— Я был бы вам очень признателен, — сказал Алан.
— Они очень просто устроены, — добавила Меррис. — Демона с их помощью не призовешь. Мы даже еще не придумали, как приспособить к таким кругам линии сообщения. Единственное, что пока удается, — удерживать демонов внутри.
— А если использовать танцовщика? — спросил Алан, хмуря брови. — Чисто теоретически, разумеется.
Интересно, подумал Ник, не планирует ли Алан ловить демонов, которых будут натравливать на них колдуны. Едва ли затея могла сработать. Во время разговора Мэй и Джеми стояли, прилипнув к окну, словно не могли оторваться от жуткого зрелища. Наконец Мэй обернулась и спросила:
— А чудеса случаются? В смысле, бывало, чтобы демон покинул тело?
— Ни разу, — ответила Меррис. — Демоны не уходят. Что бы ни случилось, они предпочитают наш мир своему. Но люди не теряют надежды до самого конца. — Она кивнула на дверь, и все снова уставились в окошко, словно в телеэкран, где для них шел спектакль.
Темноволосая Рут тяжело поднялась на ноги и поднесла руку к лицу Томаса. Тот странно моргнул, как будто у него было несколько век, как у кота, а когда снова открыл глаза, они были нормальными. Он посмотрел на женщину тусклым взглядом, и у нее на щеке, куда этот взгляд упал, появился порез. Рут простонали и поднесла руку к лицу. Взгляд метнулся к руке и оставил еще одну рану, словно вместо глаз у Томаса были скальпели.
— Не волнуйтесь, — сказала всем Меррис. — Долго мучить ее он не будет. Знает, что больше его кормить некому. Демон пробует на ней всю свою магию, чтобы его выпустили на свободу.
Рут по-старушечьи проковыляла к одержимому и погладила его по щеке. Ник увидел, как ее губы зашевелились, хотя и не смог разобрать слова. До него раньше не доходило, что линии сообщения нельзя проводить, если демон уже овладел человеком. Он знал, что одержимые немы, а теперь, наблюдая за тем, как Томас следит за женщиной пустыми, как у ящерицы, глазами, понял, что они даже не воспринимают речь.
Женщина все еще говорила, хотя и впустую. Нику показалось, что он различил слово «любовь», но он мог и ошибиться.
— Она его дочь? — спросила Мэй, стараясь не выдать дрожь в голосе.
Ей это не удалось.
— Нет-нет, что ты, — рассеянно отозвалась Меррис. — Он еще молодой. Организм сам себя убивает попыткой противостоять демону. Еще две недели назад он выглядел иначе. Рут — его жена.
Демон в обличье Томаса улыбнулся ей, а через миг его язык выстрелил в воздух и поймал второго жука, который чуть раньше был глазом. Жук тошнотворно хрустнул на зубах. Женщину чуть не вырвало, а ее муж продолжал улыбаться.
— Он просто хочет ее напугать, — пояснила Меррис все тем же стерильным, безразличным тоном. — Демон стремится подчинить человека любой ценой. За Рут не волнуйтесь. Ее так просто не одурачить.
Женщина зажала рот ладонью и расплакалась.
Ник думал, что первым сорвется Джеми, но никак не Алан. Миг назад он еще молча стоял рядом с Ником, погружаясь в себя, — притихший, но собранный, а потом внезапно развернулся и быстро заковылял назад по коридору, прочь от дверей, укрывающих демонов.
Надо было следить за ним. Убедиться, что он не принял увиденного близко к сердцу. Как правило, Алан умел сдерживаться, но сейчас все было иначе. Сейчас на нем была метка второго яруса. Он думал о своем будущем.
Ник сначала решил дать Мэй шанс его утешить. Алану было бы приятно. Однако Мэй не спешила бросаться вдогонку. Ник оглянулся. Она прижалась к Джеми, сосредоточенно насупилась и уперлась ногами в пол, словно на них шел невидимый враг, и брата оставлять не собиралась.
Ник не возражал. Его тоже больше заботил собственный брат.
— За нами не ходи, — бросил он вполоборота и побежал за Аланом.
Мэй, наверное, утешила бы лучше. Даже Джеми бы справился. Ник понятия не имел о том, что говорить, но знал одно: Алан — его брат, и больше ничей. Что-нибудь да придумается.
Ник нашел Алана в туалете. Он стоял, свесившись над раковиной, будто его вот-вот стошнит. Из крана бежала вода, и Алан судорожно плескал себе на лицо. Потом он глянул в зеркало и увидел Ника, который смотрел на свое каменное лицо и почти затравленные глаза брата.
Ник хрипло окликнул его. Алан закрыл глаза.
— Что?
Ник начал издалека, подкрадываясь к сути, как к врагу. Вот бы еще разговоры давались так же просто, как убийство…
— Ты как, в норме?
Спросил и задумался: знают ли люди, что за бред порой несут? Алана колотило. О какой норме могла идти речь? Однако принято было спрашивать именно это, а ничего своего Ник придумать не мог.
— Типа того, — отозвался Алан, дока по части обманов.
Он снова согнулся над раковиной, пряча взгляд. Под глазами у него виднелись темные круги, как показало Нику безжалостное зеркало, в углах губ залегли резкие черточки. Совсем недавно он выглядел румянее. Ник поймал себя на мысли о демоне, который остался за дверью, в теле, что еще неделю назад было молодым.
— Брось, — произнес он и кашлянул. — Не волнуйся зря. — Ему приходилось тянуть из себя каждое слово. — С тобой этого не случится. Я не позволю.
— Я не поэтому, — ответил Алан, но плечи расслабил.
Это подтолкнуло Ника встать рядом, но не больше. Повис над братом, как дурак, вместо того, чтобы похлопать по спине или взъерошить волосы. У Алана это выходило естественно — и жесты, и слова утешения. В отличие от него.
— Знаю, — произнес Ник, изо всех сил смягчая голос.
Получилось надтреснуто и резко. Он сел на пол, прислонился к стене. Алан помолчал и вздохнул — не то устало, не то обреченно. Ник даже не поднял головы, когда ладонь Алана, до мозолей натертая пистолетом, легла ему на шею.
Ник никогда не видел особого смысла в прикосновениях, но мог и потерпеть — может, брату это будет приятно.
— Зачем мы сюда пришли? — спросил Ник.
— Я хотел увидеть одержимых, — вполголоса ответил Алан. — Только вам не хотел показывать.
— Ничего, — попытался утешить Ник. — Меня они не напрягают.
Он посмотрел на Алана, но брату как будто не полегчало. В его лице отразилась усталость и мука.
Ника кольнула досада, как в детстве, когда учителя заставляли читать вслух или когда девчонки ждали от него какого-то поступка. Только в этот раз было стократ хуже, потому что речь шла об Алане, и ему, Нику, было не наплевать.
— Я буду тебя защищать, — неловко выдавил он наконец и устыдился: Алан сам это знал.
И все-таки Алан перестал дрожать.
— Без тебя мне не справиться.
— Отлично! — сказал Ник. — Будешь как новенький. Я не подведу. И не… не огорчайся больше.
Алан нервно, полусмешком, выдохнул.
