– А если и так? – уточнил Хорас. – Мне казалось, он и заинтересовался-то нами лишь потому, что хотел сразиться со мной. Ну, как вы и сказали.
– Возможно, поначалу дело было именно в этом, – согласился Холт. – Но теперь он что-то почуял и, похоже, пытается понять, как можно меня использовать.
– Использовать вас? – Хорас нахмурил лоб.
Холт лишь отмахнулся:
– Люди, подобные Депарнье, ко всем так относятся. Всегда высчитывают, как и из чего могут извлечь выгоду. Думают, что купить можно любого, лишь бы цена была подходящая. Не мог бы ты надеть свой сапог? – вдруг спросил он мягко. – Через окно поступает не так уж много свежего воздуха, а носочки твои, мягко говоря, не благоухают.
– Ой, простите! – воскликнул Хорас, натягивая сапог обратно.
Теперь, когда Холт обратил на это внимание, юноша заметил, что в комнате и впрямь попахивает.
– Разве рыцари в этой стране не дают обетов? – Он вернулся к разговору об их похитителе. – Рыцари клянутся помогать другим, не так ли? Помогать, а не использовать их!
– Конечно, они дают обеты, – согласился Холт. – Но хранят они их или нет – дело другое. Рыцари помогают простолюдинам там, где есть могущественный правитель, как в Аралуине. Здесь же, если ты добился власти, ты можешь делать абсолютно все, что тебе заблагорассудится.
– Но это же неправильно, – пробормотал Хорас.
Холт согласился с ним, но что это меняло?
– Просто потерпи. Спешкой мы ничего не добьемся. Вскоре мы так или иначе узнаем, что Депарнье от нас нужно. А пока давай успокоимся и не будем унывать.
– А еще мне не понравились все эти клетки вдоль дороги. Ни один истинный рыцарь не будет наказывать подданных таким образом, как бы они ни провинились. Это же просто ужасно. Бесчеловечно!
Холт молча посмотрел в честные глаза юноши. Ему нечего было сказать в утешение. Бесчеловечные – именно такое определение и подходило этим ужасным пыткам.
– Да, – согласился он наконец. – Меня это тоже возмутило. Надеюсь, что, прежде чем мы покинем эти места, Депарнье придется объяснить свои поступки.
Тем вечером аралуинцы ужинали в компании галлийского рыцаря. За громадным столом места хватило бы человек на тридцать, а то и больше, и они трое просто затерялись в этом пустом пространстве. Слуги и служанки сновали туда-сюда, доливая вино и принося все новые блюда.
Еда не была ни хорошей, ни дурной, что немного удивило Холта. Галлийская кухня считалась изысканной, но к столу подали такие обычные и пресные блюда, что эта репутация показалась рейнджеру преувеличенной.
Он приметил также, что слуги передвигались по зале, опустив глаза долу, избегая смотреть на хозяина и «гостей». В воздухе витал страх, который еще больше усиливался, стоило кому-нибудь из прислуживающих за столом подойти к Депарнье, чтобы положить еды на блюдо или долить в кубок вина.
Холт почувствовал, что Депарнье не только ощущает это напряжение, но и наслаждается им. Когда к нему, отводя глаза и затаив дыхание, приближались слуги, на губах его появлялась довольная и жестокая полуулыбка.
Большую часть ужина сотрапезники провели молча. Казалось, Депарнье доставляет удовольствие просто наблюдать за пленниками – так любознательному мальчишке интересно изучать доселе неизвестного жука. В подобных обстоятельствах ни у Холта, ни у Хораса не возникало желания заводить светскую беседу.
Когда Депарнье и его пленники закончили и слуги убрали со стола, галлиец наконец рассказал, что было у него на уме. Он бросил презрительный взгляд на Хораса и вяло махнул в сторону лестницы, что вела к покоям гостей.
– Тебя, мальчик, я более не задерживаю, – сказал он. – Можешь уходить.
Слегка покраснев от такой дерзости, Хорас бросил быстрый взгляд на Холта и увидел, что тот едва заметно кивнул. Юноша поднялся, пытаясь сохранить достоинство и не показать рыцарю свое замешательство.
– Спокойной ночи, Холт, – тихо промолвил он, и рейнджер снова кивнул:
– Спокойной ночи, Хорас.
Юноша выпрямился, посмотрел Депарнье в глаза, резко развернулся и удалился. Двое вооруженных стражников, стоявших в дверях, тут же последовали за ним вверх по ступеням.
Вроде мелочь, подумал юноша, поднимаясь в свою комнату. Не попрощаться с хозяином замка было ребячеством, но Хорасу от этого несерьезного проявления неучтивости стало немного легче на душе.
Депарнье дождался, пока затихнут шаги Хораса по мощеным ступеням, затем, отодвинув стул от стола, он обратил холодный взгляд на рейнджера.
– Ну что ж, месье Холт, – тихо сказал он, – пора нам немного поболтать.
Холт поджал губы:
– О чем же? Боюсь, лясы точить я совершенно не умею.
Рыцарь натянуто улыбнулся:
– А я уверен, что из вас выйдет отличный собеседник. Скажите же мне, кто вы на самом деле!
– Я обычный человек. Меня зовут Холт. Я родом из Аралуина, путешествую с сэром Хорасом. Больше и сказать-то особо нечего.
Депарнье с застывшей улыбкой продолжал вглядываться в человека, сидевшего напротив. Да, он и правда казался непримечательным. Наряд у него был простым, даже неказистым. Борода и волосы были подстрижены так дурно, словно их просто обкорнали охотничьим ножом, подумал Депарнье, не догадываясь, что ему далеко не первому пришла в голову эта мысль.
Высоким ростом Холт тоже не отличался: голова его едва доставала рыцарю до плеча. Однако он был мускулист и, несмотря на седину, сохранил отменную физическую форму.
Было в его взоре – пристальном и невозмутимом – что-то такое, что сводило на нет все попытки рейнджера казаться обычным человеком. Депарнье гордился своим умением распознавать сущность людей по их глазам, и сейчас он видел, что этот человек привык командовать.
А еще это его диковинное оружие… Нечасто встретишь военачальника без меча или копья. Депарнье считал лук оружием простолюдинов, а уж двойные ножны он и вовсе никогда раньше не видел. Он воспользовался возможностью изучить кинжалы. Один из них напомнил ему тяжелый сакс – такие были в большом почете у скандианцев. Кинжал поменьше, но такой же острый, явно предназначался для метания. Да уж, подумал Депарнье, необычный выбор для военачальника.
Причудливый плащ вызывал в нем не меньшее любопытство: он был без всякой видимой причины испещрен серыми и зелеными неровными пятнами. Глубокий капюшон, если надвинуть его на голову, почти полностью скрывал лицо. За время путешествия в замок Монсомбр рыцарь несколько раз замечал, что плащ будто мерцает и сливается с окрестными лесами, скрывая Холта. Потом морок рассеивался.
Депарнье, как и многие его соотечественники, был изрядно суеверен. Он подозревал, что странные свойства плаща могут быть вызваны воздействием магии.
Именно эта последняя мысль вынудила его относиться к Холту противоречиво: рыцарь понимал, что злить магов не стоит. Поэтому он решил действовать осторожно, пока не узнает наверняка, чего ожидать от этого загадочного человека. Если окажется, что у Холта нет никаких сверхъестественных способностей, его прочие таланты все же могут пригодиться. Если же он заупрямится, рыцарь просто убьет обоих пленников.
