В вестибюле было темно, светился лишь слабый синеватый огонек кассы. Из темноты раздавался голос служителя:
– За три и шесть мест нет. За пять и девять – сколько угодно. За пять и девять – сюда, будьте любезны. И не загораживайте проход, пожалуйста.
Возле кассы происходила заминка. Какая-то женщина, тупо уставившись на синий огонек, твердила:
– Но я не хочу за пять и девять. Мне надо один билет за три и шесть пенсов.
– Нет за три и шесть. Только за пять и девять остались.
– Нет, вы не понимаете… Дело не в цене. За пять и девять места очень далеко. А я хочу сидеть близко, за три и шесть пенсов.
– Нет за три и шесть, – повторила девушка в освещенном синем светом окошечке. – Только за пять и девять.
– Ну, давайте, леди, решайтесь же! – повторил ожидавший своей очереди солдат.
– Она похожа на миссис Седрик Лайн, – сказала Молли.
– Боже! – воскликнул Питер. – Так это же Анджела! Что с ней такое?
Анджела успела купить билет и, отойдя от кассы, силилась прочесть в полумраке, что на нем написано, сварливо бормоча:
– Ведь говорила им, что это далеко… Когда далеко, я ничего не вижу. Я же просила за три и шесть…
Уткнувшись в билет, который держала у самых глаз, она не заметила ступеньки, споткнулась и опустилась на пол. Питер ринулся к ней:
– Анджела, все хорошо? Ты не ушиблась?
– Все отлично, – сидя на полу, отвечала Анджела. – Я вовсе не ушиблась. Большое спасибо.
– Вставай же, бога ради!
Анджела покосилась на него со своей ступеньки.
– Питер, – сказала она. – Я тебя не узнала. Слишком далеко эти места за пять и девять, чтобы кого-то разглядеть.
– Анджела, ну вставай же!
Он дал ей руку, желая помочь встать. Она ласково отвела руку.
– Как Марго? – любезно осведомилась она. – Я давно ее не видела. В последнее время я так занята. Нет, неправду говорю… Признаться, я не совсем здорова.
В полутьме стала собираться толпа. Из темноты послышался голос служителя:
– Что здесь происходит?
– Подними ее, дурачок, – сказала Молли Медоуз.
Встав за спиной Анджелы, Питер обнял ее сзади и поднял с пола. Она была легкой.
– Встаем на ножки, – пробормотала Анджела, норовя снова сесть.
Питер крепко держал ее. Он был рад темноте вокруг: негоже офицеру Королевской конной гвардии, да еще в мундире, очутиться в такой ситуации.
– Леди дурно, – четко и властно произнесла Молли. – Пожалуйста, не толпитесь вокруг нее. А вы, – обратилась она к служителю, – вызовите такси.
В такси Анджела молчала.
– Послушай, – обратился Питер к леди Мэри Медоуз. – Я тысячу раз прошу простить меня за то, что втянул тебя в эту историю.
– Не смеши, мальчик мой, – ответила Молли. – Мне это только в удовольствие.
– Не пойму, что с ней такое, – пробурчал Питер.
– Серьезно?
Когда они доехали до Гросвенор-сквер, Анджела вылезла из такси и недоуменно огляделась:
– Я думала, мы в кино идем, – сказала она. – Чем это плохо?
– Билетов не было.
– Да, помню. – Анджела решительно кивнула. – Пять и девять!
И уселась на тротуар.
– Послушай, – предложил Питер леди Мэри Медоуз, – поезжай на этом такси обратно в кино и оставь мой билет в кассе. Через полчаса я к тебе приеду. Думаю, мне стоит проводить Анджелу домой и вызвать ей доктора.
– Дудки, – заявила Молли. – Я поднимусь к ней вместе с тобой.
Возле двери Анджела внезапно взяла себя в руки – нашла ключ, открыла дверь и твердой походкой вошла в квартиру. Грейнджер все еще находилась там.
– Вам ни к чему было задерживаться, – сказала Анджела. – Я же предупредила, что вы не понадобитесь.
– Я волновалась. Вы не должны вот так вот уходить. – Служанка заметила Питера. – О, добрый вечер, милорд!
Анджела обернулась и тоже как будто впервые увидела Питера.
– Привет, Питер, – поздоровалась она. – Входи.
Она перевела взгляд на Молли, казалось, с трудом его сфокусировав.
– Знаете, – заметила она, – я, несомненно, знаю вас, но не могу вспомнить вашего имени.
– Молли Медоуз, – сказал Питер. – Мы просто проводили тебя домой, а сейчас нам надо бежать. Миссис Лайн очень плохо себя чувствует, Грейнджер. Мне кажется, ей надо вызвать доктора.
– Молли Медоуз! Господи, я гостила у Гранчестеров, когда вы были еще малюткой. Кажется, какой-то старинной сказкой… А вы очень хорошенькая, Молли, и платье на вас такое миленькое. Пройдите же, вы оба.
Питер, нахмурившись, сделал Молли отрицательный знак, но она прошла в глубь квартиры.
– Налей себе что-нибудь выпить, Питер, – предложила Анджела, усаживаясь в кресло возле радиоприемника. – Наверно, милочка, вы у меня в доме впервые, – обратилась она к Молли. – Квартиру эту перед самой войной декорировал Дэвид Леннокс. Про него люди много чего нехорошего говорят… Что ж, винить их за это нельзя… – Мысли у нее опять стали путаться, и она сделала решительную попытку собраться и взять над ними контроль. – А это меня Джон рисовал. Десять лет назад, он уже почти закончил портрет, когда я замуж вышла. А здесь мои книги… Боюсь, я сегодня какая-то рассеянная, милочка, вы уж простите. И с этими словами она погрузилась в глубокий сон.
Питер растерянно озирался. Молли же сказала Грейнджер:
– Не лучше ли уложить ее в постель?
– Когда она проснется, я буду здесь. Я справлюсь.
– Точно?
– Совершенно точно.
– Ну, тогда, Питер, мы можем вернуться и посмотреть картину.
– Да, – сказал Питер. – Я страшно виноват, что притащил тебя сюда.
– Да я ни за что на свете не хотела бы пропустить такое удовольствие.
Питер все еще никак не мог взять в толк произошедшее.
– Грейнджер, – сказал он. – Что, миссис Лайн развлекалась где-нибудь сегодня вечером? Была в гостях или еще где?
– О нет, милорд, она все время оставалась дома.
– Одна?
– Совершенно одна, милорд.
– Удивительно. Ну, пойдем, Молли. Спокойной ночи, Грейнджер. И позаботьтесь о миссис Лайн. Мне кажется, ей стоит обратиться к врачу.
– Я позабочусь о ней, – заверила его Грейнджер.
Вместе они прошли к лифту, погруженные в размышления. Внизу, в холле, Питер проговорил:
– Странная история.
– Очень странная.
