– Мы устроим лучший день рождения в твоей жизни, Дженни, – сказал он.
И вот, пожалуйста, случилось непредвиденное! Позавчера, в субботу, мама вернулась с работы пораньше – в обед. Собственно, с самого утра она чувствовала себя неважно, ходила такая бледная-бледная, а когда в обед попыталась проглотить хоть крошку еды, ее сразу скрутило и начало тошнить. Мама сказала, что ей очень плохо и она при всем желании не сможет пойти сегодня в прачечную. Дженни сразу поняла – с ней что-то серьезное, ведь обычные болезни она всегда переносила на ногах и шла на работу, чего бы ей это ни стоило. После долгих мучений над раковиной мама в конце концов позвонила начальнице и принесла ей свои извинения. Затем она упала на диван и сказала, что умирает. Конечно, Дженни перепугалась и расстроилась сверх всякой меры. Однако при этом она чувствовала, что едва ли не больше переживает из-за сорвавшейся встречи с добрым дядей. Он будет ждать ее в два пятнадцать. Дженни робко спросила у мамы, можно ли ей пойти к подружке Алисе. У девочки еще оставался шанс успеть на встречу… Но мама, несмотря на боли, очень рассердилась:
– В кои-то веки я заболела, а ты! Кто подаст мне стакан воды? Кто позаботится обо мне? Тебе лишь бы удрать, а мать тут подыхай, да? Хорошую дочь я вырастила!
Пришлось Дженни остаться дома. Ближе к вечеру она заварила чай, натерла на терке яблочко и поставила перед маминой постелью. Девочка была несчастна, как никогда в своей жизни. Добрый дяденька уж точно разобиделся на нее, и наверняка он больше и носа не покажет в тот магазинчик.
На следующий день маме стало намного лучше, только вот идти на встречу в воскресенье не было уже никакого смысла. Печальная, словно великомученица, Дженни сидела дома в тягостном ничегонеделании и лишь молилась про себя, чтобы в понедельник дяденька снова приехал в магазин. За журналом про мотоциклы.
К счастью, мама почувствовала себя настолько окрепшей, что решила идти на работу, несмотря на праздник. Как и многие другие работодатели, хозяйка прачечной оплачивала выходные в двойном размере. Мама сказала Дженни, что лишние деньги на дороге не валяются, и уверенно заправила покрывалом диван, на котором еще вчера лежала больная, курила и глядела в потолок. Однако от извечной усталости она по-прежнему с трудом передвигала ноги. Глядя на нее, Дженни подумала, что человеку все-таки обязательно нужно когда-нибудь отдыхать.
Вот мама берет с вешалки свой непромокаемый плащ. Вот она натягивает его на плечи. Проводит расческой по волосам перед зеркалом и глубоко вздыхает. Она вздыхает всегда, когда идет в прачечную. Когда-то она сказала Дженни, что в аду, наверное, лучше, чем у нее на работе.
Связка ключей легонько звякнула в маминых руках, отправляясь с комода в ее сумку. Мама распахнулась дверь… Щелкнул, захлопываясь, замок… Мамины шаги на лестнице постепенно умолкли…
У Дженни заколотилось сердце. Рывком она сбросила с себя одеяло. Бежать в магазин? Ей было очень нелегко решиться на поступок, который мама бы уж точно не одобрила. Но девочка снова вспомнила о зелененьких пригласительных билетах, которые лежали в магазинной витрине и манили ее как магнит. Она представила крошечные разноцветные лампочки на деревьях, а под деревьями – дымящийся гриль с аппетитными жареными колбасками. Эта встреча очень нужна ей. Просто позарез необходима!
Подскакивая на одной ножке, Дженни молниеносно натянула на себя джинсы, потом свитер, выхватила из шкафа свежие носочки и запрыгнула в кроссовки. Наскоро причесавшись, она прихватила челку заколкой. Ей так хотелось выглядеть аккуратной и чистенькой! Оставалось только надеяться, что она не вспотеет, пока будет мчаться к месту встречи. Девочка пулей вылетела из квартиры, завязывая на себе пелеринку-дождевик.
Сбегая вниз по лестнице, Дженни чувствовала, что ее сердце колотится все сильнее. Оно и понятно, ведь больше всего на свете девочка боялась больше никогда не увидеть доброго дядю.
4
Стрелки часов приближались к половине третьего, когда Вирджиния припарковала машину на Рыночной площади в центре Кингс-Линна – на той самой площади, где в средние века казнили преступников и сжигали на кострах ведьм. Несмотря на то что дождь шел не прекращаясь и небо было плотно затянуто в кисею облаков, она чувствовала себя гораздо лучше, чем в предыдущие дни. Женщина не знала тому причины и лишь смутно догадывалась: наверное, все дело в том, что она начала говорить о Майкле. Долгие годы она запрещала себе даже думать о нем, а теперь вот часами напролет рассказывает о своих воспоминаниях совершенно постороннему человеку. И эти воспоминания касались не только Майкла, но и ее жизни, всего, что было между ней и братом.
Однако – нет, не всего. Она твердо решила не посвящать Натана в некоторые подробности своей личной жизни.
Сегодня Вирджиния намеревалась навестить Ливию, затем забрать из гостей Ким, но перед этим… На Рыночную площадь ее привело одно сногсшибательно смелое решение, которое она приняла за несколько минут до отъезда из усадьбы: она купит себе новое платье, вечером позвонит Фредерику и скажет ему, что в пятницу она будет в Лондоне и что он может рассчитывать на нее.
Сердце Вирджинии учащенно билось от такой неожиданной решимости. Чтобы успокоиться, женщина повторяла себе, что ее никто ни к чему не принуждает, что путь назад еще не перекрыт и ситуация примет необратимый характер лишь тогда, когда она позвонит Фредерику. До того момента это был ее личный план, подвластный только ей одной. Она может играть этим планом, как хочет, может скорректировать его, перекроить, отменить – все было в ее руках.
«Так что не сходи сума, пожалуйста! – приказала она самой себе. – Ты идешь сейчас в бутик и выбираешь хорошее платье. В этом нет ничего страшного. В худшем случае ты выбросишь деньги на ветер».
Она вышла из машины и, перепрыгивая лужи, поспешила через площадь ко второй линии домов. Вот идиотка, забыла зонтик! Ладно, все равно. В том маленьком изысканном бутике, куда она направляется, ее хорошо знают и примут с распростертыми объятиями, даже если она будет выглядеть как мокрая курица.
На полпути Вирджиния сбавила шаг и решила заглянуть в магазин канцтоваров, мимо которого она как раз шла. Купить, что ли, для Ливии пару глянцевых журналов или карманных детективов, в больнице ведь так скучно. Собственно, приобрести все это можно было и в холле лечебницы, но Вирджиния неосознанно пыталась хоть на несколько минут оттянуть покупку платья. И абсолютно неважно, что она там себе внушала минуту назад – посещение бутика было первым шагом на сложном пути, и этот шаг страшил ее больше всего.
В магазине канцтоваров толпилось необычно много народа. Большинство посетителей явно не собирались ничего покупать, а просто пережидали дождь. Владелец магазина, представительный пожилой господин, прекрасно это понимал и стоял, недовольно озираясь по сторонам. Посмотрев на него, Вирджиния подумала, что он по-своему прав.
Кроме английской прессы, на стойках магазина пестрели издания на иностранных языках. Вирджиния подобрала два немецких журнала. Хоть и не такие уж свежие выпуски, но все равно они должны были порадовать Ливию. Если та, конечно, вообще в состоянии что-либо воспринимать. По словам Натана, еще никому из медперсонала не удалось вступить с больной в полноценный контакт.
