– Точно-точно, прирезали Хантира, – с притворным сожалением вздохнул невидимый для меня мужчина. – Еще по прошлому лету. Говорят, некто Верьян Илиш лишил бедолагу жизни и получил за это от Гильдии хорошие денежки.
– Деньги плохими не бывают, – поддакнул наемник. – И человек наверняка тоже был хороший. Империи достойно послужил – разбойников истреблять надобно. Нещадно.
– Что ж ты мертвецу тогда весточки посылаешь, помощи просишь? – насмешливо уточнил все тот же голос. – На тот свет торопишься, с переправой помочь надо?
Мне надоело лежать бесполезным металлоломом, распираемым сконцентрированной Силой.
– Это мне помочь надо, – встряла в чужой разговор я. – Эй, Илиш, подсоби благородному рену! А то я ж поднимусь самостоятельно и разнесу все здесь к хмаровой матери!
Наемник, не торопясь, подошел ко мне и потянул за руку. Другую подхватила Эона, и меня с лязгом поставили на ноги.
Доспехи надоели хуже нравоучений отца Ванхеля в Святую неделю! Я раздраженно откинула забрало и с интересом воззрилась на Верьянова знакомца.
Невысокий, но ладный. Одежда на нем добротная. Светлые волосы, очень коротко стриженные. Кривой сломанный (и не раз) нос. Глаза цвета слегка потускневшей стали. И цепкий, все подмечающий взгляд.
Ох и разбойничья рожа-то!
– Как я погляжу, ты неплохо устроился, Проклятый, – прищурился мужчина. – И хозяином обзавелся. И бабой. От меня чего надо?
Эона, разумеется, не смолчала:
– Я не… ой!
Тяжелый, пусть и не рыцарский сапог тоже бывает кстати.
– Домой хочу наведаться, Хант. – Верьян тяжело посмотрел на белобрысого. – Хотел тебя с собой позвать. Мать давно навещал, соскучился небось?
Разбойник с сомнением покачал головой:
– Не знаю, кто у тебя в покровителях, но папаша твой, из благородных который, точно нас обоих вздернет, только мы появимся на Клыке. Давно ж обещано.
– А мне другое обещано. И я ведь свое спрошу, ты меня знаешь, – как бы мимоходом заметил Проклятый Ублюдок, помогая мне взобраться в седло. – Долги, оно ведь всем платить положено. Мертвецам – уж тем более.
Некоторое время они сверлили друг дружку взглядами. Прозрачный осенний лес поддержал драматический момент тревожной тишиной.
– Хмарь с тобой, Проклятый! – Мужчина безнадежно махнул рукой. – Куш-то хоть хорош?
– Не сомневайся. – В кои веки Верьян был почти серьезен. – Награда будет больше, чем ты себе можешь представить.
Хантир повернулся к придорожным кустам и трижды проухал совой. Ему из чащи ответили пятикратным уханьем. И вскоре на дорогу один за другим стали выходить усталые мужчины.
А освобожденная из капкана воли (или, может быть, страха?) Сила вновь свободно растеклась по телу.
…Делая резкие повороты, узкая дорога карабкалась в гору. Отряд, возглавляемый конным рыцарем, неспешно прошел по ней к запертым воротам крепости. Повинуясь жесту господина, от строя отделился мужчина и забарабанил в калитку.
– Открывайте! Имперский загонщик, Его Сиятельство Адвер рель Доуэлльский желает попасть в замок!
За стеной что-то заскрипело, зазвучали неразборчивые выкрики, но ворота открываться не спешили. Мужик заколотил в калитку снова. С тем же результатом. Стук стал громче и злее. Через некоторое время изнутри соизволили открыть калиточное окошко.
– Ну чего долбитесь? – хмуро вопросили оттуда.
– Вот как имперским войскам весточку пошлем, они придут, растолкуют, – гаркнул Хантир, слегка подретушированный наведенной мной иллюзией.
– Что за напасть такая! Вы за эту седмицу уже вторые, а за надельник[16]– так и вовсе пятые! – проворчал стражник из-за калитки.
– Так меняла[17]вторую седмицу разменял уже, достопочтенный, – усмехнулся Ломаный.
– Вот-вот. Месяц токмо начался, а уж пожаловали, – хмуро буркнул в окошко мужик. – Сначала грамотки свои покажите, я Их Сиятельству снесу. Уж он разберется, чьих будете.
Скалистый полуостров встретил нас хмурой моросью. Казалось, ледяная влага, пронизывая воздух, делала бесполезными все попытки согреться.
Судя по тому, что я уже про него слышала, Клык Шторма никогда не отличался гостеприимством. А вот теперь убедилась лично: угрюмая природа, угрюмый замок, угрюмые жители. Сплошная безнадега…
Я достала из седельной сумки пергамент, что прилагался к доспехам. Подала его Верьяну, а тот уже сунул документ в приоткрытое окошко. И мы приготовились к долгому ожиданию.
После получасовой проверки документов нас впустили-таки в крепость. И обращались уже куда почтительнее. Хотя добросовестно окропить святой водой наш отряд встречающие не забыли. Да еще с антимагической составляющей. Забавные у них здесь святые отцы, надо заметить…
Антимагический компонент аккуратно и бесшумно испарился еще на подлете – ни капли не попало на наши головы. Не для этого я как проклятая навешивала с утра личины на дюжину человек и одного полугоргона – пальцы до сих пор подрагивают. Хотя стоит отметить, что с каждым днем, и даже часом, Сила повиновалась мне все охотнее.
– Проверяют что-то все. А что у нас туточки проверять? – продолжал бухтеть себе под нос стражник, провожая меня в сопровождении преображенных магией Верьяна и Хантира к хозяину. – Кладовые наши, что ли, приглянулись? Чего еще смотреть-то…
Смотреть и правда здесь было не на что. Внутренняя обстановка замка отличалась аскетизмом. Никаких тебе изысков: ни золототканых гобеленов, ни мебели из древесины ценных пород. Деньги в роду Илишей шли исключительно в дело.
Верьян по дороге в крепость снизошел поведать заскучавшим попутчицам одну семейную историю.
Около полувека назад тогдашний хозяин Клыка Шторма женился по любви – первый из всего рода. И, как потом оказалось, последний. Жена попалась – натура тонко чувствующая, тяготела к прекрасному. Сразу после свадьбы начала переделывать замок в соответствии со своими вкусами и столичной модой, с размахом так: если уж шелк для портьер, то из самой Лавимы, ковры – только из Джерии, хрусталь – исключительно яссирский. Любящий супруг скрипел зубами, но оплачивал прихоти благоверной. Год, другой… На третий любовь прошла, долги остались, а наследники никак не появлялись. Так что после пары седмиц серьезных размышлений (и расчетов в компании амбарных книг) Илиш остался безутешным вдовцом – его супруга очень кстати «отравилась несвежими морепродуктами». Впрочем, горевал он недолго – следующий брак как раз и поправил пошатнувшееся было благополучие Клыка Шторма.
«И какая отсюда мораль?» Умеренность в желаниях – основа долголетия и процветания. Именно так Верьян резюмировал свою историю под осуждающим взглядом Эоны и аккомпанемент моего глумливого хихиканья.
