Когда уже почти половина туловища личинки оказалась снаружи, Иак быстрым движением правой руки проткнул личинку заостренным прутиком насквозь и вытащил ее из раны, отчего профессор вскрикнул от боли, а мы с Кассандрой облегченно вздохнули.
Затем туземец взял немного волокон лианы, которая называлась «обезьянья лестница», полил их красным соком дерева, называемого «драконьей живицей», тщательно эти увлажненные волокна размял, плюнул на них пару раз и, покрыв получившуюся массу сверху грязью, приложил ее к ране профессора, обещая при этом, что боль скоро ослабнет и загноения раны не произойдет. Нам с Касси после того, как он весьма своеобразным способом расправился с личинкой, не оставалось ничего другого, кроме как ему поверить.
33
В этот день мы шли в течение нескольких часов, проходя то через зоны густой, как живая изгородь, растительности, то через территории, на которых деревьев, лиан и кустов было так мало, что мне начинало казаться, что мы прогуливаемся по ухоженному саду, и лишь гигантские деревья шестидесятиметровой высоты напоминали мне о том, где мы на самом деле находимся.
— Похоже на свод собора… — показывая на небо, восхищенно произнес профессор, у которого после того, как Иак дал ему выпить сока какой-то лианы — чтобы ослабить боль в ране, — разыгралось воображение и развязался язык. — Бесконечно огромного собора…
— Да уж, — хмыкнула Кассандра, отгоняя ладошкой насекомых, мельтешащих у нее перед лицом. — Собор, в котором полно москитов.
— Москиты тоже творения Божьи, — с идиотской улыбкой на губах напомнил ей профессор. — Это ведь тоже его дом…
Кассандра закатила глаза, а я повернулся к Иаку, который шел теперь в хвосте нашей маленькой группы, и поинтересовался:
— Можно узнать, что ты ему дал?
— Только лекарство от боль, он похожий на айауаска[34], — сказал Иак таким тоном, как будто речь шла о чем-то самом-самом обыденном.
— Что-то мне не верится… Ты дал ему какой-то галлюциноген?
— Очень мало, как для ребенок, — ответил туземец, пожимая плечами. — Не происходить ничто плохой.
— Ничего плохого, может, и не произойдет, — вмешалась Кассандра, видя, как профессор поднял руки к небу, — но вот религиозный пыл, ранее отнюдь не свойственный ему, похоже, пробудился.
Словно бы в подтверждение ее слов бывший преподаватель средневековой истории, работавший в Автономном университете Барселоны, убежденный атеист и иконоборец, опустился на колени и начал, крестясь, молиться, благодаря Господа за чудесные творения. Над его головой тут же появилось целое облачко москитов, чем-то похожее на нимб.
Когда стемнело, мы опять разбили скромный лагерь. Очистив влажную землю от листьев и веточек, мы повесили гамаки. После того как Иак в своей обычной манере развел костер, мы поджарили на нем еще остававшуюся у нас половину змеи сурукуку, поскольку, как ни старался туземец, его охотничьи усилия ни к чему не приводили, тем более что если поначалу живность мелькала вокруг нас все реже и реже, то теперь она почти полностью исчезла.
Усевшись вокруг костра, мы почувствовали себя настолько уставшими, что ни у кого уже не осталось сил даже на то, чтобы о чем-то разговаривать. Было заметно, что животных в этой части сельвы почти нет. Лишь несколько обезьян-пауков перебирались с ветки на ветку над нашими головами, два попугая, самец и самка, переговаривались друг с другом, словно бы обсуждая свои любовные отношения, да вездесущие древесные лягушки квакали где-то вдалеке. В целом же в эту ночь царила тишина, и чем более заметной она становилась, тем более зловещей казалась.
Даже Иак, по мере того как мы углублялись в этот тропический лес, вел себя все более и более настороженно, и, когда он сидел в этот вечер вместе с нами возле костра, в выражении его глаз, освещаемых трепещущим оранжевым пламенем, появилось что-то очень похожее на страх. Я не решился спросить, кого или чего он боится.
— Сколько, по-вашему, мы уже прошли? — тихо осведомилась Кассандра, нарушая напряженное молчание.
— Мне кажется, от восьми до двенадцати километров, — неуверенно предположил я, не отводя взгляда от огня.
— Всего лишь? — удивился профессор, у которого, похоже, наконец-то прекратились галлюцинации. — Я чувствую себя так, как будто пробежал марафонскую дистанцию!
Я посмотрел на него с усталой улыбкой и, слегка усмехнувшись, сказал:
— Ничего странного, если учесть, что… что вы прошли свой собственный крестный путь.
Касси хихикнула, а профессор в изумлении поднял брови.
— Крестный путь? — переспросил он, не понимая, что я имею в виду, и переводя взгляд с меня на Кассандру и обратно. — О чем это ты?
— Ни о чем, проф. Так, о своем, личном… — ответил я, небрежно махнув рукой. — А почему ты спросила о том, сколько мы уже прошли, Касси?
Мексиканка молча посмотрела на меня, видимо надеясь, что я и сам отвечу на этот свой вопрос.
— А разве ты не говорил, — сказала она несколько секунд спустя, — что нам от реки нужно пройти девять километров, чтобы попасть в город Z?
— Приблизительно, — уточнил я, поднимая указательный палец.
— Ну да, приблизительно… Однако мы до сих пор не видели ничего, что свидетельствовало бы о том, что мы находимся рядом с потерянным городом или чем-то вроде того. Здесь нет ни дорог, ни дорожных указателей, ни вообще каких-либо подобных признаков.
— Ну ты даешь, Касси! Ты ведь археолог, а потому тебе прекрасно известно, что мы вполне можем сидеть сейчас прямо на каких-нибудь руинах и при этом даже не догадываться об этом.
— Да, ты прав, — с готовностью согласилась Кассандра. — Однако мы до сих пор не наткнулись вообще ни на что, поэтому мне в голову лезут тревожные мысли.
— Какие именно? — с любопытством спросил профессор Кастильо.
Кассандра задумчиво посмотрела сначала на профессора, а затем на меня.
— А если мы… ошиблись? — нерешительно произнесла мексиканка, выдержав небольшую паузу.
— В расстоянии? — поинтересовался я. — Я тебе уже сказал, что…
— Нет, Улисс, — оборвала меня она. — В направлении.
— Ты хочешь сказать, что… — Профессор Кастильо осекся на полуслове и замолчал.
Кассандра смущенно пожала плечами.
— Наши действия основаны исключительно на предположениях и приблизительных вычислениях, — не скрывая своей обеспокоенности, торопливо заговорила она. — У нас нет никакой гарантии, что история, которую рассказал Менгке в тот день, когда он был пьян, не выдумка… И тем более у нас нет гарантии, что мы идем по маршруту, ведущему в город Z. Кроме того, он, вполне вероятно, не имеет никакого отношения к «древним людям». К тому же я допускаю, что таинственные руины, которые описывает в своем дневнике Джек Фосетт, являются всего лишь выдумкой этого путешественника, родившейся после того, как он выпил слишком много айауаски. А еще, возможно, что…
