Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
– Почему? – Она посмотрела мне прямо в глаза. Ее взгляд был взглядом тигра, который не упускает ничего. – Что случилось?
У меня к горлу подступил комок, и я не смогла ничего сказать.
– Сид?
Я кивнула.
– Что? – Она придвинулась, намереваясь меня обнять.
– Нет, не надо. – Я закрыла лицо ладонями, но слезы все равно хлынули снова.
– Что?
– Не жалей меня. От этого становится только хуже.
– Эх ты, глупая корова. – Эмили обняла меня. От нее пахло сандаловым деревом. – Плакать – это нормально. Ты все время держишь это в себе. Я вижу тебя насквозь – такая сдержанная, такая, черт возьми, терпеливая, но вообще-то быть такой для тебя плохо. И это меня пугает, Лори. Тебе нужно дать всему этому выход, милая.
Слезы быстро отступили: их как бы поглотило упоминание о терпении. Я достала салфетку и высморкалась.
– Итак, – Эмили теперь начала вести себя осторожно и даже перестала на меня смотреть, – что она увидела? Эта твоя любопытная соседка.
– Ты имеешь в виду, что она, как ей показалось, увидела?
– Ладно, пусть так. – Эмили пожала плечами. – Что она, как ей показалось, увидела?
Несколько месяцев назад, когда Сид все еще жил здесь, Маргарет Хендерсон увидела меня на моем парадном крыльце полуголой – посреди холодной мартовской ночи. На мне была одна только футболка. Я разбудила ее, когда отчаянно стучала в дверь и громко требовала, чтобы Сид впустил меня, и она вышла ко мне, чтобы спросить, что случилось. Когда она появилась на тротуаре, я уже плакала от ярости, разочарования и боли. Едва она подошла, как Сид открыл дверь. Он, должно быть, все это время подглядывал в окно. Осознанно мучил меня. И мучил себя.
Я не стала разговаривать с ней в ту ночь – просто заскочила в дом, когда Сид открыл дверь, взбежала на второй этаж, проверила, спит ли Полли, и затем, запершись в ее спальне, забралась в ее кровать. Проснувшись на следующее утро с таким количеством синяков и ушибов, что едва могла двигаться, я попыталась притворяться перед своей сонной и удивленной дочерью, что со мной все в порядке. Но при этом я осознавала, что дальше так продолжаться не может.
Маргарет Хендерсон, кстати, пропустила тот момент, когда Сид вытолкнул меня из дома – толкнул так сильно, что у меня перехватило дыхание. Я, слетев по ступенькам парадного крыльца, упала на колени, растерянная, тяжело дыша, а потом и вовсе опустилась на четвереньки, как животное. Ошеломленная, я застыла в этой позе и несколько секунд не могла пошевелиться. Я все еще помню, как посмотрела снизу вверх на цветы камелии перед собой и невольно подумала о том, какие они идеальные.
В конце концов мне удалось, хотя и без всякой элегантности, подняться на ноги. Я стояла там, почти голая, униженная. Из носа текла кровь, а голени были исцарапаны. Мысленно молясь о том, чтобы меня никто не увидел, я поспешно поднялась на крыльцо. Затем я стала то барабанить в дверь, то прижиматься к стене крыльца, пытаясь спрятаться.
– Она видела меня после того, как я поругалась с Сидом, – медленно сказала я. – На прошлую Пасху. Когда все стало очень плохо. После того, как заявила о себе его мать. Снова заявила о себе.
«Как, черт возьми, дело дошло до этого?» – думала я тогда в промежутках между всхлипываниями и отчаянными ударами в дверь. Слева в ребрах я чувствовала острую боль, а на руках уже появились синяки – отпечатки крепко схвативших меня пальцев.
– Плохо? – нахмурилась Эмили.
Это был первый случай, когда Сид несколько раз умышленно ударил меня так, чтобы на моем теле остались следы.
– Она увидела меня после того, как… – Я прокашлялась. – После того, как он вытолкнул меня из дома в… в одной лишь… – Я замолчала.
Не говоря уже про разбитую губу.
– В одной лишь – в чем? – Она покачала головой.
– В одной… футболке.
– Почему?
– Ой, я не знаю, Эм. Думаю, чтобы преподать мне урок.
– Ага. – Глаза Эмили потемнели от гнева. – И что же это был за урок?
– Я и сама не знаю. Думаю, это связано с тем, что он поговорил с кем-то в школе. – Я старалась не очень подробно распространяться по поводу этого инцидента. – С чьим-то отцом.
– А-а, вот оно что. Теперь понятно.
– Ну да.
Мне вообще-то совсем не хотелось об этом разговаривать. Это ведь еще и напоминало мне о том, о чем я предпочла бы сейчас не думать. Например, о Мэле.
– Очень здорово, что ты избавилась от Сида, милая. – Эмили знала меня очень хорошо. Она подняла свое пиво в знак того, что поздравляет меня. – Очень здорово.
– Но когда она пришла – эта женщина по имени Маргарет, – то… Даже и не знаю. Это заставило меня задуматься. Она сказала, что видела Сида, и она… Она, похоже, стала волноваться за Полли. – Я почувствовала, как меня охватывает удушающий страх. – О господи! Как по-твоему, я чокнутая, Эм? Позволять ему видеться с Полли?
– Нет, я не думаю, что ты чокнутая, – твердо ответила Эмили. – Несмотря на все его недостатки, Сид обожает Пол. Мы все об этом знаем.
Она была права, и именно поэтому я все еще позволяла Сиду встречаться с Полли. Он никогда не поднимал руку на дочь – в этом я была абсолютно уверена. Похоже, что выводила его из себя только я одна. Мой адвокат, кстати, недавно предупредил меня, что мне следует «вести себя любезно», если я хочу сохранить за собой полную опеку над ребенком.
– И все-таки… – Эмили допила пиво и, встав, накинула на себя свое старенькое пальто с подкладкой из овечьей шерсти. – Знаешь, милая моя, вообще-то ты – самый лучший судья поведения Сида. И это должно быть твое решение.
О господи! Возможно, я всегда делала неправильный выбор.
– Я сейчас уже не чувствую себя подходящим судьей в любом вопросе, – спокойно сказала я, думая о том, что произошло после того, как Маргарет Хендерсон вернулась в свой прелестный дом, а я позвонила по телефону. То есть думая о тех нескольких часах, в течение которых я не была уверена, не пожалею ли я о своем поступке.
Я пошла вслед за Эмили к выходу, наблюдая за тем, как ее волосы слегка подрагивают над воротником. Впервые я радовалась тому, что она уходит домой. Я была не готова рассказать ей о том, что сделала.
* * *
Мэл был намного тяжелее Сида. Не такой тонкокостный и изящный, он, я думаю, больше… больше походил на настоящего мужчину. Я осознала это в полной мере тогда, когда он впервые расстегнул передо мной свою рубашку. Крупный, слегка бесформенный мужчина, силуэт которого виднелся в свете зимнего дня, падающего на него через окно гостиной.
Тоже уже наполовину раздевшись, чувствуя, что мои губы чешутся от уколов о щетину Мэла, я встала и задернула шторы, пока он расстегивал ремень. Сад за домом надежно прикрывал это окно, но меня все равно тревожила мысль о том, что кто-то может подглядеть… То, что произойдет здесь, сейчас, на моем старом диване, – об этом будем знать только мы вдвоем.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
