смысл существования Вселенной, раньше считались абстрактными рассуждениями философов, но теперь о них приходится беспокоиться и обычному люду.
– А задумывался ли кто-нибудь в новом мире о полете к концу Вселенной?
– Разумеется. Уже пять кораблей отправили в бесконечность.
– В бесконечность?
– Некоторые называют их «кораблями конца света». У них нет точки назначения. Они запускают пространственные двигатели на полную тягу и разгоняются, как сумасшедшие, бесконечно приближаясь к скорости света. Их цель – проскочить сквозь время, полагаясь на теорию относительности, и достичь тепловой смерти Вселенной. По их подсчетам десять лет на корабле соответствуют пятидесяти миллиардам наших лет. Собственно, тут и планировать-то нечего. Если на твоем корабле после разгона до скорости света что-нибудь сломается и торможение окажется невозможным, ты тоже доживешь до последних дней Вселенной.
– Мне так жаль людей Солнечной системы, – сказала Чэн Синь. – Даже под конец своего существования большинство из них проживало жизни в крохотном участке пространства-времени, словно те древние люди в Общую Эру, которые никогда не покидали своей деревни. Вселенная оставалась для них загадкой до самого конца.
Ифань поднял голову и посмотрел на Чэн Синь. При тройной перегрузке это было непросто, но он не спешил отводить взгляд.
– Не надо, не жалей. Очень прошу. Реальности Вселенной не позавидуешь.
– Почему?
Ифань поднял руку и указал на звезды, а потом под тяжестью перегрузки уронил ее обратно.
– Мрак. Сплошной мрак.
– Ты имеешь в виду «темный лес»?
Гуань Ифань покачал головой – при тройной тяжести это непросто.
– Для нас нет ничего важнее «темного леса», но для космоса в целом это лишь мелкая деталь. Представь себе, что космос – это поле боя. Так вот, удары «темного леса» на нем не более чем выстрелы снайперов по нестроевикам – посыльным, кашеварам… В общей картине битвы они ничто. Ты еще не видела, что такое настоящая межзвездная война.
– А вы видели?
– Мы кое-что углядели. Но в основном наши знания строятся на догадках… Ты и в самом деле хочешь знать? Чем больше ты про это узна!ешь, тем меньше света останется у тебя в сердце.
– В моем сердце и так черным-черно. Я хочу знать.
И тогда, спустя больше шести веков с того дня, когда Ло Цзи провалился под лед, с глаз одного из немногих выживших представителей земной цивилизации спала очередная пелена, скрывавшая правду о Вселенной.
– Представь себе цивилизацию с почти неограниченной технологией, – начал Ифань. – Какое ее оружие будет самым мощным? Это не технический вопрос, а философский.
Чэн Синь какое-то время думала, а потом с усилием покачала головой:
– Не знаю.
– Поищи подсказку среди испытанного тобой.
И что же она испытала? Она видела, как жестокий враг понижает размерность пространства на единицу и разрушает Солнечную систему. А что такое размерность?
– Основные законы Вселенной, – ответила Чэн Синь.
– Совершенно верно. Основные законы Вселенной являются самым страшным оружием и самым эффективным средством обороны. Где бы это ни происходило – в Млечном Пути или Туманности Андромеды, в масштабе местной группы галактик[187] или сверхскопления Девы[188], у противостоящих друг другу цивилизаций, владеющих технологией, неотличимой от божественной, не дрогнет рука воспользоваться основополагающими физическими законами как оружием. Для войны пригодны многие законы, но чаще всего пользуются количеством измерений пространства и скоростью света. Обычно уменьшение размерности пространства – средство нападения, а для обороны снижают скорость света. Удар по Солнечной системе понижением размерности был технически сложной атакой, знаком уважения. А в этой Вселенной заслужить уважение не так-то просто. Пожалуй, земной цивилизации оказали честь.
– Я вот что хотела спросить. Когда закончится свертывание трехмерного пространства в двумерное вблизи Солнечной системы?
– Никогда не закончится.
Чэн Синь вздрогнула.
– Тебя это пугает? Может, ты думаешь, что в этой Галактике, в этой Вселенной одна лишь Солнечная система схлопывается в два измерения? Ха-ха!
От горького смеха Гуань Ифаня сердце Чэн Синь замерло.
– Но это же не имеет никакого смысла! По крайней мере, не имеет смысла пользоваться понижением размерности в качестве оружия. Со временем эта атака уничтожит не только жертву, но и агрессора. Пространство стороны, прибегшей к этому оружию, точно так же провалится в двумерную пропасть, ими самими созданную.
В ответ – ничего, лишь тишина. Устав ждать, Чэн Синь позвала:
– Доктор Гуань?
– Ты слишком… добросердечна, – негромко произнес Гуань Ифань.
– Не понимаю…
– Агрессор может избежать смерти. Подумай об этом.
Чэн Синь поразмыслила и признала:
– Не могу ничего придумать.
– Я знаю, что не можешь. Это потому, что ты не допускаешь мысли, что кто-то может быть настолько жестоким. Все просто: агрессор сначала трансформирует себя в форму жизни, способную уцелеть во Вселенной с меньшим числом измерений. Например, четырехмерные существа могут стать трехмерными, а трехмерные – двумерными. Когда вся цивилизация прошла такое преображение, агрессор может применять оружие понижения размерности, не опасаясь последствий.
Чэн Синь снова умолкла.
– Тебе это ничего не напоминает? – спросил Ифань.
Чэн Синь вспоминала события, происшедшие свыше четырехсот лет назад, когда «Синий космос» и «Гравитация» наткнулись на четырехмерный фрагмент. Ифань был в составе экспедиции, беседовавшей с Кольцом.
«Это вы создали этот четырехмерный фрагмент?»
«Вы сообщили, что вышли из моря. Разве вы создали море?»
«Ты утверждаешь, что для тебя или, по крайней мере, для твоих создателей это четырехмерное пространство как для нас море?»
«Скорее как лужа. Море пересохло».
«Почему в таком небольшом объеме так много кораблей-усыпальниц?»
«Когда море пересыхает, рыба перебирается в лужи. Эта лужа тоже высыхает, и скоро рыбы не останется».
«Значит, вся рыба здесь?»
«Той рыбы, по вине которой высохло море, здесь нет».
«Извини. Тебя трудно понять».
«Та рыба выбралась на сушу, прежде чем иссушила море. Она перешла из одного темного леса в другой…»
– Разве стоит за победу в войне платить такую цену? – спросила Чэн Синь. Она даже не представляла, как можно жить в пространстве с меньшим количеством измерений. В двумерной Вселенной весь видимый мир состоит из нескольких отрезков разной длины. Как может кто-то, рожденный в трех измерениях, добровольно переселиться в лист бумаги, не имеющий толщины? Точно так же трехмерное пространство покажется непредставимым и ограниченным для созданий четырехмерного мира.
– Лучше так, чем умирать, – возразил Ифань.
Пока Чэн Синь отходила от потрясения, Ифань продолжал:
– Скорость света тоже зачастую используют как оружие. Я не имею в виду световые гробницы, или, по-твоему, черные домены – они просто средства защиты, которыми пользуются такие жалкие черви, как мы. Боги до этого не снисходят. На войне можно создавать черные дыры с пониженной скоростью света, чтобы запечатать врага внутри. Но чаще эту
