Наконец, они поравнялись с большой группой туристов, которые тоже, но только медленно и, как говорят, «себе в удовольствие» поднимались к комплексу храма Парфеноны.
— Теперь нам надо незаметно влиться в толпу и постараться приблизиться как можно ближе к экскурсоводу, — негромко велел Мерлин. Ромина, не без досады отметив, что он даже не запыхался, промолчала. Только еще крепче схватилась за его руку.
Дорога казалась отсюда страшно далекой, но Ромина все равно смогла заметить, что неподалеку от других машин остановилось только что подъехавшее из города такси, и из него вышли двое мужчин.
Значит, у отеля их все-таки заметили и проследовали за ними до самого храма! Мерлин тоже обратил внимание на незваных гостей, но пока ничего не предпринимал, а только задумчиво потер подбородок.
Наконец экскурсовод закончил свой на редкость познавательный исторический экскурс, вся группа, с громким шарканьем ступая по каменистому покрытию, медленно двинулась дальше. Только тогда Ромина со страхом вдруг поняла, что Мерлин куда-то исчез. Она осталась одна. Совсем одна, а те двое уже рядом…
Они медленно приближались, внимательно осматривая каждый валун, каждый куст, где можно было хоть как-нибудь спрятаться. Причем Таха все время держал руку в кармане куртки, где у него, очевидно, находился револьвер. Но где же Мерлин?.. Куда он мог подеваться?
И тут Ромина увидела его. Он быстрым шагом передвигался по направлению к Эректуму, храму, воздвигнутому на священном участке Акрополя!
Преследователи, судя по всему, тоже заметили противника, поскольку вдруг резко повернули вправо и заспешили прямо к нему. Прошло еще несколько секунд, и Ромина увидела, как Мерлин, спрятавшись за одной из колонн, вытащил из внутреннего кармана куртки какой-то продолговатый предмет. А затем начал что-то на него навинчивать…
Она тут же вспомнила слова, с нескрываемой досадой произнесенные Джеком Харрисоном в машине: «Господи, какой же я растяпа! Не взял с собой пистолет, ну надо же!» — и сразу поняла, что именно делает Мерлин.
Сейчас Мерлин находился уже на дальней стороне Эректума, то есть на самом краю основного плато комплекса и, значит, пока еще вне поля зрения преследователей. Но что это? Что он задумал? Мерлин, к полнейшему удивлению Ромины, вдруг спрыгнул вниз и пошел обратно.
Еще минута-другая, он скроется за кустами, за беспорядочными кучами битого кирпича, и Ромина, возможно, больше никогда его не увидит! Не раздумывая, она со всех ног пробежала через открытое пространство между зданиями Парфенона и Эректума, быстро достигла меньшего из храмов с его всемирно известными кариатидами, держащими на своих головах каменные своды крыши, и, не забывая все время оглядываться по сторонам, заметила, что бандиты, похоже, увидели Мерлина.
Тот, что повыше, махнул рукой другому, указывая направление, и теперь они со всех ног бежали к куче битого кирпича, за которой только что скрылся Мерлин.
Ромина прижалась к ближайшей кариатиде. Девушка не знала, что делать, и молча стояла, чувствуя, как колотится сердце.
Внезапно откуда-то с противоположной стороны храма раздался тонкий пронзительный свист — так свистит выпущенная из лука стрела, а затем чей-то крик. Однако его заглушил звук взмывшего в небо самолета. Ромина не была даже уверена, что слышала этот возглас…
Она стояла до смерти напуганная, ощущая себя так, будто все это происходит не с ней, а с кем-то другим, как вдруг увидела — из-за кучи битого кирпича выходит… Таха!
Ромина инстинктивно отпрянула за колонну, но не успела сделать это, как с того места, где она совсем недавно стояла, послышался резкий звук выстрела.
«Господи, неужели стреляют в меня?!»
Девушка словно вжалась в каменную колонну, стараясь не двигаться и даже, если возможно, не дышать… Но пока Ромина с открытыми глазами ожидала неминуемой смерти, она вдруг увидела, как совсем неподалеку появился… Мерлин! С поднятым в правой руке пистолетом…
Только позже до нее дошло, что в ту минуту бандит по имени Таха точно знал, где она прячется, и готов был нажать на спусковой крючок! Но сейчас… сейчас Ромина увидела, как пистолет в руке Мерлина вздрогнул, будто что-то из себя выплюнул.
А Таха… Сначала на его отвратительном лице появилось до странности нелепое выражение искреннего удивления, а затем он, неуверенно покачавшись, будто раздумывал, падать или нет, рухнул спиной в зеленые заросли кустов на склоне холма.
Какое-то время казалось, утомившийся от подъема Таха просто мирно отдыхает на склоне, но потом он медленно заскользил вниз, и скоро сверху можно было увидеть только его модные остроконечные туфли. Да и то если хорошенько присмотреться.
Ромина оцепенело смотрела на его неподвижное тело и от ужаса не могла произнести ни слова. Незаметно подошедший к ней Мерлин положил ей руку на плечо.
— Почему ты, черт побери, здесь? — резко спросил он. И, не дожидаясь объяснений, сердито приказал: — Чтобы такое было в последний раз! Впредь будь любезна делать все в точности, как тебе говорят. И учти, Ромина, это уже не просьба, это приказ!
Мерлин грубо ее тряхнул и бесцеремонно потащил за собой к группе туристов, которые уже начали спускаться с холма.
— Мерлин… Мерлин, послушай, — пробормотала девушка.
— Успокойся! И помолчи, — оборвал ее мужчина.
Мерлин, лениво поглядывая по сторонам, постоял недалеко от толпы туристов, затем медленно, словно никуда не торопясь, смешался с ней вместе с Роминой, как и в прошлый раз.
— Смотри, этого ты еще не видела, — будничным тоном произнес он, отводя в сторону, чтобы не мешать какой-то женщине фотографировать.
— Спасибо, вы очень любезны, — вежливо поблагодарила его женщина. — Вот только… вас не затруднит подвинуться еще чуть-чуть влево?
— Конечно, не затруднит, мэм.
Мерлин, по-прежнему держа Ромину за руку, отошел влево, затем, когда их уже не могли услышать, резко повернулся к девушке:
— А теперь мы с тобой пойдем вон туда. Медленно, не торопясь и… только ни в коем случае не оглядывайся!
Они, сделав небольшой полукруг, вернулись к тропе, по которой туристы поднимались сюда, к храму, снизу.
— Не торопись! — резко повторил мужчина, когда Ромина инстинктивно ускорила шаг.
Если подъем на плато холма, где располагался храм богини Парфеноны, был достаточно трудным, особенно учитывая палящую жару, то спуск оказался еще труднее — им приходилось не только сохранять равновесие на каменистой поверхности тропы, чтобы не упасть, но изо всех сил стараться не оглядываться, не ускорять шаг, не задавать вопросов…
Наконец они достигли подножия, где обосновались множество кричащих, зазывающих к себе продавцов сувениров и находилась автостоянка с припаркованными десятками самых различных машин, такси и даже кабриолетов.
— Может, нам стоит купить пару открыток для твоей мамы? — произнес Мерлин вслух, но тут же, прежде чем Ромина успела ответить, добавил: — Хотя о чем это я? Совсем забыл, мы ведь, кажется, купили их сегодня утром.
