День за днем работа продолжалась. С утеса весь двор продувался сильным ветром. Ближе к вечеру, посеревший от усталости, шатаясь, в кухню вошел Гриффит Талларн с двумя ягнятами за пазухой. Он положил их перед камином.
— Кажется, эти живы, — произнес он. — Близнецы. В такую погоду горные овцы не в состоянии справиться с двумя. У этих мать подохла, но там, наверху, есть еще одна овца, окотившаяся мертвым ягненком. Овце лежит на выступе скалы. Ее надо принести вниз. — Он опустился на стул и устало склонил голову. — Тяжелые они, эти овцы! — Гриффит попытался встать, но снова опустился. — Был бы помощник, я бы принес овцу на спине!
Нона подошла к отцу.
— Позволь мне помочь тебе… Ну пожалуйста, отец!
Он медленно поднялся и покачал головой:
— Женщине там нечего делать! Я сам справляюсь с трудом. Приготовь мне чашку горячего чая! Я должен подняться в гору еще засветло.
Пока отец пил чай, Нона исчезла. Он уже собрался идти, как она появилась в непромокаемом комбинезоне, зюйдвестке, тяжелых сапогах, с пастушьим кнутом в руке.
— Я иду с тобой! — решительно произнесла она, а отец был слишком утомлен и не стал спорить с упрямой дочерью.
Сгибаясь под шквалами ветра, молча, они вместе поднялись на гору. В наступающих сумерках Нона заметила в овраге несколько овец. По крайней мере, хоть эти будут спасены! — подумала она. Остальные прятались за голыми скалами, а их ягнята плотно прижимались к ним.
Уже почти стемнело, когда Нона с отцом добрались до уступа скалы, где лежала овца с мертвым ягненком. Неудобная одежда и темнота мешали им, но в конце концов, ценой невероятных усилий, им удалось взвалить овцу на плечи Гриффита Талларна. Нона сунула мертвого ягненка за пазуху и начала спускаться, светя отцу фонарем.
С утеса дул пронзительный ветер. Он хлестал со всех сторон. Несколько раз Гриффит Талларн мог бы упасть, если бы дочь не удержала его. Однажды она сама упала, точно от удара чьей-то мощной руки. Когда они добрались до молодого сосняка над фермой, Нона с опаской огляделась. Многие деревья уже были вырваны с корнем, одно из них лежало у них на пути. Секунду спустя она сквозь, вой ветра услышала новый звук — ревущий, резкий — и, к своему ужасу, увидела, что на них валится сосна. Нона схватилась за ремень отцовской куртки, изо всей силы потянула за него, молясь, чтобы ремень выдержал. Дерево упало рядом.
Когда Нона с отцом ушли за овцой, Ханна развела огонь. На близнецов-ягнят бренди уже оказало свое живительное действие. Ханна провела по лбу усталой грязной рукой. Неделя для Пенгоррана оказалась тяжелой. Будет благо, если стихнет ветер. Когда распахнулась дверь и сильный порыв ветра пронесся по дому, она вскочила. Так продолжалось весь день. Надо бы закрыть дверь, если не на засов, так хоть какой-нибудь палкой! Ханна бросилась в коридор и остановилась при виде человека в накидке, закрывающего за собой дверь. Мэттью Рис следом за ней прошел в кухню.
— Я только сегодня узнал о том, что Гвион заболел. Сам я целый день возился со своими овцами! — Он взглянул на ягненка перед камином и улыбнулся. — У меня их тоже полно… Где хозяин? Где Нона? — Он заметил, как Ханна прикусила губу. — В такую погоду не время для старых ссор и обид. Я пришел помочь!
— Они на утесе, — неприветливо ответила Ханна. — Пошли за овцой, окотившейся мертвым ягненком.
— В такую ночь и с Ноной! — Мэттью изменился в лице.
— Она должна была пойти с отцом. — Ханна устало опустилась на стул. — Хозяин весь день работал на износ!
— Пойду помогу им принести овцу. Думаю, они пойдут в Пенгорран по тропе!
Ханна кивнула. Она проводила Мэттью взглядом, прислушиваясь к завыванию ветра. Такого урагана в их краях не было уже много лет. К их приходу нужно приготовить горячий бульон! Когда промерз до костей, нет ничего лучше чашки горячего бульона.
Глава 10
В сосняке над Пенгорраном Гриффит Талларн, осознав, что ему грозит опасность, быстро отскочил к дочери, и дерево, хлеща их ветвями, упало прямо перед ними. Овца свалилась с его плеч, и Нона, не чувствуя под собой ног, бросилась к перепуганному животному. Фонарь выпал у нее из рук и куда-то укатился. В кромешной тьме она боролась с брыкающейся овцой, одна в этом ревущем, дьявольском мире. Силы у нее были на исходе.
В таком состоянии их и обнаружил Мэттью Рис. Он взвалил овцу на спину, обхватил Нону за плечи и вместе с Гриффитом Талларном, шатавшимся от усталости, двинулся в обратный путь.
В Пенгорране Мэттью положил овцу с мертвым ягненком в задней кухне и на руках отнес девушку к креслу. Мгновение-другое он молча смотрел на нее.
— Кажется, Нона смертельно измотана, испугана и замерзла! К тому же на них чуть не упала сосна! — объяснил он Ханне.
— Она упала прямо перед нами… — Гриффит Талларн опустился в кресло и закрыл глаза.
Ханна бросилась снимать с Ноны мокрую одежду, растирать ледяные руки. Мэттью положил ладонь на плечо мистеру Талларну.
— Простите. Я понимаю, сейчас вы хотите только спать, но, если вы в состоянии пройти в загоны и рассортировать овец и ягнят, я вам, помогу. — Он показал на кучку ягнят, которые уже встали и пытались делать первые шаги. — Надо подложить ягнят к овцам, чтобы они начали сосать. Здесь оставлять их на ночь нельзя.
— Ты прав. — Гриффит Талларн с трудом поднялся и вслед за Мэттью пошел к двери.
Позже, придя в себя от тепла и горячего бульона, Нона сидела — перед камином рядом с Мэттью и Ханной. Мэттью, как и обещал, управился с овцами, и теперь перед камином ягнят не было. Гриффит Талларн ушел спать, но перед этим, пожав руку молодому Рису, хрипловатым голосом произнес:
— Сегодня ты был мне как сын! Я очень тебе благодарен!
Нона сонными глазами смотрела на Мэттью, а потом склонила голову на плечо Ханны и тут же уснула. Чуть позже. Мэттью отнес ее наверх. Ее голова лежала у него на плече, а Ханна, шедшая впереди, светила им свечой. Мэттью осторожно опустил Нону на постель. На секунду открыв глаза, она улыбнулась ему.
— Нона.
Но она тотчас же снова заснула.
На кухне Ханна вдруг сказала:
— Ветер стих, слышите?
И правда. Бешеная буря превратилась в слабый стон, то возникающий, то затихающий.
— Пожалуй, все страшное уже позади! — произнесла она.
Жизнь на ферме шла заведенным порядком. Косьба, стрижка овец, заготовка сена… В августовском зное мартовская непогода была забыта.
С того страшного вечера Мэттью, насколько позволяла его работа, часто посещал ферму. Однажды августовским вечером он попросил на следующей неделе помочь ему убрать сено. Вместе с Ноной они шли по двору. За садом, где их никто не мог видеть, он взял ее за руку.
— Почему ты никогда не остаешься со мной наедине, Нона? Ты все еще боишься меня?
