- Постой, Ник… Здесь какая-то ошибка.
- Ну-ка… - Ник сместился и, обняв Ладу за плечи, заглянул в ее распечатку так, словно в его руках не было аналогичной.
- Вот… В разделе распределения прибыли. Смотри, здесь указан один процент. – Лада обвела карандашом прописанную в договоре цифру и вскинула на него выжидающий взгляд своих внимательных зеленых глаз.
- Не вижу никакой ошибки. Я не претендую на твою прибыль, однако исходя из специфики договора, не могу от нее отказаться.
Лада хлопнула глазами:
- Как это не претендуешь? А в чем же тогда для тебя заключается смысл этого инвестиционного проекта?
- Нет никакого смысла. Я просто хочу помочь тебе и имею возможность сделать это.
- Разве не получение прибыли является главной целью любого инвестора? – стояла на своем Лада.
- А разве я мало получу? Вот смотри, моя будущая жена будет счастлива, занимаясь любимым делом – это раз…
- Жена? – осторожно уточнила Лада.
- Ну, а за кого ты меня принимаешь? Я – порядочный человек. Дальше… У моей жены появится, как я уже сказал, любимое прибыльное!.. – Ник вскинул ввысь указательный палец, - это два, дело, которое умножит капиталы нашей семьи и будет передано нашим детям…
- Ну, каким детям? Каким детям, Ник? – Лада вскочила и заметалась по палате, стараясь ступать как можно тише. Ник был таким понимающим, таким заботливым, таким… основательным, что порой она забывала о том, что совершенно ему не пара. И дело было даже не в различии ее и его миров, в которых они перманентно существовали до встречи. А в том… что она банально не сможет ему родить. Тех самых наследников, которым Ник смог бы передать свою финансовую империю… - И вообще… Зачем ты так? Зная, что я не могу… Это слишком жестоко.
- Почему не можешь?
- Ты шутишь?
Лада растерянно оглянулась. Ник тоже встал и теперь возвышался над ней на добрую голову. Из глубины души поднялась злость. Ей было сейчас не до новой боли. Зачем он поднял эту тему именно сегодня? Когда душа – открытая рана. Когда и без того держишься из последних сил?
- Ты сказала, что лишилась матки.
- И, смею заверить, за это время новой у меня не появилось!
- Но твои яичники не пострадали… - гнул свою линию Ник.
- И что?!
- Что нам мешает воспользоваться услугами суррогатной матери?
- Что? – голос Лады охрип, скатился в надсадный шепот.
- Сейчас нет ничего проще! – ответил он, обхватывая ладонями ее руки чуть повыше локтей, - к услугам суррогатных матерей прибегают все, кому не лень! Звездные геи, не желающие портить фигуру певички! Так почему бы нам не последовать их примеру?
Он сжимал обжигающе-горячими ладонями ее руки и сверлил своим демоническим взглядом. И непонятно было, что держало ее сильней! Наверное, все же взгляд… Уверенный, непреклонный, бескомпромиссный. Как будто Ник уже все решил! Как будто… это было так просто.
- Я… не знаю, Ник. Я…
- Так сильно потерялась в своей боли, что эта мысль даже не приходила тебе в голову?
- Я не знаю… Не думаю, что готова сейчас это все обсуждать. Лида…
Взгляд Ника горел. Он будто испытывал ее этим пламенем, пытаясь узнать для себя что-то по-настоящему важное. Так, словно он спешил, изо всех сил торопился куда-то, опасаясь, что не успеет.
- С ней все будет хорошо! – заверил он. – Но как только Лида поправится, мы вернемся к вопросам о детях. Я хочу с тобой продолжения, Лада. Я хочу продолженья в тебе…
- Я тоже хочу братика… или сестричку, - послышался слабый, едва слышный голос ребенка.
Забыв обо всем, Лада кинулась к дочке, состояние которой ее все сильнее тревожило. Лида теперь не вставала с постели. Вообще.
- Вот, оказывается, как? Ты никогда не говорила!
- Если ты не станешь меня меньше любить.
- Ну, что ты, маленькая? Разве это возможно?
Малышка повела плечиками и снова задремала. И практически в то же мгновение у Ника тихонько зазвонил телефон.
- Да, Марк?.. Какие условия?.. Да к чертям! Если она согласилась на мое, остальное меня мало заботит!
- Ник… Нии-ик!
- Погоди! – бросил мужчина в трубку и, резко обернувшись, вскинул бровь. - Да?
- Поговори, пожалуйста, за дверью… Лидочка спит, а ты слишком громко возмущаешься.
- Да… Да, конечно, извини.
На самом деле не так уж громко он говорил. Просто Лада… не желала слышать подробности. Разговор явно казался бывшей Ника, а ей совершенно не хотелось думать еще и о ней. Даже знать о ней не хотелось. Сравнивать себя… Волноваться! И без того Ник озвучил вещи, которые совсем некстати растревожили душу. Проникли в подкорку, взорвали мозг… Устремляясь вслед за ним, вручая ему свою жизнь и жизнь ребенка, Лада действовала интуитивно, поддавшись велению чувств. Она не думала о том, в качестве кого будет находиться при Нике. Любовницы или жены… Её совершенно не волновали формальности. Достаточно было знать, что он ее любит… Любит! И теперь, когда он жирными линиями очертил свои намерения, Лада оказалась совершенно к тому не готовой. А разговор о детях и вовсе перевернул ее душу…
Ник вернулся в палату чуть более бледный, чем обычно.
- Все хорошо?
- Да… - и его голос как будто сел, Нику пришлось даже откашляться, чтобы продолжить. - Мне… надо ненадолго отъехать.
- Хорошо… Но ты точно в норме?
- Абсолютно. Мне просто нужно по делам, да и вот… Контракт. Надо бы добить этот вопрос. Тебя, вроде, все устраивает?
- Кроме пункта о распределении прибыли. Я настаиваю, чтобы ты получил свою долю. Об одном проценте и слышать не хочу.
- Лада…
- Я настаиваю! Пожалуйста, давай не будем спорить? Это… такая мелочь на самом деле, по сравнению со всем остальным.
- Да… Да, ты права… Ну, тогда я пойду.
- Куртку накинь! Там собирается дождь… - Лада протянула мужчине ветровку и крепко его обняла. – Возвращайся скорее, рядом с тобой мне не так тревожно.
- Я быстро, - пообещал он, прежде чем тенью скользнуть за дверь.
Лада осторожно выдохнула. Снова перекрестила дверь. В последнее время в ней поселился странный, необъяснимый, суеверный страх потерять все, что с таким трудом обрела. Если бы это было возможно, она вообще бы никуда от себя не отпускала… Ника и Лидочку.
Растирая озябшие плечи, Лада отошла к окну. Фактически запертой в стенах больницы, ей так не хватало простора! Летящего странника-ветра, бесстрашных путешественниц-волн. Криков чаек, рокота моря – всего того, что ее поддерживало столько бессонных ночей.
Дверь открылась, в палату вошел высокий плечистый доктор – лечащий врач Лидочки.
