– Кто это был?! – изумленно разглядывая пузырек с нашатырем, поинтересовалась Вика.
– Дед Мороз, – пожала плечами Липа, – со своими дебильными подарками! Видимо, профсоюз работников аэропорта выделил слишком мало средств на закупку сюрпризов. Вот наш Сан Саныч не поскупился. Мы, когда тридцатого числа праздновали, все получили по книге. Мне достался Кафка. А это что такое? – Она повертела мешочек перед глазами и спрятала его в карман куртки.
– Да я как-то тоже не в восторге от нашатыря, – сказала Вика и последовала примеру подруги. – Если только на всякий случай, а ведь случаи бывают разные, – совершенно верно рассудила она.
Липа умяла обе булочки, выпила кофе и была готова падать ниц перед известным скрипачом. Но тот все еще не появлялся у обозначенного Наумовой входа. Зато с другой стороны в самом центре огромного зала двигалась большая толпа народа, восторженно гудящая.
– Что там такое? – встрепенулась Вика, приглядываясь к толпе.
– Не обращай внимания, – отмахнулась Липа, – кого тут только нет. Проходной двор, а не взлетная полоса. Народу, как на Тверской…
– Это он, – прошептала Вика, бледнея и краснея попеременно. – Это точно он!
– Кто? Скрипач? – Липа поглядела на толпу, из которой торчали только головы и баулы.
– Я тебе говорю, что это он идет! – крикнула Вика и рванула к толпе. – Только его так могут встречать поклонники! Его и скрипку Страдивари!
– Да где же он?! Где?! – Следом за ней бросилась Липа, на ходу дожевывая и прикидывая, что будет, если она вдруг перепутает и бросится под ноги совершенно другому человеку. Нужно было расспросить Вику, как выглядит этот Негонини, а после этого бросаться ему под ноги! Нужно было найти в Интернете его фотографию! Нужно было… Липа со всего маху врезалась в какого-то мужчину. Он вскрикнул и сразу же замолчал. Это ей показалось очень подозрительным. Неужели она врезалась в скрипача?!
Вместо Негонини на нее стоял и смотрел Кудрин. У Липы подогнулись коленки и задрожал подбородок. Она ожидала увидеть кого угодно, только не этого счастливого жениха, будущего хорошего мужа!
– Все носишься?! – криво усмехнулся он. – Путаешься под ногами у человечества?!
– У вас мания величия, если вы отождествляете себя со всем человечеством, – буркнула Липа.
– Я не отождествляю, – Кудрин тряхнул головой, – я улетаю в свадебное путешествие!
Липа с ненавистью подумала: жалко, что они не стоят у стенки, об которую Кудрин, тряся своей шевелюрой, непременно бы больно ударился! Значит, свадьба все-таки состоялась. Не поторопились ли они? Липа прищурилась, пытаясь сказать какую-нибудь гадость, но Кудрин ее опередил:
– Мы поженимся позже. Слетаем в предсвадебное путешествие, вернемся и обязательно поженимся!
Уж хуже гадости и не придумать! Липа фыркнула.
– Нормальные люди сначала женятся, а потом летают в свадебные путешествия!
– А я не нормальный, – нагло заявил тот и улыбнулся, – ты же это знаешь!
– Знаю, – подтвердила Липа и сунула руки в карманы куртки, мгновенно нащупав подаренный мешочек.
– Да и ты, я погляжу, как обнюханная шарахаешься, – заметил тот. И получил свое!
Липа прижалась к нему и прошептала на ухо:
– Давай не будем ссориться. Я желаю тебе счастья! – И чмокнула обомлевшего Максима в гладко выбритую перед свадебным путешествием щеку.
Безусловно, она сделала это не просто так. Если бы он промолчал, то все случилось бы иначе. Но он сам виноват в том, что обозвал ее обнюханной. Безумный старик наверняка подарил ей какой-то наркотик! Теперь он благополучно лежал в кармане куртки Кудрина. Липа покажет ему свадебное путешествие! Мало ему вытрезвителя?! Получи, Максим, гранату! Звонкий голос объявил о начавшейся регистрации документов на рейс до Каира, и Кудрин побежал прочь от Липы, как ошпаренный. Вдалеке, у стойки, маячила поджидающая жениха Верочка. Неправда, что любовные истории всегда заканчиваются хорошим финалом. Именно эта, Липа нехорошо так улыбнулась, закончится очень отвратительно!
– Ты чего стоишь?! Пора падать! – Из состояния оцепенения ее вывела Вика Наумова, тряся за рукав, который грозилась оторвать, если Липа не тронется с места.
Олимпиада огляделась и заметила, что находится рядом с толпой, медленно, но верно продвигающейся к регистрационным стойкам. Кто есть кто, в этой толпе было определить довольно трудно. К тому же возбужденная близостью знаменитости Наумова теребила ее за рукав и требовала немедленного падения. В глазах же Липы стоял довольный предсвадебным путешествием Кудрин. Но она всегда была профессионалом, раз чего пообещала, обязательно выполняла!
Олимпиада Кутузова поглядела на потолок, который терялся в небесах, словно ища их поддержки, и рухнула под ноги здоровенного мужика, который нес футляр со скрипкой.
Что тут началось! Вика заорала, Липа заорала, мужик заорал, второй, плюгавенький, тоже показал неслабые вокальные данные. Только третий бугай достал рацию и вызвал подкрепление. Оно в виде охраны аэропорта появилось через считаные секунды. Здоровые бугаи подняли Липу, схватили Вику, плюгавенького и здоровенного мужика со скрипкой и завели в отдел безопасности.
Только там Липа поняла, кто был кто. Как оказалось, она бросилась под ноги не к тому мужику. Тот, который нес скрипку, оказался охранником драгоценного музыкального инструмента. Он был прикован к скрипке наручниками, спрятанными в длинном рукаве. А плюгавенький и был тем самым Негонини, к которому и нужно было бросаться. Хорошо, что хоть не в объятия. Липа подумала о том, не перепутай бы она мужичков, этого сбить с ног ей бы ничего не стоило.
Но расплата нависла на ней уголовным наказанием. Сотрудники безопасности аэропорта решили, что подруги участвовали в грабеже дорогостоящей скрипки Страдивари. Групповой грабеж раритета тянул на пожизненное наказание, и Липе предложили выдать подельников. Она и выдала. Сказала, что один из них сейчас улетает рейсом Москва—Каир. Фамилия у него Кудрин, зовут Максим, у него в трусах культурные ценности, а сам он отпетый наркоман и наркоделец. Главарь всей банды. А они, слабые беспомощные девушки, лишь его случайные жертвы.
Знаменитости после ее признаний стало так дурно, что он был готов потерять и скрипку, и сознание. Негонини, сидя в кресле, покачнулся и побледнел. Вика Наумова, оказавшаяся рядом, вытащила из кармана пузырек с нашатырем, открыла его и сунула скрипачу. Тот вдохнул и сразу очнулся, поблагодарив добрую бандитку. Вика стала говорить ему, что она не бандитка, а жертва. Сотрудники безопасности собрались было увести ее в соседнее помещение, но Негинини разрешил ей сидеть рядом с ним.
Вика все-таки провела свое интервью! Безусловно, оно стоило подобных жертв: пожизненного заключения или смертной казни! Ей было совершенно безразлично, что будет потом. Сейчас она говорит с самим Негонини, вот это главное для журналиста! Пусть он не знает о том, что она журналистка, потому и говорит с ней, пусть. Зато она теперь, сидя на нарах, сделает такой материал, какой не снился ее редактору! Вика теперь станет звездой журналистики! И ради этого не жаль умереть.
