мы арендовали «Форд-Фокус». Марк вел машину, а я сидела на пассажирском сиденье и рассматривала проносящиеся мимо пейзажи. По дороге мы останавливались у всех частных гостиниц, но нигде не было свободных мест. В конце концов нам все-таки повезло. Одноэтажный современный дом с верандой был выкрашен в жизнерадостный цвет, который Марк назвал «клэрским желтым», потому что большинство домовладельцев графства отдавали предпочтение именно ему. Дом был настолько новым, что на асфальтированной площадке, рассчитанной на несколько машин, до сих пор лежали груды кирпича и других стройматериалов.
Гостиница принадлежала молодому человеку с милым лицом и приятными манерами. Он буквально с ног сбивался, стараясь предупредить каждое наше желание. Я даже заподозрила, что мы с Марком его первые клиенты. Периодически откуда-то из глубины дома доносился детский плач и пение родителей, пытающихся успокоить ребенка. Они явно боялись, что шум потревожит постояльцев. Мне хотелось пойти к ним и сказать, что ребенок нам совсем не мешает, пусть себе плачет. Но Марк уговорил меня не делать этого. Он считал, что гораздо лучше сделать вид, что мы ничего не заметили. Тогда я села перед зеркалом и стала приводить себя в порядок. Я была взволнована и возбуждена. Мы с Марком решили куда-нибудь сходить. Впервые после смерти Луки я собиралась выйти в люди, и это наполняло мою душу радостным трепетом.
Марк был в ванной. Там клубились облака горячего пара, и сквозь открытую дверь до меня доносился приятный яблочный аромат моего шампуня. Широко раскрыв глаза, я накрасила ресницы и улыбнулась собственному отражению. Сколько раз за последнее время я смотрелась в зеркало и не узнавала себя! Но в тот вечер я снова стала похожа на Оливию Феликоне. Зеленоглазую Оливию с каштановыми волосами и широким ртом — жену Луки Феликоне, лучшего шеф-повара и самопровозглашенного секс-символа, который никогда не уставал напоминать своей жене, как ей повезло с мужем. Поэтому, когда обнаженный Марк вышел из ванной, вытирая голову голубым полотенцем, я сказала:
— Ты прав, Лука. Мне действительно очень повезло.
Я даже не заметила, что человек, который находится со мной в комнате, не мой муж.
Марк подошел и нежно поцеловал меня в шею.
— Это я, Марк, — прошептал он. — Извини.
Я сглотнула комок, подступивший к горлу.
— Марк, прости. Я просто забыла…
— Что ты забыла?
— Что я несчастна.
— Может быть, это означает, что ты счастлива?
— Может быть, — улыбнулась я. — Наверное, ты прав. Может быть, это и есть счастье.
Я надела голубую блузку и черные джинсы, дополнив этот ансамбль золотой цепочкой, которую Лука подарил мне на Рождество. Марк предпочел свою повседневную, не слишком опрятную одежду. Натянув джинсы и мешковатый свитер, он взъерошил свои влажные волосы и сказал, что готов. За последнее время он сильно похудел и стал еще больше похож на Луку. Мы хорошо смотрелись рядом.
Марк хотел выпить, поэтому мы оставили машину на площадке и пешком направились в паб, который заприметили по дороге в гостиницу. Идти было недалеко, меньше километра. В долине под нами протекала какая-то речка и мерцали огни домов. Марк обнял меня за плечи и прижал к себе. Время от времени он нежно целовал меня в макушку. Внезапно у меня промелькнула неопределенная, не вполне оформившаяся мысль о том, что чувства Марка ко мне никак не связаны с Лукой, но я тотчас же отогнала ее от себя, как надоедливую муху. Мы были друзьями по несчастью, и не более того. Просто два человека, которые помогают друг другу пережить тяжелые времена.
