было у трона… то есть, руля жёсткого, уверенного в себе человека, который бы стал поднимать страну не обращая внимания на всякий либеральный визг обнаглевших от вседозволенности сущностей. Демократия России противопоказана, ей нужен твёрдый правитель и идея, сплачивающая народ, иначе снова разброд и шатания как в басне Крылова. Правда, Саша обмолвился что после какого-то Ельцина к власти пришёл бывший агент НКВД, или КГБ, который начал пытаться поднимать страну, но он уже не слушал, охваченный своими эмоциями..
Особенно его поразило то что, по словам Александра, многие русские… точнее, уже россияне, взяли моду каяться. Причём, почему-то перед своими же бывшими осколками, а заодно и перед всем миром. Дескать, извините нас что мы такие вот тёмные и агрессивные… Чушь какая-то! По его мнению, России да и всем её жителям не за что каяться! Мы… Они всё делали правильно! Немыслимо, извиняться за себя и свой народ перед чужими! Просто верх безумия! Ладно бы перед семьёй, друзьями… но извиняться перед прибалтами, украинцами, кавказцами за то что мы русские?! Да ни за что! Где это видано чтобы иностранцы ругали свою страну и извинялись, допустим, за наполеоновское вторжение, за Крымскую войну? Такого нет и ни один здраво мыслящий патриот никогда так не сделает, просто потому что ему и в голову такое не придёт! "Моя страна всегда права!" Эти слова должны быть намертво выбиты в душе каждого!.. Ты можешь быть недоволен властью, царём, генсеком, президентом… Но это твои личные обиды на конкретного человека! Ненавидеть из-за этого свою страну и ожидать её поражения – это предательство, за которое может быть только одно наказание! Смерть!
– Я согласен! – внезапно услышал он слова своего пленника. Мысленно погрузившись в раздумья Алексей чертыхнулся. Опять потерял бдительность! А если бы Александр снова напал на него? Нельзя такого допускать! И тут до него дошло..
– Согласен? – переспросил монархист. Неужели Саша действительно согласился? Или это ловушка и он на что-то надеется? – То есть, ты готов пойти на сотрудничество с нашей организацией?
– Да, готов! – прямо ответил тот. – Но при некоторых условиях. Про гарантии не говорю, всё равно бесполезно.
– Хм… Удивил ты меня, Александр, порядком удивил… – задумчиво погладил подбородок Залесский. – И какие условия?
– Сначала про то что мне нужно будет делать, если соглашусь? Не люблю покупать кота в мешке.
– Справедливо! – вынужден был признать монархист. – Мы с тобой условимся о месте встречи, где сможем обмениваться посланиями. Конечно, это будет не сразу. Какое-то время тебя, скорее всего, посадят под замок и станут допрашивать, чтобы узнать что нужно было похитителям в моём лице. Но потом, думаю, выпустят. Конечно, охрана станет бдительнее но, уверен, выход для общения между нами я найду. В записках стану упоминать темы и мысли, которые ты должен будешь озвучивать Сталину и Берии. Например, смягчение и пересмотр приговоров заключённых по политической статье. Да и вообще, немного ослабить гайки на народе не помешает.
– Вряд ли от этого будет толк! – покачал головой пленник. – Я могу им что-то говорить, но как распорядиться этой информацией решают они сами.
– Ничего, главное, подать им нужные мысли правильными словами… – не согласился с ним Алексей. – Я тебе потом скажу и научу как можно жонглировать словами.
Тот странно усмехнулся и кивнул.
– Хорошо! Вот моё условие – никаких сведений и доказательств того что я согласился работать на вашу организацию быть не должно! – категорически потребовал Александр. – Я не хочу попасть в застенки из-за того что внезапно всплывёт компрометирующая меня бумажка.
– Не пойдёт! – так же категорически отказался Залесский. – Я должен иметь способ контролировать тебя! Думаешь, что поверю на слово и выпущу? Нет, я не такой легковерный дурак. Будь у тебя семья или другие близкие родственники то мог бы через них… Но таких у тебя нет. Поэтому напишешь расписку! Это обязательное условие! Может и ещё условие будет..
Помолчав и стиснув зубы от злости, пленник нехотя кивнул. Похоже, понял что у него нет выхода. Иначе Алексей принудил бы его к нужному результату пытками. Есть много способов причинить боль человеку не уродуя его и даже не оставляя следов..
– Дальше что? Отпустишь меня, наконец? – спросил Саша, внезапно успокоившись и расслабившись.
– Конечно! – пожал плечами монархист, с улыбкой наблюдая за ним. – На свободе ты нужен мне гораздо больше чем здесь, я же, вроде, говорил..
– Ладно, давай быстрее покончим с этим и ты отпустишь меня! – нетерпеливо сказал он. – Где там надо подписаться кровью?
Несколько секунд Алексей внимательно наблюдал за ним. Такая внезапная уступчивость и даже энтузиазм удивили его. Он иначе представлял себе такой результат. Думал что придётся долго убеждать, угрожать, даже бить, чтобы тот согласился. Но Александр невольно ломал все его представления… Неужели он не понимает последствий, если напишет бумагу? Или надеется потом отнять и уничтожить?.. Пожалуй, в данном вопросе лучше не торопиться и обождать денёк, отговорившись что у него нет с собой бумаги и пера. Кстати, это и на самом деле так. Забыл совсем… А вечером хорошо обдумать поведение пленника и понять где тут причина такого неожиданного согласия. Что-то уж слишком всё подозрительно..
– Завтра я принесу всё необходимое… – обронил он, снова насторожившись. – А пока ещё одну ночь проведёшь тут. Спешить нам некуда, Берия не особо тебя ищет, похоже..
Сжав губы в тонкую линию Александр медленно кивнул и сам отошёл к стене, дав возможность Залесскому вылезти наружу.
– До завтра, Саша! – попрощался с ним монархист но ответа снизу так и не дождался. Пожав плечами, он снова привёл замки на люке и дверях в порядок и быстро покинул садовый участок, не заметив ничего подозрительного.
Берлин.
7 мая 1940 года. Вечер.
Лаура Блюм.
– Проходи, Лаура! – пригласил её доктор Венцель, приветливо показав рукой на стул у стены. Рядом с ним стояла фрау Кох с непроницаемым лицом. Девушка вопросительно посмотрела на них и, осторожно подойдя к стулу, присела на него, расправив на коленях платье.
Вызов к своему начальнику застал её в конце рабочего дня, когда она уже переоделась и готовилась отметиться на стойке регистратуры. Удивлённо пожав плечами, девушка развернулась и направилась в знакомый кабинет, в котором уже
