Ее охватила жгучая ревность, сменившаяся глубоким отвращением к себе. Какая глупая мелочность!
Церковь рядом с Центром Помпиду. Завтра я уезжаю. Не бойся, если не захочешь, больше не попадусь тебе на глаза.
Он ее тогда не бросил. Как может она бросить его теперь? Денег она ему не должна, но разве помощь, которую он ей оказал, ее не обязывает?
Лифт щелкнул и остановился.
Она вспомнила, что не отправила ответ Эдварду — «Дома», — и нажала кнопку «отправить». Открыла входную дверь и окунулась в великолепие вестибюля: ослепительный свет хрустальной люстры, до блеска отполированное темное дерево столика, окруженные зеленью яркие желтые цветы в вазе на нем. Она беззвучно закрыла за собой дверь, подошла к столику, наклонилась, чтобы положить ключи в коробочку из Хорватии, а не в серебряный кубок.
— Наконец-то!
Широкий лоб, серые глаза, глядящие на нее сверху вниз. «Эдвард!» — воскликнула она и от неожиданности наткнулась на столик. Уронила сумочку, краем глаза заметила падающую вазу с огромным желто-зеленым букетом из лилий и ирландских колокольчиков и едва успела ее подхватить. Вода выплеснулась на нее, на сияющую деревянную поверхность, на пол.
— Я звонил по городскому, — сказал он, указав на смартфон, зажатый в ее руке, и не обращая ни малейшего внимания на цветы и разлитую воду. — Амели ответила, что ты должна скоро вернуться.
— Я задержалась… — начала она.
Со стороны кухни появилась Амели, быстро передвигаясь на толстых ногах. Покраснела и замерла на месте.
— Excusez-moi, j’ai entendu…[68]
— Ничего страшного, все в порядке, — ответил Эдвард, отступив на шаг и потирая руки.
Амели достала из кармана передника тряпку и принялась яростно собирать воду, стараясь не встречаться с ними взглядом.
Клэр сунула телефон в сумочку и убрала ее в столик.
— Хорошо, что не перевернулась.
— Oui, Madame[69].
— Какая я неловкая.
Амели молча вытирала лужу.
— Ну вот, все в порядке.
— Oui, Madame. Excusez-moi, Madame, Monsieur[70].
— Боже мой, Эдвард, — сказала Клэр, когда Амели ушла, — ты меня напугал. Что…
— Мне звонили из Барроу, — перебил он. — Так ты все знала?
Она мгновенно выбросила Найла из головы. Каких усилий ей стоило сохранить неприятности Джейми в тайне от Эдварда, пока не завершится ужин! Окинула прихожую взглядом — не валяется ли где предательский рюкзак, толстовка, бутылка воды. Нет, все чисто.
— Я говорила с ними…
— Черт побери! И скрыла от меня? Клэр! — В кармане его пиджака загудел смартфон. Эдвард достал его и прочел ту полуправду, которую она написала и отправила ему у входа в квартиру. — Ну хорошо, — продолжил он, недоуменно приподняв брови. — А с Джеймсом ты говорила?
— Он огорчен, — ответила она, раздумывая, сказать ли ему, где Джейми. — Я велела ему ехать домой.
— Как будто у нас есть выбор! И когда он прибудет?
Отвернувшись от него, она принялась поправлять цветы в букете. Конечно, можно сказать, что Джейми неожиданно появился утром, прилетел, не предупредив ее, и без ее ведома написал дирекции письмо от ее имени. Но зачем, коль скоро Эдвард не имеет обо всем этом ни малейшего понятия? Ни ему и, уж конечно, ни Джейми от этого не станет лучше.
— В выходные, — ответила она, поправила стебель цветка и мягко добавила: — Смотри, ирландские колокольчики. Вот эти, зеленые с белыми язычками. Говорят, они приносят удачу. Наверное, потому их так любят невесты.
— Клэр! Не уходи от вопроса. Что там за девушка, которую выставили из Барроу?
Она резко опустила цветок в вазу и развернулась к нему лицом:
— Какие могут быть девушки в Барроу?
— Уже никаких. — Опять этот гудок откуда-то из его одежды. — Черт! — Эдвард достал телефон из внутреннего кармана пиджака и прочел текст. — Машина помощника министра ждет внизу. Мне нужно идти.
— Так что за девушка?
Убирая телефон в карман, Эдвард взглянул на нее:
— Кажется, ты сказала, что говорила с Барроу.
Вот именно. Ей следовало об этом знать. Ей следует всегда быть в курсе всего. Кивнув, она отступила на шаг:
— Разумеется. Я имею в виду, была еще одна девушка?
— Я бы сказал, одной более чем достаточно, ты не находишь?
Она быстро прикинула в уме все возможные варианты. В целом лучше бы его застукали с девушкой, чем поймали на списывании, хотя и неясно, как одно связано с другим. Возможно, так увлекся, что пропускал занятия. И потом списывал, чтобы не было долгов.
— Да, конечно… — ответила она.
— Он хоть что-нибудь объяснил? Что там, черт возьми, произошло? О чем он думал?
Он не думал. В подобных ситуациях дети не думают. Она беспомощно всплеснула руками:
— Прости за то, что задержалась.
Он открыл дверь:
— Нужно с ним поговорить.
Лифт все еще стоит на этаже. Он открыл дверь, вошел в кабину и, хмурясь, повернулся к ней:
— Нельзя заставлять ждать помощника министра. — И с лязгом закрыл дверь.
Лифт поехал вниз.
— Прости, — повторила она.
Закрыла дверь. Если Джейми попался на нарушении двух правил одновременно, счастье, что его не исключили. Но как это связано со вторым мальчиком? Райаном, кажется?
Представив себе, что могло произойти, она вздрогнула и застыла на месте. Нет, они с Райаном попались вместе только на списывании, они не были оба с той девушкой.
Она быстро прошла по холлу в комнату Джейми и включила свет.
— Джейми? Ты здесь? Ш-ш-ш…
Никого. Бледное отражение ее лица в оконном стекле. Солнце почти село. Сжав руки, она опустилась на кровать. Ведь он же совсем ребенок! Сколько часов она расхаживала по прихожей каирской квартиры, укачивая его на руках! Стоило отдать его няньке, он начинал плакать. Она снова брала его на руки, и он доверчиво улыбался ей трогательной беззубой улыбкой, а она вдыхала его молочный запах. Он до сих пор иногда так улыбается ей, несмотря на юношеский пушок на щеках и майки с разными лозунгами.
В комнате было тепло, она сняла кардиган, и он накрыл кровать почти по всей длине. Ну что ж, у Джейми впервые появилась девушка и он на время потерял голову. Может, попросил одноклассника помочь ему с ответами на контрольной, и поэтому наказывают его одного. Если подумать, ничего особенного. У Джейми никогда не было девушки.
