Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
– А почему меня? – попытался отвертеться Кильков, – должен же быть офицер из этого батальона или….
– Нету никого, – прервал его подполковник, – все в командировках и отпусках. Одни двухгодичники остались. А от них… В общем… Ну их на… Нельзя терять время. Вот предписание с полномочиями и три дня сроку. Здесь распишитесь, что с приказом и положением о дознавателях ознакомлены. Отлично! Вперед! В смысле, – за дело.
* * *
Кильков сел в трамвай и отправился прямо в госпиталь. Ехать в батальон было существенно дальше и, как думалось, – без толку. Сидя у окна, он просто зачитывался рапортом дежурного по части. Особенно понравилась фраза: «Рядовые Кузьмин А. П., Боракин С. Ю. и Стеценко А. В. находились в горизонтальном состоянии и были расположены на газоне в форме звезды головами наружу, проявляя слабые признаки жизни в виде дыхания и кашля».
Мандат, выданный в комендатуре, легко открывал двери лечебного учреждения, и Евгений в белом халате вскоре очутился в кабинете заведующего неврологическим отделением.
– А что они у Вас в нервном делают? – удивился Женя, проявляя свою широкую медицинскую осведомленность – их место, кажется, должно быть в травме.
– Не совсем так, товарищ военный дознаватель, – врач иронично улыбнулся и задумчиво пролистал несколько бумажек, – это довольно любопытный случай. Все трое не имеют никаких серьезных повреждений, но функциональные нарушения налицо. Синяки и ссадины незначительны. Их можно принять за результат падения с высоты собственного роста.
Прорываясь через специальную терминологию, многократно переспрашивая и пересказывая кое-как понятое своими словами, Кильков уяснил следующее.
У каждого из бойцов бездействует одна рука. Причем у Стеенко, который левша, не работает именно левая конечность. Все трое не держатся на ногах, писаются под себя и жалуются на головокружение. Боракин все время плачет. Анализы нормальные, кроме каких-то мозговых сигналов, которые – не в дугу. Им колют по восемь шприцов в день, кормят горстями таблеток, и доктор считает, что больным уже лучше.
– А что они говорят? Кто их так?
– Молчат, как партизаны.
– Может, наглотались чего или нанюхались…?
– Нет. Вряд ли. Никаких признаков токсинов в анализах. Наркотики и рядом не лежали. Следы алкоголя, но совсем незначительные. Только для запаха…
– К ним можно?
– Пожалуйста, но только спокойно, без угроз и окриков. Они сейчас под крылом военной медицины.
– Разумеется….
– Если бы дело было в другом месте и в другое время, – сказал врач в заключение беседы, – то я подумал бы, что это работа спецназа. Был у меня один пациент, с которым на тренировке ребята переусердствовали. Лечился инкогнито. Все время путал фамилию и звание. Не сразу, не вдруг, но вылечили же…
Кузьмин и Стеценко лежали вместе с тремя другими больными в общей палате, а Боракин отдельно ото всех в коридорчике за душевой. Его-то и удалось немного разговорить, в то время как оба соратника жаловались на потерю памяти, жалобно стонали и просили вколоть что-нибудь «для отъезжающих».
– Слава, – сказал Кильков рыдающему Боракину, – нам все известно. Не бойся. Расскажи про дедов…
– Про бабку?! – перебил его солдат, захлебываясь слезами.
– Про бабку, про бабку – продублировал автоматически Евгений, – рассказывай и ничего не бойся. Про дедку, про репку…
– Ой! О-ой! Только не говорите никому, товарищ капитан, что я проболтался. Скажите, что кто-то видел… Там мальчишка был мелкий на самокате…., – такая длинная фраза его очень утомила и больше ничего добиться уже не удалось.
– Я завтра зайду, – сказал Кильков, безуспешно просидев у больничной койки еще минут двадцать, – что тебе принести?
Пациент отрицательно помотал головой, а из его глаз выкатилась серия очередных слезинок.
* * *
После посещения госпиталя Евгений так проникся своим дознанием, что тут же отправился к месту обнаружения солдатских тел. Адрес был известен из подробно изученного рапорта дежурного. Нужный двор был найден без проблем и обойден Кильковым по периметру два раза и по диагонали трижды. Место было пустынное. Во двор выходил только один подъезд. Причем в нем было всего шесть квартир. Такое малое их количество можно было объяснить принадлежностью жилищ к необычно крупногабаритной категории. Кильков переместился в соседний двор, оказавшийся более демократичным и обитаемым. Там сидели на скамейке две бабульки, которые, как и полагалось старожилам, ничего не могли припомнить. Удалось найти только одного ценного свидетеля, – мальчишку лет десяти на самокате. Видимо того самого, о котором упоминал поверженный бое из госпиталя. Звали парнишку Денисом. Он сказал, что видел пару дней тому назад поблизости троих солдат и готов показать все на месте.
– Вы следователь, – поинтересовался он по дороге к месту событий, – покажите пистолет.
– Я дознаватель, – ответил Женя, нахмурив брови, – это почти то же самое. А пистолет принесу в другой раз.
– Жаль, – мальчишка был несколько разочарован, – вот здесь они сидели и курили, а я мимо проезжал.
– А потом?
– Потом я поехал к гастроному за мороженым.
– А дальше что?
Денис закусил губу, изображая глубокую задумчивость.
– Я в одном кино видел, что надо все повторить, как было, – сказал он, – тогда станет все ясно и убийцу поймают.
– Какого убийцу? Все живы же…
– Ну, тогда жулика…
– Кончай придумывать. Расскажи мне то, что видел.
– Я поехал к гастроному за мороженым.
Мальчишка, все-таки, дотащил Евгения до магазина, где получил долгожданный брикетик.
– Тебе какое? – спросил каплей, пересчитывая последнюю мелочь.
– Пломбир, конечно. В шоколаде. Я всегда беру такой, когда деньги есть.
Денег на этот раз не было, но мороженое для пробуждения памяти Денис получил за счет дознавателя.
– Значит, так, – произнес свидетель, покончив с мороженым, – когда я собрался уезжать из двора к гастроному, мимо солдат проходила графиня и, кажется, что-то им сказала. Было далеко. Я не слышал.
– Что за графиня?
– Бабушка со второго этажа. Ее тут все так зовут.
– Что еще?
– Солдаты остались на месте, а я поехал за мороженым.
– Это мы уже проходили. Ты его уже съел. А что дальше?
– Когда я вернулся, они лежали на траве и загорали. Наверно, были пьяные.
– Ты к ним подходил?
– Что я дурак, что-ли? Я к пьяным не лезу. И самокат отберут, и по шее надают.
– Это все? А графиня?
– Не знаю. Домой, наверно, пошла.
– Понятно, – закончил беседу Женя, записав адрес мальчишки в свой блокнот, – ты, Денис, если тебя следователь будет расспрашивать, своди его тоже к гастроному…
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
