Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Вернемся к нашей ситуации. Ребенок ударился о стол: ему больно, он плачет. Вы хотите утешить ребенка? Отлично! Вот им и займитесь. При чем здесь стол? Он, этот несчастный стол, прибежал и специально стал на пути ребенка? Смешно? Сначала это стол, потом – другой человек, который тоже ни в чем не виноват, но которого намного проще обвинить. Как часто мы слышим от водителей транспортных средств: «Куда едешь!», «И чего они все тут расходились!», «Что здесь делает этот столб!» – все это подобно словам «плохой стол».
Ваш ребенок никогда не научится выбирать правильный маршрут из коридора в гостиную, если будет убежден, что стол должен уворачиваться от столкновения с ним.
Есть понятие здорового и нездорового чувства вины. О нездоровом мы говорили в другой главе. Однако сразу хочу сказать, что нездоровое заключается в том, что человек всегда чувствует, что виноват он, даже когда ничего не делал. Здоровое же чувство вины – в умении увидеть свою ошибку, признать ее и больше по этому пути не идти.
Когда мама ругает стол, она прививает ребенку отличное от этих, некое третье состояние, а именно чувство превосходства над другими: «Я всегда прав, виноваты другие». Мама лишает ребенка возможности эмоционально расти, брать на себя ответственность за то, что он делает (или не делает).
Если я иду по дороге, не смотрю внимательно под ноги и падаю, разбивая колени, я могу подумать, что я не смотрела под ноги и теперь мои колени испачканы и болят, мне надо быть внимательнее. А могу подумать: «Какая ужасная дорога, кто ее тут разрыл, надо его наказать». В первом случае я либо не пойду больше по той дороге (например, потому что темно и плохо видно или потому что я на каблуках), либо, идя по ней вновь, буду внимательно смотреть, куда я наступаю. Здесь высока вероятность того, что ямы мне удастся избежать. В другом случае я могу пойти жаловаться, возмущаться или просто ругать всех, злиться, рассказывать знакомым о тех плохих людях, которые превратили дорогу в одну сплошную яму. Однако я не сделаю каких-либо шагов, чтобы избежать новой травмы. Как вы понимаете, здесь больше вероятность получить очередной синяк.
Сейчас я говорю не только о физических травмах, но прежде всего о психологических. Разницы здесь нет.
Итак, успокаивая малышей, мы привыкли ругать предметы, других людей – все то, что якобы навредило ему. Ругая, мы отвлекаем, утешаем и… возлагаем вину на все, что угодно, кроме ребенка.
Резюме:
• Почему так происходит? Часто мама даже и не подозревает, что она делает. Вроде бы ничего плохого. Ну, отругала стол – ему от этого ни жарко, ни холодно, а ребенку приятно и уже не больно, он уже не плачет.
• Прогноз. Ребенку не удается приобрести опыт здорового чувства вины за себя, думая, что теперь всегда все должны делать так, чтобы ему не было больно (как в физическом, так и в психологическом смысле). Он научается перекладывать ответственность за свою боль на других, тем самым лишая себя возможности анализировать свои поступки и не наступать на одни и те же грабли. Когда у такого человека во взрослом возрасте случается какая-то сильная неприятность, он чаще занимает позицию несчастного, обиженного жизнью, нежели решает возникшую проблему, как зрелый человек.
• Что делать? Ребенок ударился о стол. Оставьте стол в покое, лучше пожалейте ребенка, подуйте на ранку, приласкайте. А когда он успокоится, скажите: «В этой комнате тесно, лучше, если ты будешь так быстро бегать в гостиной, там намного просторнее». Каждый раз помогайте ребенку разобраться в том, что он сделал для того, чтобы ему было больно. И как этого можно избежать. Так вы ему поможете нарабатывать свой бесценный опыт и учиться анализировать свои поступки. А также уметь понять то, что в его силах исправить, а где уже не его вина.
Позволяйте своему ребенку совершать ошибки и помогайте их осознавать и переживать.
Об уважении к младшим и о том, кто в доме хозяин
Похвалишь других – глядишь, и свой подтянется
Можно ли «захвалить» ребенка? Разве бывает слишком много любви, ласки и признания? И могут ли они испортить, избаловать детей?
Разговаривая со взрослыми людьми, я довольно часто слышу, что, когда они были маленькими, они не слышали похвалы от своих родителей. Мало того, часто ставили в пример соседских детей, детей родственников, да и просто незнакомых ребят на улице, с экрана телевизора.
Я обратила внимание на один интересный факт. Когда ребенка не хвалят вообще – это грустно, но это еще полбеды. Да, низкая самооценка и вечные попытки дотянуться до поставленной планки, конечно, портят жизнь, но все же терпимо. Хуже, если сталкиваешься с ситуациями, когда родители якобы довольны другими детьми и считают их хорошими, а тебя никчемным, ненужным, «не таким». Из-за этого дети испытывают много негативных эмоций, и не столько к родителям, сколько по отношению к себе. Ребенок не может не верить своим самым близким людям, и если они говорят о его несостоятельности, значит, так оно и есть, значит, я плох, я недостоин любви. Ребенок злится, ненавидит себя, он готов даже желать себе смерти, ведь такой недостоин жить.
Я понимаю, что родители готовы хвалить других только во благо своему ребенку и в воспитательных целях, чтобы старался, учился, не зазнавался. Все родители всегда хотят для своих детей всего самого лучшего.
«Почему ты меня никогда не хвалила?» – спросила однажды моя знакомая, имеющая уже своих взрослых детей, у своей матери. «Мой ребенок должен быть самый лучший, – ответила та, – так вот, чтобы ты добивалась этого».
Вы верите, что можно стать «самым лучшим»? Верите, что можно чего-то добиться, когда ни одно твое дело, действие не одобрено, а лишь принято как должное – «а иначе быть и не могло»?
Сначала о «лучшем». Сразу избавимся от этой иллюзии. Что такое «лучшее», «худшее»? Это всего-навсего оценка. Оценка людей. В сравнении с кем? Всегда кто-то кого-то в чем-нибудь лучше. Всегда можно найти того, кто хуже. У каждого человека свой путь. Каждый из нас – индивидуальность, и признав это, мы не можем никого ни с кем сравнивать.
В моей практике был случай. Мужчина, около 30 лет, пришел на прием в состоянии полной потерянности и депрессии. Его родители – оба научные работники – всегда мечтали о сыне-ученом. Обычный сценарий: школа, институт, аспирантура, почти законченная докторская. Что, казалось бы, надо? У сына была страсть – синтезатор, однако она так и оставалась на уровне увлечения, молодой человек полностью отдался науке. Отец любил ставить ему в пример всех детей родственников. А сыну так хотелось быть любимым, быть нужным отцу, ему казалось, что, выполнив «программу» родителя, он наконец-то получит одобрение, похвалу, поддержку.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
