Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
– Не пойму я, кто из нас дурак? – задумчиво спросил Вадик, когда главред убрался восвояси.
– Ты или я?
– Мы или он? – Вадик кивнул на дверь.
– Он начальник! – со вздохом напомнила я. – Продолжение известной поговорки ты знаешь. Хотя, если честно, мне это начальственное распоряжение только на руку – появился прекрасный повод прямо сейчас уйти с работы. Если кто будет спрашивать, говори, что я ушла добывать информацию про тайных жен с авторскими правами и внебрачных детей с гонорарами!
Ирка заехала в десять, как мы и договаривались.
– Куда едем? – безразличным тоном таксиста спросила подруга, когда я головой вперед полезла в салон «шестерки».
– На могилу композитора Скоробогатикова! – ответила я в меру печально и не в меру громко, чтобы мои слова донеслись до слуха Мамая, который как раз в этот момент высунулся в открытое окно своего кабинета.
На тенистом старом кладбище жарким летним днем было даже приятно: тихо, прохладно.
– Травка зеленеет, солнышко блестит! – оглядевшись, продекламировала Ирка. – Цветочки, веночки… Лен, а с кем ты беседовать хотела? Тут никого нет! Разговорчивых, я имею в виду.
– Кого найдем, того и разговорим! – пообещала я, обшаривая глазами кладбищенские просторы. – Вон там, у покосившегося памятника, два мужика с лопатами, видишь? Это так называемые копачи.
Оставив машину, мы зашагали по узкой тропинке между оградками к мужикам, которые при нашем приближении отложили лопаты, продемонстрировав тем самым готовность к общению.
– Гля, Михалыч, какие бабочки к нам летят! – сказал старшему товарищу молодой и энергичный копач Жора, стрельнув в сторону «бабочек» хитрым взглядом жизнерадостного жулика. – На безутешных плакальщиц не похожи, они не в трауре! Кажись, опять нам левый заработок обломится!
– Ежели снова кого на подхоронение под старую плиту, то я пас, – хмуро откликнулся Михалыч, нашаривая в кармане форменной жилетки с надписью «Муниципальное предприятие «Память» помятую пачку «Примы». – Спина болит, спасу нет, третий час лопатами машем!
– Мы же перерыв делали! – напомнил Жора, поглядев на сутулого Михалыча с насмешливой жалостью. – Водку пили, пироги ели, газету читали!
– Тьфу на нее! – плюнул Михалыч.
– На водку?!
– Ты че – на водку? На газету! – Михалыч всей своей помятой и плохо выбритой физиономией изобразил глубокое неодобрение и сердито пыхнул дымом. – Одно расстройство такую мерзость читать! Картина полного морального разложения общества!
– Ты про будущий гей-парад? – понял Жора. – Да не парься! Я думаю, в газетах не просто так о нем пишут. Это не реклама. «Педиков» нарочно в одном месте собирают, чтобы по всей стране их не искать! А там встретят праздничную колонну плотным пулеметным огнем – и привет!
– Привет! – с готовностью откликнулся приятный женский голос. – Вы позволите отнять у вас пару минут?
– Лишь бы не пару сотен! – хохотнул Жора.
– Намек понят! – заверила его мясистая деваха с рыжей головой, похожей на растрепанный стожок. Она выудила из сумки сторублевку и обмахнулась ею, как веером. – За информацию заплатим наличными!
– А чего надо? – спросил Жора, выхватив купюру из воздуха с ловкостью карточного фокусника.
– Вы вчера тут были? – спросила вторая девица, блондинка, не такая фигуристая и лохматая, как ее рыжая подруга.
– Я на этом кладбище уже два года! – с гордостью поведал Жора. – И отец у меня тут, и дядя, и брат старший!
– Что, всех похоронили?! – ужаснулась рыжая.
– Типун вам на язык! – испугался Жора. – Работаем мы тут всей семьей! Династия у нас такая!
Хмурый Михалыч, которому не досталось денег, взирал на любопытных девок без симпатии. Блондинке он показался более надежным свидетелем, чем балагур Жора, и она обратилась к нему:
– Уважаемый, вы тут вчера машину большую черную не видели, импортный джип?
– Мы тут каких только машин не видели! – непрошеным влез в разговор не уважаемый, но разговорчивый Жора. – В прошлом месяце одного банкира на длинномерном лимузине привезли, так он развернуться среди могилок не смог! Гроб выгрузил и задним ходом уполз!
Он показал рукой, как именно – извиваясь червяком, – уполз длинномерный лимузин, и спросил по делу:
– А кто был в том вашем черном джипе?
– Да пара мужиков!
– Во, блин, геи проклятые! – выругался несдержанный Михалыч. – Они уже не только в постель, они и в могилу парами лезут!
– Нет-нет, эти двое живые были! – замотала головой блондинка.
– Во, блин, педики! – снова заругался Михалыч. – Другого места не нашли! Ишь, что выдумали? На могильной травке кувыркаться!
– Романтики! – саркастически хмыкнул Жора. – У них любовь сильнее смерти!
– Нет, они из машины не выходили! – теряя терпение, сказала рыжая. – Только дверцу открыли и женщину с кладбища похитили!
– Чего-о?! – протянул Михалыч и уставился на Жору. – Ты такое знал, нет? Чтобы с погоста покойниц тырили для любовных утех? Да что же это в мире творится!
– Говорю, пора за пулеметы браться! – заявил тот. – Как только всех извращенцев истребим, так и конец моральному разложению!
– Не поможет! – возразил Михалыч. – Надо еще развратные телепередачи и газеты запретить!
Они повернулись к заметно обалдевшим девкам спиной и горячо заспорили о перспективах нравственного возрождения современного общества.
– Пойдем отсюда, – я под шумок потянула Ирку за локоть. – Мужики придурковатые какие-то, не иначе, мозги у них проспиртованные! Зря ты им стольник дала, они еще выпьют и совсем чокнутся!
Мы вернулись к машине, сели в нее и медленно поехали по аллее, высматривая на кладбище живых.
У могилы композитора Скоробогатикова стоял, свесив голову на грудь, пожилой джентльмен, похожий разом на артиста Виталия Соломина в роли сильно постаревшего доктора Ватсона и на бульдога благородных кровей. Сходство с Ватсоном подчеркивали старомодный клетчатый костюм и шляпа-канотье, которую Ватсон держал в руке, а с бульдогом – обвислые щеки. Джентльмен смотрелся бы более величаво, если бы не был мал ростом и подвижен, как театральная кукла на шарнирах. Стоя у могилы, заваленной цветами и венками, он дергался, как аглицкая блоха, и мучительно кривил физиономию.
– Гляди, как переживает! – подтолкнула меня сердобольная Ирка. – Похоже, безутешный родственник!
– Простите, вы, наверное, родственник Семена Петровича? – деликатно понизив голос, спросила я чувствительного господина.
– Мы были родственными душами! – гордо вскинув голову, высоким голосом с легким баскервильским завыванием сказал Ватсон. – Дуэтом пели в унисон!
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
