— Грузчики, экспедиторы и шоферы, естественно, тоже мужчины, — продолжил Костя. — Девушка у нас всего одна — Шура. Полтора года назад менеджеров было шестеро, включая меня. И вот однажды Шура решила стать блондинкой.
— Ой, дай я, дай я расскажу, а? — попросила Шура. — Представляешь, Анька, я тогда в первый раз в жизни решила покраситься, сдуру раствор на голове передержала и сожгла волосы.
Аня невольно посмотрела на Шурины волосы. Они были вполне густыми, и Аня вздохнула с облегчением.
— Ага, сейчас уже все в порядке, они восстановились, — сказала Шура. — А тогда был кошмар. В зеркало смотрю — а там Баба Яга. Полночи ревела. Думала, приду на работу, мои мужики меня испугаются и разбегутся. Хоть парик надевай… Назавтра прихожу на работу — глаза от слез опухшие, волосы как пакля, только белая. И тут Невский меня увидел. И говорит: «Ты теперь у нас как Белоснежка. Только седьмого менеджера для комплекта не хватает».
Шура с благодарностью посмотрела на Костю. Тот улыбнулся ей и снова повернулся к Ане:
— И знаете, Аня, что Шура после этого сделала? Наняла седьмого менеджера. В тот же день.
— Не в тот же, а на следующий, — поправила Шура. — Но это просто совпадение. Нужен был еще один менеджер, я и наняла.
— А через полгода потребовалось нанять еще одного менеджера, — продолжил Костя. — Но была проблема — новый менеджер оказался бы восьмым.
— Погоди, это когда, год назад? — спросила Шура. — Нет, тогда новенькие еще не требовались.
— Менеджеры были перегружены работой, все просили Шуру принять еще одного человека, — рассказывал Костя. — Один раз мы даже собрание устроили, пытались ее убедить коллективно. Но Шуре было лучше знать, сколько ей нужно менеджеров.
— Это да, — важно кивнула Шура. — Мне лучше знать.
— И тогда я сказал: Шура, ты слишком много работаешь, тебе надо больше отдыхать, сделай кого-нибудь из менеджеров своим заместителем и переложи на него часть своей работы. Она обрадовалась и перевела меня в заместители. А потом пересчитала оставшихся менеджеров, их оказалось шестеро. И она тут же наняла седьмого. У нас их до сих пор семеро.
— Ой, — сказала Шура. — И вправду семеро…
Она посмотрела на Аню с такой милой растерянностью, что та рассмеялась. Костя и Сергей тоже посмеивались.
— Выходит, ты по-прежнему Белоснежка, — сказала Аня, отсмеявшись.
— Костян, ты стал начальником, потому что назвал Шурку Белоснежкой? — сказал Сергей. — Что же ты раньше молчал? Шура, не слушай его. Ты не Белоснежка, ты Царевна Лебедь. Сейчас, погоди. Тра-та-та царевна есть, Что не можно глаз отвесть: Днем свет Божий затмевает, Ночью землю освещает, А сама-то величава, Выступает, будто пава; А как речь-то говорит, Словно реченька журчит.
— Серега, — сказал Костя, — сколько раз тебе пришлось прочитать это своим детям вслух, чтоб запомнить наизусть? Двести или триста?
— Не меньше тысячи, — ответил Сергей.
— Царевна Лебедь? — Шура заливалась радостным смехом.
— Шурка, — говорил Сергей, — давай наймем еще людей, чтоб получилось тридцать три богатыря. Костяна, так и быть, назначим дядькой Черномором. А я согласен на должность царя Салтана.
— Договорились, Серега, — смеялась Шура. — Напомни мне, какие там в сказке родственные отношения и должностные обязанности.
— Тридцать три богатыря приходятся тебе родными братьями, а Черномор то ли братом, то ли дядькой, этого я не понял. Богатыри и дядька Черномор вкалывают. Царевна Лебедь не работает, целыми днями по морю плавает. А Царь Салтан (то есть я) — почетный гость, ему тем более трудиться не положено.
— Ну, если целыми днями по морю — тогда я согласна, — сказала Шура. — И Невского в братья возьму, уж больно у него фамилия красивая, я такую же хочу.
— Давай я тебя удочерю, — предложил Костя.
— Ой, не могу, — смеялась Шура. — Да за тебя же тогда ни одна девушка замуж не пойдет! Скажет: «На фига мне такая падчерица!» Ой, не могу… Так и будешь всю жизнь холостяком куковать со взрослой приемной дочерью… Нет, Невский, в дочки не пойду. Лучше я тебя в братья возьму. Серега, какая у Царевны Лебедя прическа?
— Длинная коса. Под косой луна блестит, а во лбу звезда горит.
— Коса… У меня раньше была коса. — Шура достала из кармана большой мужской бумажник, вынула оттуда фотографию и протянула Ане. — Вот, смотри.
На фотографии Шуре было лет двадцать пять. Она стояла рядом с симпатичным мужчиной с умным добрым лицом, тот обнимал ее за плечи. Шура так и светилась счастьем. Она была одета в элегантное темно-синее платье, глаза и губы были аккуратно подкрашены, на груди лежала толстая темная коса.
— Красивая коса, — сказала Аня. — И вообще фотка замечательная, ты на ней очень хорошо вышла. А кто это рядом с тобой?
— Это Мишка, мы с ним раньше жили вместе. Сейчас он в Германии живет, женат на немке, у них сын — симпатичный такой пацан, вылитый отец.
Над столиком повисло молчание.
— Может быть, он еще вернется? — робко спросила Аня.
— Не вернется. Да и не надо мне это. Я за целостность семьи. Пусть живут.
«Наверное, Шура перестала делать макияж, следить за одеждой и прической как раз после того, как её Миша уехал, подумала Аня. — Потому что другие мужчины ей не нужны…»
— Ну, что, братцы-кролики, носы повесили? — бодро сказала Шура. — Всё у меня зашибись! Убираться-готовить не надо, свободного времени уйма, денег немеряно, можно по кафе ходить хоть каждый день. И с хорошими людьми общаться. — Шура посмотрела на Аню.
— Мне тоже нравится с тобой общаться, — ответила Аня.
— Ты на Мишку не обижайся, что он от меня уехал, — сказала Шура Ане. — Он хороший парень. Я тебя с ним потом познакомлю, сама увидишь, что хороший. Мишка когда в Россию приезжает, обязательно к нам заходит, не забывает старых друзей. Ты в офис в гости придешь и на него посмотришь. Ты в людях разбираешься, я помню. Он тебе понравится. Придешь к нам в гости?
— Конечно.
— Правда? — обрадовалась Шура. — Классно! Слушай, а зачем ждать Мишку? Ты приходи на днях. Как у тебя будет свободное время, так сразу и приходи. — Шура достала из бумажника визитку и протянула ее Ане. — Часов в пять-шесть вечера. Посмотришь, как мы работаем, выпьем с тобой пивка — у меня в офисе всегда ящик пива стоит… Кстати! — Шура хлопнула себя по лбу и уставилась на Костю. — Ящик пива! Невский, ты ничего, случайно, не забыл?
— Всё отлично помню. Тебе какое, «Гиннесс»?
— Ты пьешь «Гиннесс»? — спросила Шура у Ани.
— Пью.
— Молодец! Серега, будешь «Гиннесс»?
— Я ж за рулем.
— Точно! Я и забыла. Невский, тогда один «Гиннесс» сейчас. С твоим оставшимся долгом потом разберемся.
