Но перед Амарантой расстилалось пустое пространство плиточного пола, а у потолка покачивались изогнутые серебристые ленты, потревоженные ее падением.
— Опять шутки лунного света? Нет, я ошиблась. Это же кладбище!
К крючьям, вбитым в потолочные балки, были подвешены мечи архонтов. Они висели рядами, соблюдая порядок, известный одним лишь обитателям цитадели; каждый клинок, изуродованный отверстием в лезвии, был надет на крючок рукоятью вниз. Как их много! Эльфы Сириона устроили своеобразный храм оружию грозного противника, чтобы гордиться своими победами? Или они продолжали бояться магических мечей даже после того, как их владельцы умерли? Наверняка, останки воинов-магов стали частью дорог и подземных переходов. Так или иначе, Амаранта попала в западню, из которой не было выхода.
— Вот и все. Сочту за честь покоиться рядом с вами.
Пленница цитадели встала и пожалела, что при падении с высоты не сильно покалечилась. Значит, времени на раздумья у нее будет больше. Моран прошла меж строя архонтских мечей, легко коснувшись нескольких из них, постояла у дверей, закованных в свинец, и вернулась к свету пролома. Там она сняла с крюка клинок, висевший самым первым, и опустилась с ним на пол. Лунный луч пробежал по широкому лезвию, черненому узорами, осветив пенные гребешки волн и далекие очертания земли, лучистое солнце над горизонтом и знакомые буквы. Эймарский.
— Тебя звали Сайдерис. Аквилейское имя. Архонт с юга. Не знала, что такое бывает. Какой длинный и тяжелый меч был у тебя!
Моран взяла рукоять в правую руку и постаралась поднять оружие, нацелив его в невидимого врага. У нее не вышло.
— Не смейся надо мной, — я очень слаба сейчас. Давай, угадаю: ты — высокий, большой человек с широкими ладонями. Моя рука — просто детская в сравнении с твоей. Обладай я силой архонта, как когда-то, я бы не смогла сражаться твоим оружием.
Она вздохнула и положила меч Сайдериса на колени. Страх отступил. Случилось самое худшее — чего еще бояться? Водя пальцем по рельефу надписи на лезвии, Амаранта разговаривала с архонтом так, словно он мог ее услышать. Почему-то в застывшем времени цитадели это не казалось ни глупым, ни безумным.
— Я хочу почувствовать, хоть на мгновение, что я не одна, прикоснуться к кому-то живому напоследок. Например, к тебе, Сайдерис. Дерзкое желание, не правда ли? Я люблю совсем другого мужчину, которого не вернуть, но отчего-то я уверена, что даже его тень для меня в Сирионе недоступна. А ты — почти рядом, только стоит протянуть руку и закрыть глаза. Ты мне приснишься, обещаешь?
Амаранта расслабленно откинулась на стену, положив ладони на лезвие, не опасаясь порезаться. В хранилище мечей тихо, как и положено в склепах. Эльфы Сириона были правы, помещая оружие воинов-магов под замок — лишенное света навсегда, оно продолжало отдавать сияние былой силы, невидимое, но понятное другому архонту.
Она проснулась от сполохов пламени, с настойчивым упорством пляшущих по лицу. Над головой исчез пролом и мечи архонтов, помещение, уставленное столами и скамейками, освещал одинокий факел в руке широкоплечего человека.
— Боги милосердные! — пробормотала Моран, едва ли не впервые в своей жизни помянув высшие силы.
— Ты ранена? — спросил мужчина гортанным голосом с необычным акцентом, добавляющим в слова лишние гласные. Вопрос прозвучал, как «ранеена», — откуда у тебя мой меч?
Амаранта отрицательно потрясла головой и протянула хозяину целый клинок, без дыры в лезвии.
— Ты его украла? Зачем?
— Я нашла. Чтобы вернуть хозяину.
— Благодарю тебя! Теперь я точно выберусь отсюда!
Архонт сжал рукоять меча, и тот немедленно вспыхнул оранжево-желтым цветом, совсем как закат над аквилейским морем.
— Какой ты… красивый, Сайдерис!
Моран едва не сказала «был», но архонт выглядел таким живым! Великан с длинными рыжими волосами, заплетенными в косички на висках.
— Знаешь мое имя?
— Меч подсказал.
— Ты очень бледная. Харматанка?
— Я с севера. С побережья.
— В ледяных землях никто не живет, кроме ветров и демонов.
— Значит, я — демон или ветер. Я люблю свои горы.
Какая прекрасная иллюзия — увидеть того, о ком сожалела! Спасибо за последний подарок, Сирион!
— Вставай! — приказал архонт.
— Как скажешь.
Амаранта с трудом поднялась и потерла руками колени. Ее зашатало, а перед глазами поплыли светящиеся точки, — цитадель не потрудилась вернуть своей пленнице силы и здоровье. Сайдерис брезгливо прищурился, но тут же протянул руку, предлагая помощь.
— Эльфийские выродки пытали тебя?
— Да. Здесь знают толк в пытках.
Моран не рискнула опереться на руку аквилейца. Все же перед ней был мертвец. Или — нет?
— Уйдем вместе! — решил Сайдерис.
— Двери заперты.
— Я бы удивился, будь иначе. Как ты попала в летописную?
— Не помню.
Архонт направился к противоположной стене.
— Я — разведчик, я презираю двери, — улыбнулся он, присел на пол и уперся коленом в неприметную плиту пола. Под его весом камень поехал вниз, а за ним — следующий, образуя крутую лестницу в темноту. Сайдерис указал спускаться, потушил огонь и закрыл за собой проход. Очутившись в кромешной тьме, Моран случайно прикоснулась к горячей и влажной коже человека, погибшего несколько веков назад, и отдернула руку. Сейчас воины-маги не носят таких чудных доспехов, надеваемых прямо на голое тело. Наверное, в древности это было обычным делом.
— Мы выйдем на поверхность?
— Не совсем. Под городом — сеть подземных тоннелей, а ночью все выходы перекрыты и охраняются. Мы доберемся до дома наших друзей. На всякий случай запоминай повороты.
— У тебя друзья — здесь?
— Предатели есть везде.
Сайдерис повесил меч на пояс и засветил ладони. Проход был узким, земляным. «Направо-налево, прямо, направо» — послушно отсчитывала Моран, следуя за архонтом, пока тот не остановился перед низкой дверью.
— Подожди! — неожиданно для себя зашептала Амаранта, — мы пришли? Не открывай эту дверь!
«Он исчезнет сразу же, как войдет в нее! Вот так Сайдерис погиб — в доме предателей его ждет засада!» — отчетливо поняла Моран.
— Почему?
«Переписать историю нельзя», — говорил Галар. Но она попыталась:
— Давай поищем другой выход! Забьемся в дальний угол, переждем до утра.
— «Забиваться» куда-то — не выход. Я выбрал самый надежный путь, нам ничто не грозит, — спокойно ответил архонт.
Амаранта не собиралась сдаваться — она загородила дверь собой:
— Останься, и ты будешь жить, а твой меч не проткнут и не подвесят к потолку в доме летописей, как трофей!
