Я заново пересмотрела свою жизнь за последние несколько лет, и то, что я увидела, мне не понравилось. Надеюсь, что мой переезд в Нью-Йорк окажется верным решением для нас обоих. Я собираюсь привести свою жизнь в порядок. К тому времени, когда ты вернешься, я уже уеду, но я знаю, что ты пожелаешь мне удачи.
Ты свободен, Райли. У нас бы все равно ничего не получилось. Я слишком эгоистична для тебя. Надеюсь, мы сможем остаться друзьями, и спасибо за то, что ты был рядом со мной, когда я так отчаянно в этом нуждалась.
Уверена, что у тебя все будет хорошо.
С признательностью, Лейси Букалев.
Второе письмо предназначалось Айви.
Дорогая Айви, я понимаю, что это письмо повергнет тебя в шок. Пожалуйста, не выбрасывай его. Я хочу, чтобы ты его прочла. Мне это просто необходимо.
Мне очень жаль, что я не была тебе хорошей сестрой. Когда я думаю а прошлом, то вижу, насколько трудно тебе приходилось. Мне бы хотелось стать близким тебе человеком, и я надеюсь, что еще не слишком поздно это сделать. Мне нужно знать, что у меня есть любимая сестра.
Я вела себя, как настоящая дура, Айви. Я настолько была влюблена в Коула, что не могла думать ни о чем другом. И когда он меня бросил — да, он меня бросил, я лгала, говоря, что мы перезваниваемся, — я совершила несколько ужасных поступков, за которые мне стыдно. Не думаю, что мне удастся их исправить, но я все же попытаюсь. Завтра я уезжаю в Нью-Йорк. Когда устроюсь, вышлю тебе адрес.
Я никогда не любила Райли, как и он — меня. Я настаивала на помолвке из-за отца. Райли — джентльмен, и поэтому он согласился. Теперь он в Рио, но перед отъездом он мне сказал, что хотел бы отменить помолвку.
Наверное, для тебя будет важным знать, что мы с Райли не занимались любовью. Ты всегда относилась к нему с большой нежностью, да и он к тебе тоже. Райли всегда первым бросался на твою защиту. В области ухаживания он несколько медлителен. Если кто-та и сможет расшевелить его, то это — ты.
Надеюсь, что вскоре напишу тебе.
С любовью, Лейси.
Запечатав конверты, Лейси почувствовала, словно гора упала с ее плеч. Она ощутила себя человеком, готовым к переменам. Несчастным человеком. Однако Лейси знала, что ее несчастье пройдет довольно скоро. Чувство вины и стыда обычно заставляют людей сломаться. Но она не сломалась. Лейси двигалась вперед, оставляя позади свое прошлое. Она надеялась на то, что у нее хватит сил и мужества не оглядываться назад. Если Айви могла это, то и она сможет.
Перед тем как лечь спать, Лейси разорвала на мелкие клочки все письма и фотографии Коула. Газетные вырезки о Колменах отправились в мусорную корзину. Лейси не собиралась оглядываться назад и оставлять что-либо за собой. В новой жизни все будет по-новому.
В эту ночь Лейси спала крепко, без сновидений.
* * *
Пять дней, остававшихся до возвращения Райли, превратились для Коула в сущий ад. По десять раз в день он принимал решение сознаться во всем Райли. Двадцать раз в день решал хранить молчание и страдать до конца своей жизни. Никогда еще он не чувствовал себя таким несчастным. Кусок не шел ему в горло, а по ночам Коул не мог заснуть.
За день до приезда Райли Коулу пришло письмо с пометкой «личное», без обратного адреса. Джонкил положила его на стол в комнате Коула. Вернувшись домой поздно, около полуночи, он принялся разбирать почту. Коул был пьян, но все же сумел разобрать короткую записку от Лейси.
Дорогой Коул, я в Нью-Йорке, как ты мог догадаться по штемпелю на конверте. Я решила, что это — лучший выход для всех нас.
Той ночью я совершила ошибку, о которой буду жалеть всю оставшуюся жизнь, как и ты. Надеюсь, что в тебе не взыграет благородство и ты не признаешься Райли в случившемся. Он этого не заслужил. Я уехала, ты волен жить своей жизнью, а Райли пускай решает свои проблемы.
Пожалуйста, Коул, ради наших прежних отношений, сделай мне это последнее отдолжение и не рассказывай ничего Райли.
Лейси.
Коул швырнул письмо на стол, к остальной почте. Ему необходимо с кем-нибудь посоветоваться. Адам. Адам любит поговорить и обожает давать советы. Коул набрал номер и принялся ждать. Через несколько секунд в телефонной трубке раздался раздраженный голос Адама:
— Черт побери, сколько сейчас времени, Коул?
— Откуда я знаю, — агрессивно ответил Коул, — я звоню тебе, потому что мне нужно поговорить, а не узнать, который час.
Раздражение тотчас же исчезло из голоса Адама.
— Что случилось? Ты напился?
— Случилось все. Да, я, кажется, пьян. И у меня заканчивается скотч в бутылке.
— А она была полная, когда ты начинал пить?
— Вчера или сегодня?
— Ты дома? Хорошо, оставайся у себя, я скоро приеду.
Когда Адам поднялся к Коулу, он остановился в дверях и присвистнул:
— Я думал, ребята, у вас есть домохозяйка. Из-за чего такой бардак? — спросил он, указывая на разбросанную по комнате одежду, обувь, книги, газеты и журналы. Со спинок стульев и кровати свисали влажные полотенца. Адам старался не смотреть на шеренгу пустых бутылок на гардеробе. Коул не был пьяницей, и он не курил, однако на ночном столике стояли переполненные пепельницы.
— Хочешь выпить? Если да, то нужно поискать… Или лучше спуститься вниз и принести новую бутылку, — бормотал Коул, окидывая взглядом комнату.
— Нет, спасибо. Полагаю, мне понадобится ясная голова, чтобы разобраться в том, что ты хотел мне сообщить.
— Я не собираюсь тебе ничего сообщать, я хочу показать, — Коул нетвердым шагом подошел к столу и взял письмо Лейси. — Читай.
— Значит, ты спустил штаны, когда не следовало, — почти весело заключил Адам. — Что ж, со всеми случается. Если будешь держать рот на замке, как просит Лейси, то не возникнет никаких проблем.
— Райли — хороший парень. Мы с ним друзья. Даже если я ничего не скажу, он все равно узнает: он — японец.
— Чувство вины — ужасно неприятная штука, Коул. Ты, конечно, можешь повесить его камнем на шею, а можешь послать к черту и забыть. Если бы я оказался на твоем месте, я выбрал бы последнее. Только не говори, что ты хочешь во всем признаться. Нет, ты не такой дурак! — Но несчастное выражение лица Коула утвердило Адама в правильности его догадки. — Слушай, ты позвонил мне для того, чтобы поговорить и попросить совета. Так вот, мой совет — ничего не говори. Поверь, если ты признаешься, то легче себя не почувствуешь. Райли никогда и ни за что не простит тебя. Возможно, оттого, что он — японец, как ты сам заметил. Сказанного не воротишь, помни об этом.
— Я думал, что сплю, а потом… А ты бы что сделал, Адам?
— Скорее всего, то же, что и ты. Но это не означает, что ты прав, — резко ответил Адам. — Оставь все при себе. Ты больше не ребенок. Хочешь играть в высшей лиге — плати членские взносы.
