– Это давно началось. Не здесь. Прикольно было поболтать с духами, послушать их мычание. Я не знал, что всё так далеко зайдет. Сначала это было шуткой, потом стало интересно, потом – серьезно. Черти хитрые, но я сильный. Я очень сильный. Хотя… если бы у меня был щит или герб я написал бы на нем: «Ерунда это всё!». Я просто спасаю сына. Это же любовь? А любовь – не монетка, брошенная в пруд… Ты не оставишь меня?
Полина посмотрела в глаза Корнелию.
– Не оставлю, – ответила она.
– Он так на нее похож. На свою маму. Мы с ней гуляли по парку. Была осень. Нет таких законов, что могут запретить любить. Или есть?… Dond’escono quei vortici di foco pien d’orror? (Нигде мне нет спасенья, всё гибнет, всё горит! (ит)) Так и крутится в голове эта музыка. Зачем Моцарт ее написал? Зачем она крутится у меня в голове? … Ты любишь меня?
Полина посмотрела в глаза дирижеру.
– Да. Я люблю тебя, – сказала она и крепко поцеловала его в губы.
3.25
– Так бывает. Думаешь, что ты самый сильный, умный, хитрый, что всё у тебя получится, никто тебя не остановит, а тебя, чпок, скомкали и выбросили в урну, – сказала шипящим голосом Игната. Она говорила медленно, словно пережевывая и выплевывая каждое слово. Шаг за шагом демоница приближалась к облокотившемуся на стену Сере. В руке у нее был меч. Другой рукой она бросала в супергероя черной жижей.
Сера подпирал стену и думал, что б сделать-то? Трость была сломана. Кресло восстановлению не подлежало. Левая рука, похоже, была переломана в нескольких местах. Спина жутко болела. Тем временем пауки продолжали за свое дело. Варвара трепыхалась все меньше и меньше. Вонючая черная жижа ударила по лицу. Сера собрался с последними силами и, оттолкнувшись от стены, неожиданно бросился на Игнату. Он сумел сбить ее с ног. Через мгновенье он уже летел к цветку, достав из кармана небольшой нож. Он уже видел лицо Варвары. На нем каменела безнадежность. Сера поднял руку с ножом, готовясь распороть паутину, как острые зубы Игнаты снова впились ему в спину. Сера взвыл от боли. Игната опять швырнула его об стену. Стены зала задрожали, посыпались куски угля.
Сера с трудом присел. Игната снова была рядом и снова приближалась.
– А я никуда не тороплюсь, – прошипела она. – Если бы ты тоже не торопился, может ты был бы сейчас на моем месте, а я хлебала бы грязь. Но ты торопишься и не успеваешь. Даже прощаться с тобой не буду. Через минуту забуду про тебя и никогда больше не вспомню.
Игната подошла к Сере и стала поднимать меч…
В этот момент в зал влетела Полина. Она на секунду замерла, оценивая обстановку. Обстановка была не очень. Сера с Игнатой были рядом и одного взгляда было достаточно, что бы понять, кто победил. Полина при мерцающем свете углей смогла, наконец, ясно рассмотреть демоницу. Ее хлопающие рыбьи глаза были безобразны до рвоты. На длинных волосах висели комья грязи. Губы свисали, как брюхо после липосакции. «И он ее целовал?!» – мелькнуло в голове у девушки. «Он ее любит?!» Полина почувствовала прилив ревности….
Игната в мгновенье подлетела к Полине, схватила за шею и прижала ее к стене.
– А тебя я не буду убивать, – прошипела Игната, – просто оборву крылышки и отпущу. Гуляй, шалава. Станешь проституткой. Много денег будешь зарабатывать. Ведь это твое призвание…
Демоница оскалила зубы. Но Полина не испугалась. Она задержала дыхание, что бы не вдыхать вонь, успела сосчитать 8 бородавок на лице соперницы, расправила правую ладонь и дала Игнате звонкую пощечину…
Голова демоницы отлетела метров на пять. Из разорванной шеи вылетел фонтан грязи под самый потолок. Обезглавленное тело затряслось и разлетелось на 1000 кусков, словно взорванное бомбой…
– Как ты, специалист по правде? – спросила Полина своего друга, смахивая с себя грязь. Сера облегченно засмеялся. Пауки, увидев происшедшее, в панике разлетелись. Варвара засияла, как солнце и паутина сгорела в секунду…
Эпилог
Франц поставил на тумбочку пакет.
