Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Глава 2
10 марта 1605 года, Орша
Король Сигизмунд теребил свою бороду и пил вино, обильно сдобренное специями. Легкая рана, полученная картечью во время бегства из-под Смоленска, немного ныла. Но эта боль терялась на фоне осознания кошмарности своего положения.
Он потерпел полное фиаско. Его армия, собранная с таким трудом, разбита с совершенно чудовищными потерями. Король был уверен, что только гусар легло за тысячу. А ведь вместе с тем оказалась утеряна и казна с деньгами, выделенными Сеймом и кланом Мнишек. Как он перед ними всеми будет отчитываться?
Катастрофа усиливалась еще и тем, что после хлябей Дмитрий, приведя свои войска в порядок, может выступить к Орше. И ничто не помешает подвести к городу захваченные пушки. Защищать-то его нечем. Когда еще удастся собрать людей… Это катастрофа! Ежи Мнишек первым выступит с объявлением рокоша. И его активно поддержат многие. Очень уж Сигизмунд не по душе местной шляхте. А тут такой повод…
Он нервно хлебнул вина со специями и, небрежно поставив бокал на столик, откинулся на спинку кресла, закрывая глаза. Шведский престол утерян – выгнал Риксдаг. Престол Речи Посполитой повис на волоске. Оправдываться перед Сеймом ему нечем. Что ему делать? Как выкрутиться?
Рядом стояли приближенные. Но король не желал видеть их лица, их глаза. Что он прочтет там? Усмешку? Пожалуй, они его уже даже похоронили, лишь из вежливости проявляя уважение. Больно. Обидно. И стыдно. Почему так произошло?
– Сир, – тихо произнес Жерар Бернар, вошедший в комнату.
– Чего тебе? – недовольно фыркнув, поинтересовался Сигизмунд.
– Прибыл Станислав Жолкевский с посланием от царевича Дмитрия.
– Это шутка? – удивился король. Ведь Станислав был либо убит, либо ранен и взят в плен под Смоленском.
– Нет, сир, – ответил Жолкевский от порога.
Сигизмунд открыл глаза и уставился на него. Слегка скособоченный. Повязка на руке.
– Он отпустил тебя? Странно. Зачем?
– Дмитрию стало не до войны в ближайшее время. Царь Борис убит. Его сын, по слухам, тоже. Династия Годуновых прервалась. Патриарх желает увидеть Дмитрия на престоле как законного наследника. В Москве беспорядки. Говорят, что это все происки Шуйских, стремящихся занять престол вопреки воле церкви и права крови.
– А что Дмитрий?
– Он хочет заключить мир, – сказал Станислав и протянул королю небольшой пакет.
Король вскрыл сургуч и вчитался в текст на латыни:
Здравствуй, мой царственный брат[62].
Надеюсь, ты не держишь на меня зла за слишком грубое обращение с тобой под Смоленском. Мне требовалось, чтобы ты начал нервничать и совершать ошибки. И я был вынужден так поступить. Только дело, ничего личного.
Полагаю, что Станислав уже рассказал о бунте, поднятом Дмитрием Шуйским, и подлом убийстве царя Бориса с семьей. Не знаю, как там сложится моя судьба в дальнейшем, но сейчас я вижу своей целью только одно – покарать бунтовщиков. Пролить их кровь и разрушить их планы. Ибо Шуйские нарушили не только земные законы, но и оскорбили самого Всевышнего, подняв руку на помазанника Божьего. Такого прощать нельзя. И дело любого честного человека их покарать.
Надеюсь, ты поймешь меня и извинишь за нежелание нанести встречный визит вежливости. Было бы неприлично оставить без внимания твое вторжение. Но пока не до того. Поэтому, полагаю, к нашему общему согласию, мы сможем заключить вечный мир… лет на пять[63], к примеру.
В трех сражениях под Смоленском я взял много пленных. Знаю, что ты сейчас не в состоянии заплатить выкуп за них. Поэтому готов пойти тебе навстречу и отпустить всех, кто пожелает вернуться, если ты пришлешь мне несколько толковых ювелиров. Сказывают, что в бунте утрачены регалии царские и нужно будет их создавать в срочном порядке. Народность и вероисповедание этих ювелиров меня мало волнует. Главное – чтобы дело свое крепко знали и были полны сил, желаний и амбиций. Я гарантирую их безопасность.
Если тебя устраивают условия, то высылай своих представителей в Смоленск. Быстро все подпишем и разойдемся. Как ты понимаешь, в ожидании я сильно ограничен. Ведь Москва истово жаждет моего присутствия. Поэтому если будешь думать слишком долго, то мое предложение утеряет актуальность. И после взятия Москвы я буду вынужден нанести визит вежливости да пограбить немного твои земли. Ну, или как там все сложится.
Post Scriptum
За Марину не переживай. Жива-здорова. Что и передай отцу. Я не уверен, что ее буйная головушка сохранится на плечах, но пока ей ничего не угрожает. Василия постригли в монахи и заточили в монастырь, обрекая на самое суровое послушание. Его душа при таком подходе быстро очистится и, освободившись от тела, предстанет перед Создателем. Станислав присутствовал при допросе и все пояснит.
Дмитрий
Сигизмунд завершил чтение письма и поднял глаза на Жолкевского.
– Он пытал Василия?
– Нет, – усмехнулся тот. – Просто задавал вопросы при скоплении народа. Василий был вынужден признаться. Жалкий тип.
– А сам Дмитрий? Что он за человек?
– Странный. Опасный. Умный. Чрезвычайно много всего знает. Иной раз заговаривается и начинает говорить о каких-то непонятных вещах. Потом спохватывается и все объясняет более доступно.
– Он говорил, что его готовили как ученого, – добавил Жерар Бернар, присутствующий тут же.
– Ученого? – оживился представитель католического ордена иезуитов, пребывавший практически постоянно при короле. Собственно, именно из-за них Сигизмунд и был довольно радикально настроен на борьбу со Швецией, принявшей протестантизм. Да и погнали его оттуда по той же причине – народ не захотел возвращаться в лоно католической церкви. – А где он учился?
– Прямо Дмитрий не отвечает, – произнес Жолкевский, – но, судя по оговоркам, с частными учителями. Много путешествовал. Был в Англии, Франции, Испании. Видел Сикстинскую капеллу в Риме. Был в Праге, Вене и других крупных городах. Иногда мне кажется, что он всю свою жизнь путешествовал, не задерживаясь нигде подолгу. Упоминал какие-то непонятные пирамиды Гизы, долину царей в Луксоре и прочие удивительные места. Я даже не слышал о таких местах. Где это?
– В Египте, – небрежно ответил иезуит, погрузившись в свои мысли. Фигура Дмитрия в его глазах обрела чрезвычайный интерес. Ведь совершенно очевидно становилось, что он рос и воспитывался в Европе. Преимущественно в Европе. Но где и кем? Вот в чем вопрос. А главное – зачем. Не человек, а сплошная загадка.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
