Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Формат быстрой прокрутки текстовых сообщений в чате хорошо сочетается с некоторыми аспектами управления «Предейтором»: он не требует постоянного внимания, как голосовая связь по телефону, а также сохраняет запись всех взаимодействий. Комнаты чата приобрели такую значимость, что во время вылетов экипажи «Предейтора» обычно следят за 8–12 отдельными разговорами одновременно, а иногда их число доходит до двадцати. Эти чаты связывают экипаж со специалистами по анализу видовой информации, командирами и даже юристами и генералами на земле и в воздухе.
По словам Дэвида Дептула, генерала ВВС, который видел бОльшую часть эволюции «Предейтора», режим разделяемого удаленного управления «позволяет БПЛА фактически иметь при себе собственную команду, аналитический центр и юридическое сопровождение в качестве неотъемлемой части своей полезной нагрузки». Если экипажи заняты другими задачами, они могут не обращать внимания на чат, а потом вернуться к нему. Как часто говорят экипажи, «пилот "Предейтора"» никогда не бывает один».
Но в чате возникают свойственные сетевому общению проблемы, которые знакомы нам всем. Сообщения в диалоге чата соотносятся с именами пользователей, а не с реальными именами, и из-за этой анонимности, по словам одного оператора, «люди становятся насмешливыми, оскорбляющими друг друга засранцами». Также чат медлителен и имеет некоторую задержку во времени. «Если я вижу, как парень выходит из дома с АК-47 и знаю, что он является важной целью, – делится своими наблюдениями оператор, – у меня уйдет слишком много времени, чтобы напечатать в mIRC: "Эй, чуваки, это точно АК-47, давайте сюда JTAC [Joint Terminal Attack Contrоller – передовой авиационный наводчик] и застрелим его до того, как он уедет"». Также, когда происходит много событий, окна чата прокручиваются слишком быстро, и экипажи не успевают отслеживать и воспринимать информацию.
Невзирая на эти ограничения, чат способствовал обострению ощущения присутствия у экипажей «Предейтора», хотя и не без некоторых необычных последствий. Относительно анонимные сообщения часто стирают различия в чинах, обеспечивая определенную нивелировку социального уровня разговора. Но это заставляет экипажи внимательнее вчитываться в сообщения.
Комментарии от неизвестных пользователей могут появиться в критические моменты: к примеру, когда готовился пуск ракеты, пользователи видели сообщения «одобряем», или «стреляйте сейчас», или «ОТМЕНА, ОТМЕНА», или даже «дети». Может показаться, что каждый человек в чате имеет право повлиять на окончательное решение. В разгар боя экипажам «Предейтора» приходится интерпретировать не только изображения и поведение людей в перекрестье прицела, но и сигналы, поступающие из чата.
Разделяемое удаленное управление ввело операторов «Предейтора» в огромные сети, но само по себе не разрешило проблему их изоляции. На самом деле оно могло столь сильно отдалить их от места событий, что они утратили всякое чувство реальности происходящего в силу того, что не живут на театре военных действий, не спят бок о бок со своими товарищами, разделяя каждодневные опасности. Тем не менее новые способы связи действительно принесли с собой социальные и организационные изменения, которые позволяют находящимся вдали от войны экипажам по-новому ощутить свое присутствие в зоне боевых действий.
Большинство членов экипажей «Предейтора» не были в Ираке или Афганистане, и даже те, кто был, имели очень мало опыта пребывания вне периметра авиабазы. Тем не менее они наблюдали за происходящим там. «Когда все поняли, как и для чего использовать "Предейтор"/"Рипер", им захотелось применять их везде, – вспоминал один пилот. – Они хотят, чтобы мы подглядывали за своими. Хотят, чтобы мы пялились на их собственную базу передового развертывания в целях безопасности. Хотят, чтобы мы двадцать четыре часа в сутки наблюдали за горной тропой, чтобы увидеть, не пройдет ли кто по ней. Хотят, чтобы мы обратили свое внимание на рынок, чтобы удостовериться, что там нет никакой подозрительной активности. Чтобы мы разглядывали дорогу, по которой поедем завтра, и искали на ней признаки самодельных взрывных устройств».
Это новое положение, смесь видимого (хотя и иллюзорного) всеведения и вуайеризма, заставило экипажи обзавестись новыми навыками во время наблюдения за боевиками и гражданским населением. Выяснилось, что сигареты ярко светятся на инфракрасной камере, обозначая определенного вида скопления со значительным свечением. Так что считать угрозой? Что расценивать как отклонение от нормы? Все это – социальные суждения, оценки и предположения о поведении и намерениях, которым экипажи не учились и которые не под силу ни одной современной автоматической системе.
Чтобы составить эти суждения, операторам удаленного управления требовалось больше информации о ситуации на земле, чем может дать летательный аппарат, им необходим был крайне важный контекст того, что они видели на своих мониторах. Им приходилось добывать сведения у людей в своих сетях, в том числе у наземных войск, которых они поддерживали, виртуально сражаясь с ними бок о бок. Хотя тем, кто находился в непосредственной близости от поля боя, было о чем побеспокоиться; им просто хотелось понять, что происходит вокруг них.
Проведя несколько лет на войне в Ираке, пилот, которого мы назовем полковник Смит, принял командование эскадрильей «Предейторов». Он летал на А-10 «Тандерболт» – неуклюжем реактивном самолете ВВС, специализирующемся на атаках наземных целей. Смит счел эскадрилью «Предейторов» «депрессивным местом» с низким моральным духом в среде операторов. За последние два года темп операций увеличился вдвое, и люди были утомлены. Большую проблему составляло то, что экипажи часто не знали многого о своих боевых задачах. Наземные войска просто не говорили им, что именно они делают и, в частности, почему необходимо за чем-либо наблюдать. От экипажей «Предейтора» требовалось пролететь определенное расстояние, патрулировать в определенном месте и следить за зданием или человеком. Потом на них могли пару часов не обращать внимания. Члены экипажей начинали чувствовать себя как «активируемые чатом сенсоры» и теряли мотивацию в отрыве от «большого замысла». Смит решил, что им нужно постоянно «биться за понимание контекста».
Смит поехал в Ирак, чтобы переговорить с армейским начальством. Он пытался убедить их, что экипажи «Предейтора» лучше всех знают, как правильно пользоваться их системой. Из-за своего присутствия в сетях США, говорил он, они имеют доступ к огромному количеству информации, которой не хватает наземным войскам, и могут поделиться ею с помощью радиосвязи, имеющейся на их аппаратах. Смит утверждал, что чем больше его экипажи будут знать о том, что происходит внизу, тем выше будет качество поддержки, которую они смогут обеспечить. Он призывал командующих наземными войсками доверять экипажам «Предейтора» и предоставлять им нужную информацию.
Смит наладил личные взаимоотношения с командирами, которых его команда должна была поддерживать. После его поездки, вернувшись из Ирака, те самые военные посетили эскадрилью «Предейторов», чтобы познакомиться с удаленными операторами и понаблюдать за их работой. Они начали предоставлять больше информации и более детально описывать то, что ищут. Когда доверие к экспертным знаниям экипажей «Предейтора» в сети возросло, их моральный дух также вырос.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
