Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Пока любовался чужими девушками, прозевал поворот к пивному ларьку, но возвращаться не стал — мало ли их понаставили. Через полтора квартала увидел прилепившийся к пятиэтажке вагончик.
Вошел и… Сколько лет, сколько зим! Однокашник! Три курса в одной комнате жили.
— Лет десять, поди, не виделись?
— Если не больше.
— Ты что, хозяин этого, — он замялся, не зная, как обозвать, и сказал якобы с юмором, — предприятия?
— Зять хозяин. Попросил подменить на пару дней. У него встреча с деловыми партнерами.
— Теперь это так называется?
— Он вроде не бабник. Сказал, что надо. Пытаюсь верить. Я вообще в его дела глубоко не вникаю. Ты-то как?
— Как и все.
— К сожалению.
— Я особо не жалею, смирился.
— Контора-то не развалилась?
— Держится кое-как. Щиплем по мелочам. Проблема с деньгами. Сначала ждешь, пока заказчик оплатит, потом — когда свое начальство выкроит.
— Из того, что заработал ты?
— И при этом благодетелей из себя корчат. Сами подталкивают договариваться напрямую. Недавно проектик подвернулся. За гроши сделал, но считаю, что повезло.
— У нас в институте еще хуже. Договоров нет. Зарплаты — тоже. Предлагают увольняться, но добровольно уходить никто не хочет, надеются на сокращение и выходное пособие. Хоть шерсти клок.
— Резонно.
— А начальство, чтобы пособие это не выплачивать заставляет сидеть от звонка до звонка. Надеется, что не выдержат и понесут заявления.
— Сволочи, измором берут.
— Именно так. Взрослых людей, серьезных специалистов, целый день балду гонять заставляют. У меня терпенья не хватило. Написал, хлопнул дверью. Теперь у зятя на подхвате. Представь себе, как бы ты гордился в наши дни, что у тебя знакомый в пивной точке.
— Ценнейший кадр. А я, кстати, пивка зашел выпить по случаю подачки фортуны, — он протянул деньги, и ему показалось, что однокашник несколько смутился, но деньги взял и торопливо открыл пиво, ему и себе. — Ну, давай! За нас!
— За нас! И хрен с ними!
Пиво было прохладное, с легкой горчинкой. Жадно влил в себя чуть ли не полбутылки. Громко выдохнул, изображая удовольствие. Напряженная получалась встреча. И он радостно вспомнил про книгу.
— Сейчас я тебя удивлю, заглянул в бук и вот что урвал, — опустил руку в сумку и выложил на прилавок томик Бабеля. — Помнишь?
— Отлично помню. Благодаря ему стал самым заметным парнем на курсе.
— Шестидесятилетняя Манька, родоначальница всех бандитов, вложив два пальца в рот, свистнула так, что ее соседи покачнулись.
— Маня, вы не на работе. Холоднокровнее, Маня.
Засмеялись и дружно приложились к пиву.
— Отлично помню. Поехал к деду в Кемеровскую область и без всякого блата купил в сельмаге.
— Это еще до книголюбского бума?
— Или в самом начале.
— Надо было брать несколько пачек.
— На какие шиши? И главное, не приучены были. Спекуляция не только властями преследовалась, приличные люди тоже брезговали.
— Тогда брезговали, теперь гордятся. А бум начался все-таки попозже. Я на лекции по научному коммунизму переписывал из твоей книги рассказ «Король». «Положите, прошу вас, завтра утром под ворота на Софийевскую, 17, — двадцать тысяч рублей».
— Пока переписывал, выучил наизусть?
— Не весь, но самые сочные места. Даже теперь помню. Вот, послушай: «Он опрокидывал корову с одного удара и погружал нож в коровье сердце. На земле, залитой кровью, расцвели факелы, как огненные розы, и загремели выстрелы».
— Красиво.
— Хотел еще один рассказ переписать, но не успел, книгу вроде как зачитали.
— Преподаватель по гидравлике.
— Дворкин, хорошо помню, я ему экзамен два раза пересдавал.
— А я с первого раза пятерку получил. Он еще в середине семестра узнал от кого-то про книгу и попросил на недельку. Взял и забыл. А напомнить я постеснялся.
— Подобное стеснение квалифицируется как взятка. Надо было на комсомольском собрании тебя проработать.
— А его на партийном.
Засмеялись и чокнулись бутылками. Однокашник открыл еще пару и поспешил предупредить:
— За счет заведения. Пожалуйста, выпивайте и закусывайте, пусть вас не волнует этих глупостей.
— И это помню. А вот еще…
Поднял палец, а сказать не успел. Дверь в ларек открылась, но сначала в нее влетел обрывок песни «Владимирский централ, ветер северный…», а уже за нею вошли с напускной вальяжностью два бритоголовых парня в спортивных костюмах.
— Ну что уставился, не узнаешь?
— Вроде нет.
— Не надо, папаша, не крути.
— Вы откуда?
— От верблюда! Слышал о таком?
Однокашник, видимо, о чем-то догадался. Богатое мимикой лицо его сделалось неподвижным и серым. Чужой и механический голос как будто выдавился из самой глубины.
— Я не хозяин.
— А где хозяин?
— Завтра будет… Или послезавтра.
— Что ты с ним базаришь, — занервничал второй спортсмен. Велено семнадцатого, значит, семнадцатого.
Нервозность показалась какой-то наигранной. Он повернулся на голос, даже не повернулся, а всего лишь повел плечом. Собирался посмотреть, а может, и одернуть перевозбужденного мальчика совсем не богатырского сложения. Но его опередили. Первый удар пришелся в основание шеи с правой стороны. Бутылка с пивом выпала из руки и покатилась по полу. Второй удар уже по левому боку, там, где почки. Он поскользнулся и не устоял на ногах. Пиво, разлитое по затоптанному полу, еще пенилось и почему-то пахло мочой. Может, потому что, когда падаешь мордой в пол, грязь на нем приобретает особый запах, запах унижения и страха. Третий удар был уже для острастки, по прилавку, но достался книге, и она, раскрывшись на лету, шлепнулась в пивную лужу.
— Слушай сюда! Передай своему хозяину, чтобы завтра ждал нас чисто выбритым и в парадной форме… Не слышу ответа?
— Передам, — выдавился все тот же механический голос однокашника.
— Однозначно, завтра! — А потом уже лениво поинтересовался у напарника: — А мужика-то зачем отоварил?
— Он бутылкой на меня замахнулся.
— Показалось, наверное…
Дверь после них осталась открытой. Все тот же заунывный голос продолжал петь:
…Но как-то под вечер в подъезде, К нему подкатил я слегка. Он нес тебе розы, а я ему свесил От всей души, с левой, крюка.
Потом фыркнул двигатель, и песня уехала.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
