– Прямо перед моим приходом.
– Вот именно. Полина отлично знала, что вы должны вернуться около семи. На то и был расчет. От этих ран она не умерла бы в любом случае, но с учетом вашего скорого возвращения даже эта ничтожная вероятность сводилась к нулю.
– Тогда зачем весь этот спектакль? – Женя был измучен донельзя. И конца-края всему этому не видать.
– Скорее всего, Полина нанесла себе раны, пытаясь манипулировать окружающими. В частности, вами, Евгений Дмитриевич.
– В последнее время она часто жаловалась, что я не воспринимаю ее всерьез, отказываюсь слушать. Но эти бредовые идеи насчет Алика! – Евгений вздохнул: – Как реагировать? Поддерживать ее заблуждения? Разумеется, нет! Ведь она дошла до того, что обвиняет его в смерти Сони. Она прямо заявляет об этом!
– К сожалению, мальчик стал для нее воплощением всех бед, неудач и собственных страхов. Погибшую дочь он ей заменить не смог, более того, стал вызывать неприязнь. Теперь она готова обвинить его во всех смертных грехах. Все осложняется чувством вины: не уследила за дочерью, не уберегла…
– Поверить не могу, что это происходит! Несправедливее всего, что Алик – удивительный ребенок! Одаренный, умный, невероятно деликатный. Досталось ему в жизни немало, но он не озлобился, не сдался.
– Вы привязались к нему.
Женя кивнул. Не просто привязался: Алик казался ему единственным светлым пятном в окружающем беспросветном мраке.
– Также Полина могла нанести себе повреждения в попытке справиться с переполняющими ее эмоциями. Кроме того, – Олег Павлович помедлил, вертя в пальцах авторучку, – попытка самоубийства может оказаться реакцией на иллюзии или галлюцинации.
– Ей опять могло что-то привидеться?
– Совершенно верно. С учетом того, что Полину уже неоднократно мучили видения – то она видела чужое отражение в зеркале, то переживала, как прерывается несуществующая беременность, – этот вариант тоже не следует отметать.
– Но ведь она лечилась, принимала лекарства, – слабым голосом произнес Женя.
– Кстати, вы в этом уверены? Полина действительно продолжала их пить?
Евгений беспомощно смотрел на Олега Павловича.
– Вы же медик, понимаете, чем чреват отказ от лечения.
– Я не проверял… Как-то в голову не пришло. Думал, она принимает таблетки, но теперь уже не уверен. – Он помолчал немного. – Олег Павлович, скажите, моя жена сходит с ума? – Выговорить страшные слова было трудно, но не спросить Женя не мог.
– Выбросьте это из головы. У Полины нервное расстройство, мы проведем обследование…
Доктор говорил и говорил, объяснял, что и как следует делать, Женя слушал, кивал и ловил себя на мысли, что почти ничего не понимает. Уставший мозг отказывался воспринимать информацию. Да и спиртное, видимо, подействовало.
– Простите, я и сам сейчас не в себе, – сказал Женя.
– Вам нужно отдохнуть, – подхватил Олег Павлович. – Полина в полной безопасности, не волнуйтесь. Поезжайте домой, выспитесь как следует. Придите в себя.
– Она надолго здесь?
– Зависит от нее. Не захочет лечиться – отправится домой. Вы же знаете.
– Боюсь, она не захочет, – тяжело вздохнул Женя.
– Я рекомендовал бы оставить ее здесь хотя бы на несколько дней. У нас отличные условия, не хуже, чем в санатории. С вашего позволения, попробую завтра побеседовать с Полиной, уговорить ее.
– Это было бы здорово. Надеюсь, у вас получится.
– Только давайте договоримся: пусть Полина в эти дни побудет одна. Полная смена обстановки. Никаких визитов, никаких волнений. Ни мужа, который, как она думает, не понимает ее, не желает прислушиваться к ее мнению, ни приемного сына, который выступает раздражителем. Дистанцирование от семьи поможет Полине взглянуть на происходящее со стороны. Как сказал классик, «лицом к лицу лица не увидать». А вы пока проведите время с сыном. Сходите куда-нибудь, отвлекитесь от проблем. Мальчику сейчас нелегко, вы нужны ему, как никогда.
Придя домой, Женя обнаружил Алика возле входной двери.
– Я тебя ждал. Видел в окно, что ты подъехал, – объяснил мальчик.
Караулил возле окна, понял Евгений. Сердце защемило от жалости к нему – такому маленькому, трогательно-серьезному. Почему Полина так взъелась на Алика? Откуда эти нелепые идеи об его порочности и жестокости? Он погладил сына по густым темным волосам.
– Ты, наверное, проголодался? Сейчас вымою руки, и будем ужинать… – Женя запнулся, вспомнив, что на кухне настоящий погром.
– Я все убрал, – просто сказал Алик. – Не волнуйся, пап.
«Господи, идеальный ребенок! О таком сыне можно только мечтать».
Некоторое время спустя они сидели за столом. Мясо, которое Полина поставила в духовку, пригорело, было безнадежно испорчено. Алику пришлось его выбросить. Как и салат.
Так что обошлись чаем с бутербродами.
– Мамины очки сломались, – грустно сказал Алик.
– Ничего, не расстраивайся. Мама придет из больницы, и мы закажем для нее новые.
– Почему она думает, что я плохой?
Трудный вопрос. Что тут ответишь?
Неожиданно в голову Жене пришла идея.
– Послушай-ка, дружок, – отставив чашку в сторону, сказал он. – Давай мы с тобой отправимся в путешествие! Я возьму небольшой отпуск, и мы махнем куда-нибудь денька на три. Как ты на это смотришь?
– В путешествие? – не понял Алик.
– У тебя ведь каникулы, а ты все время дома сидишь. По-моему, это неправильно.
– С мамой? Мы поедем с мамой?
– Нет, сынок. Наша мама пока побудет в больнице. Ей нужно отдохнуть, подлечиться. Нас с тобой к ней пока все равно не пустят. Доктор считает, маме лучше некоторое время побыть одной. Так что мы может поехать куда-нибудь мужской компанией. Как ты на это смотришь?
В глазах Алика зажегся огонек. Без того ярко-синие, сейчас они казались прямо-таки сверкающими. Похоже, мысль пришлась ему по вкусу.
– Я бы очень хотел поехать с тобой, пап, – застенчиво улыбнулся он. – Я раньше не путешествовал.
– Отлично! Значит, решено. Предлагаю поехать в…
– А можно мне выбрать? – неожиданно спросил Алик.
– Конечно, – слегка растерялся Женя. Он собирался предложить поездку в Москву.
– Есть одно место. Мне очень хочется туда съездить.
Полине снился необычный сон.
Грезилось, будто она лежит на кровати в большой, почти не освещенной комнате. Очертания мебели угадывались смутно, и она не могла понять, знает ли, где находится. Казалось, кто-то смотрит на нее из темноты, но это было совсем не страшно. Полина притихла и с нетерпением ждала, чтобы этот «кто-то» подошел ближе, заговорил с нею.
